Спецкор “Ъ” следит за судьбой российской семьи, две недели назад вылетевшей на отдых в Таиланд

Продолжает развиваться история семьи Алексея Ипатова, которая пытается вернуться домой, в Москву, но пока вынуждена мириться с окружающей тайской действительностью. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает, что эта действительность после некоторого перерыва снова начинает очаровывать нашу семью.

Семья Алексея Ипатова после разнообразных приключений (см. “Ъ” от 21, 30 марта и 3 апреля) и переживаний оказалась в тайском городе Хуахин. Два дня назад я оставил их с предложением попробовать вернуться в Россию Qatar Airways через Доху и Хельсинки: они очень хотели домой, а единственный рейс из Бангкока в Москву планировался на 6 апреля, и в списке пассажиров их не было.

Но они не полетели: билет на троих стоил 206 тыс. руб., и последний отрезок, Хельсинки—Петербург, тоже был под вопросом.

У меня было еще одно предложение. Помощь в размещении застрявших туристов предложил Успенский мужской монастырь в провинции Ратчабури, недалеко от Бангкока. Мне, честно говоря, этот вариант казался во всех отношениях привлекательным: то есть архимандрит Олег, представляющий РПЦ в Таиланде, предлагал не только бесплатное размещение и питание в монастыре, но даже и трансфер до него.

Кого-то, возможно, могло смутить, что в монастыре придется молиться, но и это не было, оказалось, проблемой: атеистов брали на общих основаниях.

А уж поверили бы они или нет после всего или во время всего, можно было проверить, прежде всего на себе лично, лишь экспериментальным путем. Но главное — точно не предполагалось никакого насилия над заблудшей в Таиланде душой. Не секта какая, слава богу. Квартиру не заберут (тем более если она на ипотеке, как у семьи Алексея Ипатова).

К тому же для верующих в монастыре и вообще рай, в Москве-то в храм сейчас не пойдешь, да и Пасху, похоже, встретишь лишь на самосохранении.

Впрочем, семье Алексея Ипатова этот вариант не пришелся по душе. Возможно, он показался им излишне литературным. «Для статьи-то, конечно, хорошо…» — лишь промолвил Алексей.

— После того как отменили рейс на 5 апреля, на который вроде бы до этого посадили, мы все очень расстроились, потому что надежда все равно в глубине души живет,— со смехом признался он, лишний раз демонстрируя свой неистребимый русский характер.— И мы решили переехать в другое жилье, потому что то, которое мы сняли до этого, было, честно говоря, угнетающим… С запахом больницы… Видимо, постоянно обрабатывали какими-то дешевыми дезинфицирующими средствами…

— Но все-таки обрабатывали…— я лихорадочно искал плюсы.

— Да, конечно! — горячо согласился Алексей.— И вот мы нашли квартиру на Airbnb… Знаете такое приложение?.. Можно без риэлтора связаться с хозяином квартиры… Связались, она даже немного снизила цену, заехали на два дня и сегодня продлили еще на три. Там же, в Хуахине. Звонили постоянно всюду... Никто ничего не мог ответить… Один раз пообещали самолет даже 7 апреля, на который мы стали надеяться… А 4-го появилась информация, что отменяются вообще все рейсы. И знаете, стало легче!

— Как это легче? — переспросил, конечно, я.

— Да! — подтвердил он, и уверенно.— Потому что больше нет напрасных ожиданий.

Ну вот, подумал я. Теперь им можно искать работу в Таиланде. Или все-таки в монастырь.

— Определенность — великая вещь! — воскликнул Алексей.— Немножко отлегло!

Общение с этими людьми характерно тем, что иногда, разговаривая с ними, я не верю собственным ушам. Так было и теперь.

Но так же очевидно и то, что я верю им безгранично.

— Стали думать, что и как делать,— продолжил он.— Заполнили заявки по поводу ипотеки в банк «Ак Барс»… На сайте госуслуг для всех, кто остался за границей, к тому же предлагается форма для заполнения, чтобы потом про вас не забыли… Мы надеемся на компенсации, так как тратим сейчас деньги на еду с кредитной карты… Заполнили и эту форму… Утром пришла эсэмэска, что моя форма заполнена, но можно заполнить еще раз. Я снова заполнил. А то мало ли, первая волна была не та…

— А чего, время-то есть…— приободрил я его.

— Хватает,— согласился он.

— Банк хорошо себя показал? — с надеждой уточнил я.

— Ну как…— замялся он.— С технологиями у них все не очень хорошо… Прислали форму, которую мы и заполнили. Но рукописно. Потом отсканировать еще раз и отправить им обратно.

— Но слава богу, вы все сделали…— констатировал я.

— Нет,— твердо ответил Алексей.— Потому что здесь очень трудно найти какой-то офис, где можно распечатать, потому что работают только супермаркеты и аптеки. Займемся этим завтра. До конца месяца время есть.

Я спросил, чем закончилось взаимодействие с читателем “Ъ”, который написал мне, что у него именно в Хуахине есть квартира, в которой они могут сколько хотят жить. Этот человек, Владимир Иванов, сделал, как выяснилось, все, чтобы и правда помочь, но ничего не вышло, так как выяснилось, что домовладельцы приняли решение, что дом закрыт для любых новых жильцов.

— Мы очень обрадовались сначала, да,— сказал Алексей.— Но там ни в какую! Я написал Владимиру: «Ничего, вы нас взбодрили такой приятной новостью, этого уже достаточно!..»

Алексей в моих глазах вырастал уже в былинного русского героя.

4 апреля они поехали в Бангкок сдавать машину.

— Ведь мы поняли, что навряд ли в скором времени у нас будет нужда ехать в аэропорт,— без оттенка обреченности произнес Алексей.

Была, впрочем, опасность, что будут проблемы с возвращением: на дорогах, говорила им хозяйка комнаты, которую они сняли, все не очень хорошо, могут не пустить обратно без отрицательного теста на коронавирус. Но она же и нашла таксиста в Бангкоке, который согласился отвезти их в Хуахин (то есть русский характер демонстрировала и тайка тоже). Причем в два раза дешевле, чем им предлагали до этого.

Они тут научились, надо сказать, очень хорошо экономить.

Добрые люди встречались им здесь между тем чуть ли не на каждом шагу.

— Хозяйка офиса, где мы арендовали машину,— сказал Алексей,— очень удивилась, что нас не забирают в Москву, и начала набирать номер посольства.

Они, конечно, были тронуты, но понимали, что это бесполезно: им самим это не удавалось уже много дней. И они снисходительно смотрели за ее интересной попыткой.

— И она дозвонилась! — воскликнул Алексей.— Потому что она позвонила не на горячую линию, а на какой-то еще номер.

Похоже, она сотрудничала с товарищами из посольства, те не подозревали, что от такого звонка можно ждать подвоха, да и взяли по неосторожности трубку. А из нее — с тем же самым… В общем, ей объяснили, что все будет хорошо и что пока больше звонить не надо.

— Но она сказала, что если у нас закончатся деньги, то чтобы мы звонили ей и что она нам поможет…— рассказал Алексей.

То есть разволновавшаяся незнакомая тайка, у которой, как и у всех, рушится ее очень малый бизнес, готова была выручать, в том числе и деньгами, успокоившуюся было ввиду своей полной определенности незнакомую семью из России. Вот и все.

На обратном пути им позвонил русский риэлтор из Таиланда, к которому по их поводу обратился Владимир Иванов, и сообщил, что если они едут из Бангкока, то их остановят на ближайшем посту, потребуют сдать тест на коронавирус и это будет стоить 5 тыс. бат с человека (где-то 12 тыс. руб.), потом сменил гнев на милость и сказал, что, может, по новой информации, вопрос решится и за тысячу бат. Но обошлось.

— На подъезде к Хуахину нас остановил пост,— сказал Алексей,— нам померили температуру, обработали руки антисептиком, попросили зарегистрироваться на каком-то сайте и пустили в родной уже Хуахин.

— А чем вы там питаетесь? — спрашивал я.

— Здесь в магазинах, это 7-Eleven и FamilyMart, продуктов для домашнего приготовления нет,— сообщил он.— Но есть полуфабрикаты: рис с мясом и соусом, суп-лапша с креветками… Разогреваешь и ешь…

— Уже неплохо,— обрадовался я за них.— Суп с креветками… Звучит неплохо…

— Конечно! Очень хорошего качества, стоит недорого, выглядит аппетитно! Ну и уличная еда, мотоциклетные тележки, правда, переезжают постоянно, утром здесь, вечером там… Свежие шашлычки и салаты из папайи…— признался Алексей.

— Девушки-то ваши держатся? — спросил я его на прощанье.— Жена, дочь…

— Да,— воскликнул он.— Уже гораздо лучше! Я ведь говорил: главное — наступила определенность!

И как было не согласиться?