Годфруа де Вирьё о выставке petit h

В Москву приехала выставка специального ателье, где из одних объектов Hermes делают другие. Как и зачем, рассказывает его креативный директор Годфруа де Вирьё

Один из секретов силы Hermes состоит в том, что, помимо роскоши и сдержанности, в нем много того, что лучше всего определяется словом «fun»: легкости, беззаботности, радости жизни и, конечно, игры. Именно это последнее и концентрирует в себе petit h — это мир Hermes под специальной линзой, где все меняет пропорции, состав и назначение, но при этом остается true Hermes.

Ателье petit h в Пантене, где устроены многие другие эрмесовские ателье, от кожевенного до парфюмерного, выглядит примерно как пещера Аладдина: стеллажи с самым разнообразным шелком, ящички с металлической фурнитурой — заклепками, пуговицами, деталями сумок и даже уздечками, потертое седло, стулья, большая, явно не сегодняшнего времени, Kelly, фарфор, хрустальные вазы Saint-Louis и вообще все, что только можно и чего нельзя вообразить. Все это одна большая история и современность Hermes — из разных периодов, разных ателье,— которая стекается сюда, в petit h. Все, что по тем или иным причинам не пошло в продажу, все, что осталось от каких-то прежних серий или коллекций, все остатки кожи и обрезки шелка — все оказывается здесь, где дизайнеры petit h из этого делают новые объекты Hermes. Причем самые разные — от одежды до мебели, от брелока-слоника до пуфа в виде бегемотихи и ее детеныша.

Каждая вещь petit h, даже если ничего не знать о ее происхождении, сразу опознается как часть Hermes. Тут есть какие-то коды, которые вы воспроизводите?

Когда я вступал в эту должность, Пьер-Алексис Дюма (художественный директор Hermes) сказал мне, что petit h — это концентрированный дух Hermes: все материалы Hermes, все ноу-хау Hermes, сочетание всего со всем, а объект Hermes в итоге, который все еще функционален,— это не арт-предмет. Я как дизайнер люблю, чтобы каждый объект был сделан в расчете на то, что пользоваться им будут долго. История тут в том, чтобы найти хорошую идею, лучший материл и сделать простой объект — то есть то, что Hermes делает всегда. Фантазия, практичность и простота — здесь есть все коды Hermes. И этот замечательный в своей простоте проект был придуман Паскаль Мюссар (бывший креативный директор petit h и член одной из ветвей семьи Эрмес) 10 лет назад.

10 лет назад никто особо не говорил об устойчивом развитии, а сейчас об этом твердят все и буквально на каждом шагу. И petit h будто бы специально для этого придуман: ничего не выкидывается в корзину, ничего не пропадает, все используется.

Но это всегда было частью и дома Hermes, и семьи Эрмес, это было им присуще с самого начала. Есть легендарная история о том, как Робер Дюма (глава Hermes с 1951-го по 1978 год и член семьи Эрмес в четвертом поколении) пришел во флагманский бутик в Париже на Rue de Faubourg и нашел там случайный кусочек кожи. Он принес его мастеру и спросил: можно ли сделать из него бумажник? Мастер сделал, и бумажник тут же был выставлен в витрину, чтобы посмотреть, купят ли — и его купили. Так, собственно, и создавался petit h. В Hermes всегда именно таким образом относились ко всем материалам, потому что они всегда лучшие, а значит, дорогие. И я очень ценю, что именно так к ним относятся с начала до конца. Наша работа — очень специальный процесс: вещи, которые вы здесь видите, создавались как часть регулярных коллекций, и тут мы должны как-то изменить их путь, активировать в них что-то волнующее, необычное, принципиально их не меняя. Вот, например, этот объект: хрустальная часть — это Saint-Louis, пуговица тут от пиджака того периода, когда арт-директором был Мартин Марджела, это уже историческая вещь, и она до сих пор жива, кусочек кожи и кусочек пробки. Со времен Марджелы прошло почти 20 лет, но мы ничего не выкидываем, мы все сохраняем — и вот к нам в мастерскую пришел один японский парень и сказал: «Ок, я сделаю из этой пуговицы и того хрусталя солонку».

Я вижу тут у вас не только новые вещи и их части, но и старые, явно винтажные. Откуда берутся они?

Все старые вещи — из архива, они все сохраняют. Скажем, если на какой-то вещи в магазине случайно появилась царапина, ее снимают с продажи, но не режут на куски, а отдают petit h. Например, Рена Дюма сделала для Hermes коллекцию мебели, Pipa, она была спроектирована в 80-е, но по-прежнему выпускается. Иногда в магазине с каким-то из предметов что-то происходит, и они присылают его к нам. А мы делаем новый.

Вы не выбираете — вы просто принимаете все, что пришло из других департаментов?

Да, это часть нашей истории. И это держит нас в тонусе, стимулирует — потому что мы никогда не знаем, что нам пришлют, с чем мы будем работать, это действительно daily market. Вот, например, таких уздечек за несколько дней доставили примерно сотню, и теперь мы думаем использовать их для сумок или для шкафов. Так было всегда, с самого начала, мы всегда начинаем с материалов — идеи возникают из того, что у нас есть,— и дальше идем к объекту. И этот способ противоположен классическому, которым работают команды других эрмесовских metiers: они берут тему года и начинают с идеи, образа, а дальше думают, рисуют, создают свои предложения. Мы же собираем все и дальше начинаем думать, что мы с этим можем сделать. Но тема года в нашем случае тоже отлично работает, так как в этом году мы отмечаем «ремесло инноваций».

Какова разница между регулярным объектом Hermes и объектом petit h? Потому что они все-таки немного разного свойства.

Мне кажется, разница происходит от того, что мы тут работаем, как 40 разных художников, у которых 40 разных способов думать. Вы видите шкаф рядом с солонкой, солонку рядом с одеждой и т.д.— тут очень сильно игровое начало. Проект как губка: когда вы его начинаете, вы проводите много времени в ателье, завязывается диалог между ремесленниками и дизайнерами, и будущий объект впитывает всю эту информацию. У нас нет плана сделать такие-то и такие-то вещи в таком-то количестве, мы работаем интуитивно, а интуиция — часть искусства.

Поэтому, глядя на ваши вещи, я вспоминаю Магритта: повседневные вещи, скомпонованные неповседневным образом.

Именно. Hermes создает высказывания, а petit h берет эти высказывания и переформулирует, превращает в свои собственные, смысл которых не всегда понятен на первый взгляд. Это примерно как стихи дада — они брали чужие фразы, нарезали их, встряхивали и составляли новые. Вы читали их стихи и, возможно, не понимали с первого раза, но они давали вам новое видение привычного. Вы встречаете объект petit h и понимаете, что много раз видели все эти компоненты, но никогда не думали о них таким образом. Я придумал одно упражнение пару месяцев назад. Я получил хрустальный бокал Saint-Louis с некоторым дефектом — не знаю, где и каким именно, но он не прошел контроль,— и решил, что сделаю три разных объекта их трех его частей. Верхняя часть — это ваза для цветка, например, ножка — мельница для перца и основание — игрушка йо-йо. Вот так все устроено в petit h.

Вы не производите вещи, как весь остальной Hermes,— у вас нет маркетингового плана, но думаете ли вы о ваших клиентах, о тех, кто это может купить?

На самом деле, нет. Нам нравится думать, что все клиенты Hermes понимают, в чем суть petit h, и мы не делаем что-то специально для вот такого-то клиента, мы просто делаем классные вещи самым наилучшим образом. Мне кажется, наши объекты кристально ясны — я показал эту вот йо-йо моей маленькой дочери, и она тут же поняла, что это. А значит, любой человек поймет — потому что наши объекты просты и функциональны.

Как вы попали в ателье petit h?

Паскаль с самого начала пригласила меня и других дизайнеров, чтобы представить свое видение проекта, чтобы обмениваться идеями. Это было классно — мы ездили с Паскаль по всей Франции, посещали разные мануфактуры — Saint-Louis, фарфор, кожа, шелк. У нас была исключительная возможность увидеть все мастерские, с которыми работает Hermes, понять их способ работы, способ, которым они трансформируют материал. Я сотрудничал с этим проектом 10 лет, и в позапрошлом году, когда Паскаль решила отойти от дел, она спросила меня, хочу ли я занять ее должность и быть креативным директором.

Сколько примерно объектов в год вы делаете?

Примерно 100 разных, что довольно много, так как каждый проект — либо одна уникальная вещь, либо серия вещей, если у нас есть материал, но это всегда очень лимитированная серия. Все зависит от материала: конечно, с кожей легче, у нас есть много разной кожи, и мы повторяем какие-то объекты, но никогда в точности, каждый раз они немного отличаются. Паскаль всегда говорила, что не хочет делать petit h больше и больше, а хочет оставить его маленьким,— это лучший способ делать такую работу.

Hermes, 3-я линия ГУМа, до 22 марта

Интервью: Елена Стафьева