Елена Стафьева о Rouge Hermes

Hermes начинает новое metier, то есть ремесленное искусство,— косметику и макияж, и показывает первый в череде будущих косметических продуктов — помады Rouge Hermes. Аньес де Виллер, глава всего этого направления, рассказывает, как их делали и что за ними стоит

Первый в ряду косметических продуктов Hermes, помада Rouge Hermes в 24 оттенках (и это, конечно, намек на 24, Faubourg Saint-Honore, адрес штаб-квартиры), был представлен так, как всегда делают в Hermes, то есть абсолютно вне рамок привычных клише бьюти-индустрии.

Конечно, не каждый день люксовый дом с почти 200-летней историей вступает в такой горячий сегмент, как бьюти, где, с одной стороны, есть уже практически все его конкуренты, исторические дома, а с другой — каждые полгода появляется новый селебрити-бренд, обращающийся уже даже не к миллениалам, а к поколению Z.

Аньес де Виллер, глава Hermes Parfums & Beaute, объясняет мне, почему Hermes чувствует себя вполне уверенно, выходя на этот весьма перенасыщенный рынок.

— С любым нашим metier мы пытаемся достичь прежде всего наивысшего качества продукта из всех возможных. Я думаю, качество — это то, что никогда не разочаровывает наших клиентов, между нами существует своего рода trust contract. В этом доме делают помаду ровно так же, как делали седла, платки, мебель и все остальное — это и дает всему силу, определенное благородство и даже поэтичность.

Поражает и то, что Hermes входит в высококонкурентную среду с помадой — самой классической бьюти-штукой ever, не стараясь никого удивить чем-то суперпрогрессивным и мультифункциональным.

— Я думаю, помада — это нечто вечное, говорит Аньес де Виллер.— Помада — моментальный знак стиля, вы красите губы — и моментально одеты. И я лично не слишком увлечена мультифункциональными продуктами: когда вам говорят, что это и для губ, и для глаз, и для щек, а в результате оказывается действительно хорошо для чего-то одного и так себе для всего остального. В итоге мы старались создать именно объект Hermes — объект, созерцание которого вас радует, который можно взять в руки — или даже просто вспомнить, что он у вас есть,— и почувствовать себя счастливой.

Объект Hermes — конечно, ключевые слова во всей этой истории. Rouge Hermes делалась именно как объект Hermes — не нанятой маркетинговой командой, но силами ключевых людей дома: Бали Баре, артистический директор женской вселенной Hermes, вместе с Жеромом Туроном, непосредственным специалистом по макияжу, которого привела Аньес де Виллер, занимались цветами и пигментами, используя эрмесовскую библиотеку образцов шелка и кожи, Пьер Арди, креативный директор украшений и обуви, придумывал форму и дизайн, Кристин Нажель, парфюмер Hermes, собрала специальный запах для помады (и в нем нет ничего традиционно пудрово-конфетного, но есть арника и сандал) — под руководством Пьера-Алекси Дюма. Весь процесс, в том числе работа над формулой и производством в их собственной лаборатории и фабрике в Нормандии, потребовал пяти лет.

Как они это делали, как вообще можно выбрать цвета для будущей помады, имея в распоряжении шелк и кожу? И как выстраивается эта связь всего со всем в мире Hermes?

— Знаете, Бали Баре, она в том числе занимается и женским шелком. У нас есть люди, которые работают с ней над коллекциями шелка годами, они исключительны — они знают все цвета во всех оттенках и во всех комбинациях. У нас в архиве 75 000 шелковых свотчей, и на первом этапе мы свели все к 100 — сотня лучших красных, сотня лучших розовых и т. д. Мы начали с красного. И мы хотели настоящего сияния, яркости — максимальной насыщенности цвета, потому что у многих помад бывают проблемы именно с цветовой насыщенностью.

В результате тут есть, например, темный Rouge H, «красный Hermes», и горячий Rouge Casaque, как на жокейских куртках-казаках, или Orange Boite, цвет эрмесовской оранжевой коробочки,— и это те цвета, которые всегда есть в женских коллекциях Надеж Ване-Цыбульски, каждый сезон.

Очевидно, что, создавая макияж, самый доступный из люксовых продуктов, любая компания с историческим наследием обращается прежде всего к молодым людям, пытаясь убедить их открыть двери магазина и войти, и Hermes своими помадами сейчас делает ровно это.

— В какой-то момент мы с Пьером Арди, Балли и Пьером-Алекси решили, что создаем объект, который вы захотите всегда иметь при себе, в том числе и с точки зрения устойчивого развития,— говорит де Виллер.— Я думаю, что новое поколение очень чувствительно к таким вещам. Не знаю, есть ли еще у кого-то такая простая система замены рефилов. Мы старались минимизировать количество пластика, который будет выкинут,— это только тонкая оболочка, в которую непосредственно вставлена помада, все остальное сохраняется и продолжает использоваться. Наш объект может служить годами, если к нему, конечно, нормально относиться, и это реально важно. Кроме того, тут используется алюминий, а этот металл можно бесконечно перерабатывать. В нашей формуле нет нанопигментов — мы вообще очень вовлечены в sustainable beauty. Мейкап не такая уж серьезная вещь, в конце концов, но мы старались делать ее с максимальной серьезностью.

Что еще сделал Hermes, выпустив помады, так это фактически представил свое новейшее видение женщины и женственности. За все эти годы — без макияжа, но с одеждой, украшениями, парфюмерией, сумками и шелком,— сложился довольно определенный образ женщины Hermes, которая довольна тем, какая она есть во всех своих проявлениях, будь то возраст или данные природой формы и цвета, и не нуждается в особенных декорациях. И тут вдруг помада.

— Я думаю, тут все дело в свободе,— говорит Аньес де Виллер, когда я ей это излагаю.— Иногда женщины красят губы и остаются очень натуральными, потому что это часть их личности. Она уверена в себе, да, но она еще и любит цвет, сильный, яркий цвет. То есть я бы не стала так радикально говорить, что женщине Hermes не близок мейкап. И если вы посмотрите подшивки Le Monde d’Hermes, нашего журнала, вы увидите много прекрасных фотографий с цветом, с разными цветами — на губах, на ногтях. Это всегда у нас было. Макияж в нашем понимании дает вам возможность выглядеть хорошо без всякого драматизма, драматический подход — это не наш подход. Мы не диктуем, мы выстраиваем цвет вашей личности. Наш путь работы над объектами Hermes — сделать жизнь чуть легче и чуть краше, потому что, если с вами красивые объекты, вы чувствуете себя немножко лучше. Ну и все же тут, в макияже, много игры и радости. С’est pas grave!

Легкость, отсутствие драматизма и нагнетания — все, что стоит за французским выражением «С’est pas grave!», было отлично проиллюстрировано на презентации помады в особняке в 16-м округе, где на трех этажах и был развернут этот самый мир женщин Hermes. Женщины эти самые разные. В одном месте выступала танцевальная компания Gerard & Kelly, которую поддерживает Fondation d’entreprise Hermes, и женщины разных цветов кожи играли на гитаре и пели по-испански, делали растяжку на полу, танцевали, выходили в жокейских шапочках и с хлыстом, красили губы и т. п. В другом месте в белой комнате с камином и зеркалом, полками с коробками и рейлами с одеждой Зоэ Гёдар, устраивающая перформансы в парижском Национальном центре танца, вступала в некоторые отношения с одеждой Hermes — трудно определить это точнее. Снимала ее с вешалок, вынимала из коробок, надевала, наматывала сверху платки, вертелась перед зеркалом, прохаживалась туда-сюда, снимала, бросала ее на пол, надевала зеркальце в кожаном чехле, аксессуар к помаде, как ожерелье, подкрашивала губы у камина. Среди вещей, выбранных по принципу Hermes Rouge, то есть всех возможных оттенков красного, были и винтажные наряды из эрмесовского архива, и вещи из мужских коллекций Вероник Нишаньян, например розовые шорты, которые Зоэ надевала, плотно затягивая на талии поясом от красного платья.

Это, собственно, и есть эрмесовский вариант женственности: новое, старое, мужское, женское — все встречается в современном пространстве Hermes. Можно так, а можно этак, можно в длинном летящем платье, а можно и в мужских штанах, нет никаких противоречий, нет никакого драматизма. С'est pas grave! Важны только свобода и выбор, две главные ценности современной женщины.