Павел Крашенинников рассказал “Ъ”, как в Думе зашла речь об «обнулении» президентских сроков

Председатель комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству и сопредседатель рабочей группы по подготовке конституционных поправок Павел Крашенинников рассказал корреспонденту “Ъ” Ксении Веретенниковой о том, откуда взялись предложения, оформленные 10 марта в последние сенсационные поправки к Конституции.

— Павел Владимирович, после принятия поправки Валентины Терешковой у многих людей, далеких от политики, возникло ощущение, что вся конституционная реформа для того и затевалась, чтобы действующий президент смог бы остаться на этом посту после 2024 года. Что бы вы ответили им на эти предположения? До сих пор вы говорили, что реформа нужна ради перераспределения полномочий органов власти?

— Но ведь социальная составляющая и перераспределение полномочий сохраняются. Это все принято, и я считаю, что это очень хорошая история. Это самодостаточная, правильная и нужная вещь. И самое главное, что мы можем это сделать, потому что в 1993 году мы по разным причинам, в том числе экономическим, не могли это сделать. Что касается историй, связанных с поправками Терешковой (об «обнулении» сроков действующего президента. Поддержана президентом и принята.— “Ъ”) и Карелина (о досрочных выборах в Госдуму. Не поддержана президентом и снята с рассмотрения.— “Ъ”),— ну что, так вот они появились. Вполне возможно, что поправка Карелина была более актуальной. Но ее не стали рассматривать.

— А как они появились? Когда вы о них узнали?

— Что касается поправки Карелина — это же все время обсуждалось. Вы же все время спрашивали об этом. Это лежало на поверхности, но не было сформулировано четким образом. Поэтому, когда Карелин такой вопрос задал, я думаю, это вполне было бы проходимо при условии консенсуса. Но поскольку целая фракция (КПРФ.— “Ъ”) выступила категорически против, то понятно, что при такой ситуации у нас и общество бы раскололось. У КПРФ есть сторонники, их надо уважать. С учетом этого поправка не состоялась. Было еще предложение, чтобы президента выбирал Госсовет. Но это не очень даже как-то серьезно было. А Валентина Владимировна Терешкова предложила две поправки. Первая — просто убрать ограничение в президентских сроках. И второе ее предложение связано с переходными положениями, которые, получается, увязаны с тем, чтобы Конституционный суд подтвердил конституционность этих поправок. Дальше будет общероссийское голосование. Если граждане проголосуют против, то понятно, что все эти поправки не вступят в силу.

— А вместе с этим не вступит в силу поправка о МРОТ, индексации пенсий и прочие социальные вещи.

— Конечно, да, эти поправки надо в целом рассматривать.

— А вы все-таки знали заранее об этих поправках Валентины Терешковой, когда она пошла к трибуне?

— Я не знал. Конечно, это все обсуждалось, было в воздухе. Мы видели, какие есть запросы в обществе, когда приезжали в регионы с рабочей группой. Этот вопрос там периодически поднимался, но в виде поправок его не было. Но лично я к карелинской поправке был больше готов. Но то, что президент сам приехал, как-то сняло напряжение, и все немножко поостыли.

— Вы говорите, что поправка Валентины Терешковой не означает обнуления президентских сроков. Почему?

— Поправка дает действующему главе государства в случае поддержки гражданами еще раз выдвинуться кандидатом в президенты Российской Федерации.

— На один срок или на два?

— Я не уверен, что на два. Может выдвинуться в 2024 году.

— Есть решение Конституционного суда 1998 года (.pdf) по Борису Ельцину: тогда судьи сочли, что он не сможет снова баллотироваться в президенты после избрания в 1996 году, поскольку это был его второй срок, даже несмотря на то, что в течение первого срока была принята новая, ныне действующая Конституция. Решение КС 1998 года может повлиять на решение КС по нынешним поправкам в Конституцию?

— Я бы побоялся за какой-нибудь суд что-то сказать, даже за районный. Можно говорить про какие-то признаки или какие-то доводы, но решение-то они будут выносить.

— То есть решение по Ельцину не может быть прецедентом?

— Я не знаю — это нужно все поднимать, смотреть.