Юрий Барсуков о том, почему нефтяной рынок нельзя починить через Twitter

Президент США Дональд Трамп 2 апреля выступил в своей излюбленной манере: обрушил мировой рынок нефти коротким сообщением в Twitter. На этот раз он заявил, что Россия и Саудовская Аравия якобы согласятся сократить добычу на 10 млн баррелей в сутки, а может, даже и на 15 млн баррелей. Какая тут уже, в сущности, разница.

Я не уверен, что президент США в курсе, что эти страны совокупно добывают порядка 21 млн баррелей в сутки, то есть речь идет о сокращении на 50–80%. Но, возможно, Дональд Трамп имел в виду все страны сделки ОПЕК+, которые добывают примерно 45 млн баррелей в сутки — тогда речь идет о сокращении всего лишь на треть.

Если вспомнить о том, какой яростной подковерной грызней сопровождалась предыдущая сделка ОПЕК+, предусматривающая сокращения «всего» на 1,7 млн баррелей в сутки, при мысли о сокращении на 15 млн баррелей становится просто смешно.

Эта задача даже только с технической точки зрения потребует нескольких месяцев, причем часть остановленных скважин, скорее всего, не удастся запустить обратно, и они будут потеряны. Иными словами, чистое безумие.

Примечательно, что, по мнению Дональда Трампа, останавливать добычу должны только Россия и Саудовская Аравия, тогда как крупнейший производитель нефти в мире — США — остался за скобками. Президент США в своем Twitter сообщил, что разговаривал с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Сальманом, а тот — якобы с президентом РФ Владимиром Путиным. Москва факт такого разговора немедленно опровергла. Эр-Рияд же выпустил заявление о необходимости срочной встречи стран ОПЕК+ и «группы других стран» «с целью достижения справедливого соглашения, которое восстановит желаемый баланс на рынках нефти». «Этот призыв отвечает постоянным усилиям королевства по поддержке мировой экономики в этих исключительных обстоятельствах и в знак уважения к просьбе президента США Дональда Трампа и друзей в США»,— говорится в заявлении.

С моей точки зрения, главное в заявлении Эр-Рияда — отсылка к необходимости «справедливого соглашения», которое, естественно, не может заключаться в том, чтобы страна сократила добычу наполовину, в то время как американские производители продолжат добывать прежние объемы. В возможность ограничения добычи в самих США, мне кажется, не верит ни один серьезный игрок, в том числе крупнейшие компании Exxon и Chevron.

Таким образом, публичный призыв Саудовской Аравии к странам ОПЕК+ представляется лишь ходом, который позволит возложить ответственность за срыв переговоров на неприсоединившуюся к ним сторону — Россию. Чтобы избежать этого, Москва сигнализирует о потенциальной готовности к переговорам. Однако из слов главы Минэнерго Александра Новака 2 апреля ясно следует, что страны ОПЕК+ не могут сократить добычу на столь громадный объем, который требуется для компенсации сокращения спроса на нефть из-за коронавируса. Таким образом, когда дело дойдет до конкретики, выяснится, что обсуждать по существу нечего — остается лишь ждать, пока мир выйдет из карантина, и спрос восстановится.

Тем не менее цена нефти Brent немедленно после заявления Дональда Трампа взлетела в моменте на 46% (вероятно, это новый исторический рекорд), хотя впоследствии откатилась к уровню ниже $30 за баррель.

Похоже, словесные интервенции — единственное, на что сейчас в реальности способны крупнейшие производители нефти, так как их контроль над рынком уже утрачен.

Даже если страны ОПЕК+ решат не увеличивать текущую добычу нефти (т. е. от таких планов откажется Саудовская Аравия), хранилища нефти во всем мире переполнятся, по разным оценкам, в конце апреля—середине мая. После этого всем производителям поневоле придется снижать производство в соответствии с их местом на кривой себестоимости добычи. В такой ситуации я не вижу ни одной рыночной причины, почему Россия или Саудовская Аравия добровольно согласятся сейчас сократить добычу на десятки процентов, если через месяц это придется делать всем игрокам.