Взгляд адвоката на обсуждение поправок к Конституции

Обсуждение пакета поправок в Конституцию идет на властных этажах ударными темпами, этому уделяют первоочередное внимание государственные СМИ, но при этом сюжет всенародно значимым пока так и не стал. Почему?

Сергей Замошкин, адвокат

Не только мною замечено: сейчас, в период подготовки изменений в текст Конституции России, как вносимые многочисленные предложения по ее «совершенствованию», так и сама процедура, связанная с предстоящими изменениями, интересуют в основном политиков, чиновников и средства массовой информации. Граждане же в своей массе ко всему этому безразличны. Почему?

Возможно, дело в том, что (судя по различным опросам населения) большая часть жителей страны текста действующей сейчас Конституции не знает, а некоторые наши сограждане ее даже никогда не читали. Более того, среди россиян распространено мнение, что сама Конституция никакого значения для их реальной жизни не имеет, поскольку в стране действует огромное количество законов, которые так или иначе формально регулируют всё и вся. Да и эти законы на самом деле исполняются не всегда и не везде, а так называемое «реальное правоприменение» нередко входит в противоречие и с Конституцией, и с законами.

Если предположение верно, то нашим законотворцам и приданным им в помощь общественным деятелям полезно трудиться не столько над текстами конституционных новелл, сколько над проблемой другого свойства: как изменить сознание граждан, воспринимающих Основной закон как простую декларацию. Чтобы убедить их в ином, надо доказать, что все содержание Конституции неуклонно исполняется на всех уровнях власти, а в обновленной редакции будет исполняться еще более неукоснительно. Посильно ли такое исполнить?

К тому же при нынешнем инициированном властью обсуждении конституционных поправок многие, быть может и наивные внешне, но, безусловно, сущностные вопросы остаются в стороне. Ну вот, например, часть 3 статьи 3 действующей Конституции выглядит так: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Хоть кто-то помнит, когда в последний раз референдумы у нас проводились? Да и теперь проводить его не планируют, предлагая форму некоего всенародного обсуждения. Почему так?

Людям никто не разъяснил, а по факту занесенное в Конституцию положение не выполняется, «непосредственное выражение власти народа» позабыто. И странно полагать, что граждане это не подмечают.

Требует детальных разъяснений «на соответствие» и неожиданно оказавшаяся среди обсуждаемых инициатива патриарха занести в Конституцию Бога. Даже лидер коммунистов Геннадий Зюганов, как выяснилось, против этого не возражает. Но это, скажем так, его персональное дело, а как быть с текстом действующей Конституции? В ней ведь есть статья 14, которая в части 1 установила, что «Российская Федерация — светское государство», а в части 2 определила, что «религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». И еще там записано: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой…» Так что было бы целесообразно как минимум растолковать широкой публике, уместно ли в принципе заносить высшие силы в Основной закон. Увы, и этого не происходит.

Нельзя не согласиться с тем, что некоторые конституционные изменения актуальны и важны (речь о предложенных президентом социально значимых поправках в первую очередь). Но в то же время очевидно, что при внесении дополнений и поправок в действующий документ уже имеющиеся в нем и давно зафиксированные нормы «читаются» с особым пристрастием: если с исполнением давно принятого проблемы, то где гарантии, что и новации не ждет та же участь?

Об этих сомнениях на заседаниях комиссии по конституционным поправкам не говорят, но зато в соцсетях не забывают. Вспоминают, например, статью 10 Конституции («органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны») и задаются вопросом: где она, заявленная независимость суда? Вспоминают статью 19 («все равны перед законом и судом») и перебирают многочисленные сюжеты необъяснимых законом, но мотивированных корыстью решений. Вспоминают статью 21 («достоинство личности охраняется государством», «ничто не может быть основанием для его умаления») и сравнивают с регулярными новостями о произволе правоохранителей и пыточных делах.

Сравнение задекларированного конституционного принципа и реально действующих административных практик болезненно затрагивает многие новеллы Основного закона.

Ну, скажем, статью 29, в которой перечислены права граждан и среди них, в частности, такое: «каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом». А особенно статью 31 Конституции, похоже, уже давно позабытую властью: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».

Исключить такой «сравнительный анализ» из общественной дискуссии невозможно, и что же делать? Вариантов, собственно, немного: либо все же исполнять занесенное в Конституцию, либо (раз уж идет процесс внесения поправок в ее текст) изъять из Основного закона заведомо неисполняемое и невыполнимое.

Второй вариант будет однозначно честнее. Но отчего-то кажется, что до него дело не дойдет. А значит, и вопросы «по повестке» останутся…