Спорт легко становится пропагандой. Возможно, первыми это доказали нацисты, использовав Олимпиаду 1936-го в Берлине в своих целях. О том, насколько успешной оказалась эта компания, для «Д» рассказывает Леонид Млечин.

В 1936 году и зимние, и летние Олимпийские игры проходили в Германии, где у власти уже три года находились национальные социалисты Адольфа Гитлера. Международный олимпийский комитет выбрал Берлин в качестве столицы XI Игр еще до прихода нацистов к власти. Это был красивый жест — подвести черту под кровавой Первой мировой войной и приветствовать возращение Германии в семью народов.

Сам Гитлер спортом не занимался, даже, оказавшись у воды, не плавал. Он стеснялся своего тела и не хотел раздеваться, чтобы не показаться смешным. Но спорт был политически важен. Кстати, первоначально аббревиатура СА расшифровывалась не как Sturmаbteilung (штурмовые отряды), а как Sportаbteilung — отдел спорта, но Гитлера гимнастика мало интересовала. Фюрер объяснял своим помощникам: «Физическая подготовка должна воспитать в немце чувство превосходства». Газета «Фелькишер Беобахтер» писала: «Задача СА — объединить молодых членов партии в железную организацию. Она должна заниматься военно-патриотическим воспитанием и защищать вождей партии».

Лени Рифеншталь мобилизована

Фюрер понимал, что Олимпийские игры для него редкостная удача. Олимпиада должна была свидетельствовать о респектабельности режима и одновременно доказать преимущества арийской расы над остальными народами.

Имперский министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс объявил: «У нашего спорта есть только одна задача — укрепить характер немецкого народа, его боевой дух и чувство товарищества, необходимые для сражения за будущее Германии».

Для работы на Олимпиаде была мобилизована танцовщица, актриса и режиссер Лени Рифеншталь, не скрывавшая своего восхищения фюрером. Гитлер приезжал к Лени Рифеншталь домой. В Германии не было другой женщины, которую бы фюрер навещал в приватной обстановке. К началу Олимпиады она уже сняла ленту, название которой придумал сам Гитлер,— «Триумф воли», о шестом партийном съезде. Кадры из этого фильма видел всякий, кто интересуется историей Третьего рейха. После войны Лени Рифеншталь будет говорить, что это чисто документальная работа, что она ничего не придумала и постановочных сцен в фильме нет. Но этот фильм и есть большая ложь о Германии. Он рисует картину полного единства народа и партии, народа и фюрера, страны, где все подчинено единой воле...

«Триумф воли» получил государственную премию по кинематографии. Об этом объявил министр Геббельс, высоко оценивший художественные достоинства ленты. И Рифеншталь сразу же заказали фильм об Олимпийских играх в Берлине. Она вознамерилась повторить свой успех. Ей нужны были свобода рук и хорошее финансирование. Рифеншталь не хотела иметь дело с бюрократами из Министерства пропаганды и выпрашивать деньги у Геббельса. Она попросилась к Гитлеру на прием и пустила в ход свое женское оружие: расплакалась.

— Что случилось? — удивился Гитлер.

— Меня ненавидит доктор Геббельс…

Гитлер ни в чем не отказывал этой женщине. Спустя несколько дней ей позвонил адъютант фюрера Вильгельм Брюкнер: «С этого дня вы будете подчиняться не министру Геббельсу и Министерству пропаганды, а Рудольфу Гессу».

Гесс был заместителем Гитлера по партии. Все кинематографисты мечтали подчиняться не Министерству культуры, а непосредственно руководству партии. Там и чиновники щедрее, и вопросы решаются быстрее…

Особые меры безопасности

Во время зимних Олимпийских игр 1936 года, которые проходили с 6 по 16 февраля в Гармиш-Партенкирхене, нацисты приняли экстраординарные меры безопасности. Повсюду можно было видеть эсэсовцев в зловещих черных мундирах. На игры перебросили «Лейбштандарт Адольф Гитлер» — полк охраны Гитлера. Полком командовал обергруппенфюрер СС Зепп Дитрих, получавший указания непосредственно от фюрера.

В Берлине опасались покушения на Гитлера. Убийство в Марселе югославского короля Александра и французского министра иностранных дел Луи Барту 9 октября 1934 года повергло охрану Гитлера в панику. В Берлине спецслужбам и полиции показывали документальный фильм о покушении, чтобы все увидели, как может быть организовано такое преступление. Больше всего боялись выстрелов из толпы, а также из окон верхних этажей, с балконов и крыш.

6 февраля, в день открытия Олимпиады, личный поезд Адольфа Гитлера прибыл из Мюнхена на станцию Кайнзенбад.

Гитлер обошел почетный караул и отправился на лыжный стадион. Охраны было много, некоторых эсэсовцев поставили на лыжи. Но на зимней Олимпиаде фюрер побывал всего несколько раз. Зато игры летней Олимпиады, которая проходила в Берлине с 1 по 16 августа, Гитлер посещал практически ежедневно.

«Арийцы» и «помеси»

«Олимпиада отвратительна мне вдвойне,— записывал в дневнике дрезденский профессор Виктор Клемперер.— Во-первых, как безумная переоценка спорта как такового. Честь народа тут зависит от того, прыгнет ли соотечественник на десять сантиметров выше, чем другие. Кстати, выше всех прыгнул негр из США, а серебряную медаль за фехтование выиграла для Германии еврейка Хелена Майер (я не знаю, в чем больше бесстыдства — в ее выступлении за Третий рейх или в том, что ее выступление было засчитано как успех Третьего рейха)...

Мне ненавистна Олимпиада еще и потому, что это вовсе не спортивное — я имею в виду у нас, но целиком и полностью политическое мероприятие. Народу и иностранцам непрерывно внушается, что они видят здесь подъем, расцвет, новый патриотический дух, единство, крепость и величие Третьего рейха».

15 сентября 1935 года вступили в силу принятые на партийном съезде в Нюрнберге расовые законы. Евреи лишались германского гражданства, они не могли голосовать, браки между арийцами и неарийцами запрещались. И спортсменов-евреев не пускали на спортивные площадки. Нацистским чиновникам поручили увлекательное дело — выискивать скрытых евреев и подсчитывать процент еврейской крови у «помеси».14 ноября 1935 года имперское Министерство внутренних дел выпустило комментарии к нюрнбергским законам, которые вводили понятие «помесь первой степени» — это те, в ком 50% еврейской крови, и «помесь второй степени» — это 25% еврейской крови.

Гитлер был уверен, что настоящими спортсменами могут быть только арийцы. В ведомстве спорта получили указание выставить стопроцентно арийскую команду. Легкоатлетка Гретль Бергман считалась бесспорным кандидатом на золотую медаль в прыжках в высоту. Но ее лишили возможности участвовать в Олимпиаде. За две недели до начала соревнований Бергман сказали, что ее не допустят, поскольку в ее жилах течет еврейская кровь.

Но некоторые выдающиеся спортсмены нужны были Германии позарез. Ради того, чтобы их заполучить, нацисты шли на все. Нацистские эксперты установили, что фехтовальщица Хелен Майер — полуеврейка. Ее лишили гражданства, и она уехала в Соединенные Штаты. А накануне Олимпиады нацистам пришлось просить ее выступить за немецкую команду. Хелен Майер ответила, что выступит только в том случае, если и ей, и ее семье вернут немецкое гражданство. Хелен не собиралась возвращаться в нацистскую Германию, но это был вопрос принципа. Гитлеру пришлось согласиться. Она завоевала серебряную медаль. После соревнований среди женщин по фехтованию Гитлер отказался поздравлять Хелен Майер, а также спортсменок, завоевавших золотую и бронзовую медали. У всех троих была еврейская кровь! Удар для Гитлера с его расовой теорией.

Партбилет в кармане

К огорчению Гитлера, героем Олимпиады стал темнокожий американец Джесси Оуэнс, который принес своей команде четыре золотые медали — три в беге и одну за прыжок — и установил три мировых рекорда. Он не был одинок: 18 темнокожих американцев выступали на Олимпиаде, 14 из них завоевали медали. Гитлер был настолько раздражен, что на церемонии награждения отказался пожать американцу руку.

Через много лет после войны возникла идея назвать в память Джесси Оуэнса одну из улиц в Западном Берлине, например проспект, ведущий к стадиону. Предложение много раз ставилось перед властями города. Но всякий раз находился вежливый предлог для отказа. Основной причиной было правило: должно пройти не меньше пяти лет после смерти человека, в чью честь хотят назвать улицу.

Джесси Оуэнс, как мог, шел навстречу берлинским бюрократам. Он умер от рака легких в возрасте 66 лет. Сменилось несколько правящих бургомистров Западного Берлина, пока идея наконец не реализовалась. В 1984 году, накануне Олимпиады в Лос-Анджелесе, решение наконец было принято.

На торжественной церемонии выступил президент Национального олимпийского комитета ФРГ Вилли Дауме. Он объяснил, что неправильно считать, будто Гитлер отказался пожать руку темнокожему американскому спортсмену.

— На самом деле,— рассказал Дауме,— до этого Гитлер пожал руку немецкой спортсменке. Но глава Международного олимпийского комитета поправил фюрера, напомнив, что рукопожатие противоречит олимпийским традициям. Гитлер прислушался к его словам, поэтому и не пожал руку темнокожему американцу. Вот и все. Как видите, никакого расизма, просто соблюдение традиций.

Словам Вилли Дауме поверили только те, кто не читал воспоминаний руководителя гитлерюгенда рейхсляйтера Бальдура фон Шираха. Звездой Олимпиады 1936 года стал спринтер Джесси Оуэнс, цветной американец. Когда Гитлер приезжал на стадион, он сам поздравлял победителей. Когда Джесси Оуэнс выиграл забег на 100 м, Гитлер сказал:

— Это позор для американцев, что они отправляют негров выигрывать им медали. Я этому негру руки не подам.

Что же заставило Вилли Дауме изложить выгодную для Гитлера версию тех событий? Может быть, его собственный партийный билет члена нацистской партии №6098980.

Гости были деликатны

Гитлер назначил премьеру фильма «Олимпия» на свой день рождения и первым поздравил Лени Рифеншталь:

— Вы создали шедевр, за который вам будет благодарен весь мир.

В Немецком оперном театре на заседании Имперской палаты по культуре ей вручили вторую государственную премию в области кинематографии. Невиданный успех, учитывая, что в нацистском государстве женщины не занимали никаких должностей и практически были исключены из политической жизни. Действительно, Лени Рифеншталь была единственной женщиной в Третьем рейхе, которой позволялось играть самостоятельную роль. Осенью 1938 года она поехала в Америку с фильмом об Олимпиаде. Но в Соединенных Штатах уже были сильны антифашистские настроения. Не нашлось кинофирмы, которая бы согласилась показать ее фильм. Либеральные круги, деятели церкви, профсоюзы воспринимали Рифеншталь как пропагандиста Третьего рейха. Газеты писали: «В Голливуде нет места для Лени Рифеншталь». Зато симпатизировавшие нацистам американцы были ей рады. Автомобильный магнат Генри Форд пригласил ее в Детройт и сказал:

— Если вы, вернувшись домой, увидите фюрера, передайте ему, что я им восхищаюсь и буду рад познакомиться на следующем съезде партии.

Берлин в 1936 году был разукрашен свастиками и красными нацистскими знаменами. Но на время Олимпиады пошли на некоторые послабления. Например, злобный антисемитский журнальчик «Штюрмер» Юлиуса Штрайхера (после разгрома Третьего рейха его повесят по приговору Нюрнбергского трибунала) временно перестали продавать в ларьках.

Накануне Олимпиады с улиц убирали потенциальных противников режима, чтобы они ничего не рассказывали иностранцам.

Полиция, гестапо, эсэсовская служба безопасности арестовали 11 с лишним тысяч человек, подозревавшихся в симпатиях к социализму и коммунизму.

Но гости Олимпиады проявили редкостную деликатность и злокозненные вопросы не задавали. Иностранные журналисты писали, что нацисты в целом добились успеха: гости старались не замечать преступный характер Третьего рейха.

К фюреру на отдых

Нацистская Германия многим казалась идеальной моделью. Безработица упала, экономика на подъеме, в стране порядок. На фоне агрессии фашистской Италии в Африке, императорской Японии — в Китае, на фоне сталинских репрессий иностранным дипломатам и политикам гитлеровское правительство представлялось вполне умеренным. И главное, в 1930-е годы правительства Англии и Франции всячески пытались избежать конфликта с Германией и новой войны. В 1930-х сложились дружественные отношения между Англией и Германией. Сестра британского премьер-министра Бориса Джонсона рассказывала:

— Нам всегда говорили, что бабушка по отцовской линии была француженкой, но оказалось, что она немка. А бабушка по материнской линии отправилась в Баварию школьницей в 1930-е годы. Она наслаждалась оперой в Мюнхене, каталась на лыжах в горах и даже влюбилась в инструктора. Когда выяснилось, что он член нацистской партии, в ужасе вернулась в Англию. Но других ничего не смущало. Британское высшее общество охотно отправляло своих детей в Германию.

В Англии были и свои фашисты. Лидер британских фашистов Освальд Мосли, один из самых заметных политиков того времени, одно время казался очевидным кандидатом на пост премьер-министра.

Будущий премьер-министр, а тогда лорд-хранитель печати Энтони Иден в феврале 1934 года прибыл в Берлин для переговоров с новым немецким правительством. За обедом ветераны Первой мировой бывший ефрейтор Гитлер и бывший капитан Иден вспоминали боевое прошлое, чертили на оборотной стороне меню расположение своих частей на реке Сомме. Оказалось, что они в буквальном смысле воевали друг против друга... Энтони Иден пришел к выводу, что Гитлер искренне стремится к миру. Он покинул Берлин в уверенности, что с нацистским правительством можно договариваться.

Через год лондонская «Таймс» поместила статью лорда Лотиана, который, побывав в Германии, вернулся абсолютным сторонником Адольфа Гитлера: «Национальный социализм — это движение индивидуального и национального самоуважения. Важнейший фактор сегодняшней политики в Европе — то, что Гитлер не хочет войны и готов к тому, чтобы навсегда покончить с войнами, если с ним и с Германией будут обращаться как с равными. Гитлер отказывается от войн не потому, что он пацифист, а потому, что он знает, что такое война».

Гитлеру ничего не стоило соврать! А зачем говорить врагам правду? Безграничная ложь вождя подкреплялась государственной пропагандистской машиной, которая использовала новейшие технологии того времени: радио, граммофонные пластинки, кинофильмы. Гитлер настолько привык врать, что и сам перестал ощущать разницу между ложью и правдой. Но ему это помогало! Потому что его партнеры на переговорах даже представить себе не могли, что глава государства способен врать во всем!

Успеху Гитлера способствовали слепота и наивность европейских политиков, которые не смогли осознать его ненависть к окружающему миру и до последнего верили, будто они могут на него влиять, сдерживать и подталкивать к умеренности. Но Гитлера с его криминальным складом ума нельзя было приручить — через три года после Олимпиады он начал Вторую мировую войну.

Леонид Млечин