Елена Шмелева – о фоновых знаниях в русском языке

Елена Шмелева, кандидат филологических наук

Мы все с вами знаем русский язык. Что это означает? Мы знаем много русских слов, ну, может, не все слова из Большого академического словаря русского языка, но достаточно много слов, чтобы выразить по-русски любую мысль и понять собеседника. Мы также знаем русскую грамматику — даже если вы забыли школьный курс русского языка и не помните, к какому спряжению относится тот или иной глагол, а к какому склонению то или иное существительное, вы все равно скажете Я люблю Машу, а не *Я любю Маша или Я ездил в субботу на дачу, а не *Я хожу в суббота в дача (это я привела реальные ошибки иностранцев).

Но для полноценного общения недостаточно только знаний словаря и грамматики. Для этого у вас и у вашего собеседника или автора текста, который вы слышите или читаете, должны быть похожие наборы так называемых фоновых знаний — прочитанных в детстве сказок и книг, которые проходят в школе, фильмов, мультфильмов и песен, исторических событий и действующих лиц современной российской политической и культурной жизни. А теперь скажите, пожалуйста, можете ли вы с ходу вставить пропущенные слова во фразы Счастливые <> не наблюдают, Ларису <> хочу, Мы придем к победе <> труда, Мороз и солнце, день <>, В списках не <>, Нам <> строить и жить помогает, Не шалю, никого не трогаю, починяю <>, или числительные во фразы <> тополя на Плющихе, <> алых роз, <> источника и <> составные части? Если вы, не прибегая к помощи интернета, ответили Счастливые часов не наблюдают, Ларису Ивановну хочу, Мы придем к победе коммунистического труда, Мороз и солнце, день чудесный, В списках не значится, Нам песня строить и жить помогает, Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, Три тополя на Плющихе, Миллион алых роз, Три источника и три составные части, скорее всего, вам больше сорока лет.

И вот почему.

Лет двадцать-тридцать тому назад казалось, что у всех носителей русского языка, то есть у людей, для которых русский — родной язык, более или менее похожий набор фоновых знаний: обычный средний носитель русской, вернее, позднесоветской лингвокультуры с легкостью опознавал цитаты, источники которых — входящие в обязательную школьную программу классические тексты русской и мировой художественной литературы (стихи Пушкина, Грибоедова, басни Крылова, «Мастер и Маргарита» Булгакова и др.), изучаемые на уроках истории и в университетских курсах марксизма статьи Ленина, советские комедии и эстрадные песни 1960–1980-х годов, анекдоты и названия популярных телепередач. Однако в последние годы происходят значительные изменения в наборе фоновых знаний носителей русского языка. Преподаватели постоянно сталкиваются с тем, что школьники и студенты не опознают очевидных, с их точки зрения, цитат и тем самым не вполне понимают даже адресованные им тексты лекций и учебных пособий, а уж тем более журналистские или писательские тексты.

Поскольку нам все же хочется, чтобы наши дети нас понимали, в российских школах и университетах стали уделять больше внимания анализу текста, обучать выявлению и узнаванию в нем «чужих слов» (раньше казалось, что такие курсы нужны только иностранцам, изучающим русский язык). Есть, например, такая подсказка — скрытые цитаты чаще всего используются в эпиграфах, заголовках, начале и конце текста, в анекдотах, в подписях к иллюстрациям, фотографиям и карикатурам. Лингвисты составляют словари крылатых слов и выражений, которые чаще всего встречаются в текстах конца XX — начала XXI века, причем это могут быть как цитаты из известных литературных произведений, так и расхожие фразы, источник которых пока что обнаружить не удалось.

Например, все знают, что в России две беды — дураки и дороги, но кто это сказал, неизвестно. Авторство этой фразы приписывается Пушкину, Гоголю, Карамзину, Салтыкову-Щедрину, Радищеву и даже Николаю I. Но в их произведениях такого высказывания обнаружить не удалось, зато с помощью «Яндекса» удалось выяснить, когда ее впервые процитировали. На II съезде народных депутатов СССР в 1989 году депутат от Коми АССР заметил: «Николай Васильевич Гоголь почти 150 лет назад говорил, что России мешают две вещи — плохие дороги и дураки». Есть гипотеза, что депутат узнал это высказывание из сатирического монолога «Страна героев», который во второй половине 1980-х годов читал с эстрады Михаил Задорнов и в котором говорилось: «Н. В. Гоголь писал: "В России есть две беды: дороги и дураки". Вот такое завидное постоянство мы сохраняем по сей день». Очень вероятно, что Задорнов и придумал эту фразу за Гоголя. Интересно, что и авторские цитаты часто входят в общий фонд знаний не в исконном варианте, а в видоизмененном. Например, две часто цитируемые пушкинские фразы Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей и Черт догадал меня родиться в России с умом и талантом на самом деле не такие, в «Евгении Онегине» говорится Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей, а в письме к жене Пушкин сетует: черт догадал меня родиться в России с душой и талантом. Замечательный математик Владимир Андреевич Успенский в своих «Трудах по нематематике» пытался объяснить, почему эти фразы запомнились нам таким образом: в первой фразе объяснение простое — меньше / больше для нас более привычное противопоставление, чем меньше / легче, а во второй более сложное, психологическое — русские готовы признать, что ум не самое сильное наше качество, но уж с душой-то где же еще жить, как не в самой душевной стране России!

Не уверена, что все случаи, когда авторская цитата вошла в общее употребление в видоизмененном виде, можно объяснить, но в любом случае это происходит не по чьей-то воле. А вот то, что цитаты часто видоизменяют и трансформируют сознательно, это уже свойство человеческого языка, у которого помимо информационной есть игровая функция. Все знают фразу из монолога Гамлета Быть или не быть — вот в чем вопрос, и становится возможным игра с такой конструкцией «Х, где Х — глагол в инфинитиве, + не Х»: «Пить или не пить? Молоко» «Кредит. Брать или не брать?» «Менять иль не менять. Доллар тает на глазах» (заголовки статей в СМИ).

В нашу общую копилку знаний входят, конечно, не только фразы, но и отдельные слова — имена литературных, мифологических и киноперсонажей, например, все говорящие по-русски знают, как выглядят Колобок, Чебурашка и Баба-яга, знают, что Дон Кихотом называют благородного человека, а Дон Жуаном — любвеобильного. Мы также запоминаем слова с фонетическими, морфологическими и иными особенностями, которые вызывают ассоциацию с определенной личностью. Люди моего поколения еще помнят, что Ленин в анекдотах часто использовал слова с архи-, которое он произносил, грассируя, а Брежнев вообще плохо выговаривал русские слова, поэтому вместо систематически у него получалось что-то вроде сиськи-масиськи. Кроме того, в наш общерусский фонд знаний входят не только словесные, но визуальные единицы: картины, плакаты, дорожные знаки. Скажем, все представляют себе картину Васнецова «Три богатыря» (кстати, Васнецов назвал картину «Богатыри», но в народной памяти она хранится под названием «Три богатыря») или плакат «Родина-мать зовет», что дает, например, авторам реклам возможность игры с этими образами.

Набор фоновых знаний постепенно меняется, и в этом нет ничего удивительного. Меняется жизнь, появляются новые реалии, в русском языке появляются новые слова и синтаксические конструкции, а другие слова забываются, становятся устаревшими. Конечно, у молодого поколения есть свои излюбленные фразы и визуальные образы — интернет-мемы, персонажи новых, как сейчас говорят, культовых фильмов или компьютерных игр. Но есть одно принципиальное отличие современной русской лингвокультуры от лингвокультуры советского времени. В Советском Союзе не было выбора — все смотрели одни и те же фильмы и телефильмы, читали одни и те же книги, слушали по радио одни и те же песни, рассказывали одни и те анекдоты. В наше время одни смотрят американские телесериалы, другие российские, толкинисты играют с цитатами из «Властелина колец», а поклонники «Звездных войн» цитируют своих героев. Интернет-мемы, как правило, живут недолго, так же, как и вирусные видео. Так что, похоже, скоро мы не сможем общаться друг с другом без словаря.