Власти опасаются, что к карантину отнеслись слишком по-домашнему

67% французов сохраняют оптимизм, несмотря на действующий в стране с 17 марта карантин. Таковы опубликованные в среду результаты исследования института Elabe, проведенного по заказу канала BFM. Корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов проверил это на улицах Парижа.

Если часто смотреть телевизор, положение кажется угрожающим. Судя по выступлениям полицейского и муниципального начальства, французы не соблюдают карантин, толпами бегают по городу с багетами под мышкой и целуют друг друга при встрече, приговаривая «нам не страшен серый волк».

Но я, выйдя на улицы Парижа, не увидел никаких толп, и это несмотря на отличную погоду. Вот дорогу спокойно перешла компания уток, отправляющаяся к друзьям из соседнего водоема. Бояться им некого: ни людей, ни машин.

Редкие прохожие опасливо обходят друг друга. Когда я попытался помочь женщине собрать рассыпавшиеся по мостовой апельсины, она с ужасом от меня шарахнулась.

Единственная целовавшаяся пара, мальчик с девочкой на углу, делали это под усталым взглядом ньюфаундленда, который их выгуливал. Последний оставшийся теперь способ для молодежи ходить на свидания.

У моста через Сену женщина везла в детской коляске под пологом большую старую собаку, которой тоже нужен свежий воздух. По мосту мне навстречу шел полицейский патруль — единственный, который я увидел в городе. Полицейские проверили бумаги у всех трех человек, которые сидели в гордом одиночестве на лавочках на мосту — каждый на своей.

Стражи порядка делали это с большим усердием в том числе и потому, что вместе с ними прогуливалась съемочная группа Journal televise («Телевизионный журнал») c местного «второго канала» TF2. Журналисты взяли интервью у меня, я — у них. Корреспондентка в белой маске и черных по погоде солнечных очках рассказала, что она «в поле» с первых дней карантина и, конечно, предпочла бы снимать о чем-нибудь другом: «Сегодня еще хорошее задание, мы хотя бы на улице, но мне приходилось делать репортаж о людях, которые дезинфицируют помещения после коронавируса, вот это и вправду адская работа».

Возле бульвара Сен-Жермен маленькая улочка Миньон перекрыта и заставлена бочками и ящиками. В Париже нехватка дезинфицирующего геля, и здесь, наполовину под открытым небом, развернуто его производство. Этим занимается аптека, которая раньше изготавливала лекарства на заказ, а теперь снабжает гелем профессионалов — других аптекарей, коммерсантов, работников почт. Здесь они могут получить большие флаконы с дозатором, вроде тех, которые стоят сегодня во всех еще остающихся открытыми магазинах и конторах Парижа.

К тем, кто в эти дни обязан быть на работе, относятся с нежностью — каждый вечер медикам аплодируют в открытых окнах под звон колоколов, а на балконах вывешивают самодельные плакаты «Спасибо медикам, торговцам, шоферам, полицейским, почтальонам, мусорщикам, ученым».

Вирус усиливает в людях и хорошее, и плохое: одни аплодируют медикам, другие пишут им анонимные письма с просьбой переехать на время эпидемии, «чтобы не подвергать опасности жизнь соседей». Не исключено, что делают это одни и те же люди.

Временная или постоянная безработица, вызванная эпидемией, коснулась каждого четвертого француза. Тем не менее они не жалуются — по крайней мере интервьюерам. В эти дни опубликованы результаты двух опросов общественного мнения. Согласно институту Elabe, 67% французов сохраняют сегодня оптимизм, несмотря на действующий в стране с 17 марта карантин. Специалистам Odoxa CGI французы признаются, что 75% из них не ощущают особых неудобств, а 57% утверждают, что не испытывают стресса.

Похуже ситуация в бедных семьях, где теперь заботы об обучении детей и домашнем хозяйстве преимущественно лежат на женщинах, а мужчины лишились заработка. Далеко не у всех детей есть дома компьютеры или планшеты для занятий. Представьте себе семью из пяти человек, запертую в однокомнатной квартире,— для Парижа с его сверхдорогой жилплощадью это нередкий случай. Отсюда — рост напряжения, частые скандалы, доходящие до драк и побоев, их количество увеличивается сейчас, особенно в «проблемных» районах.

Многие покинули города, перебравшись к родственникам в провинцию или отперев на это время собственные дачи.

Как считается, на время карантина сменили место жительства более 4 млн французов. Этот процесс пугает власти, поскольку передвижение граждан грозит утратой контроля и распространением вируса.

Отмена авиационных рейсов, сохранение минимума поездов и заслоны на автомобильных дорогах во время выходных и праздников становятся обычным делом. Ожидается ужесточение режима и на Пасху. Города, постоянно принимающие отдыхающих, закрыли отели и запретили сдачу квартир внаем.

Лето, похоже, французы проведут дома. Сроки карантина непонятны, премьер-министр Эдуар Филипп уже прозрачно намекнул, что на ослабление режима надеяться не стоит, а госсекретарь по делам транспорта Жан-Батист Джеббари посоветовал соотечественникам не рассчитывать заранее на летние каникулы и не бронировать пока ни гостиниц, ни авиабилетов, «поскольку ситуация, связанная с эпидемией COVID-19, еще не прояснилась».

Мэры городов и префекты, пользуясь своими полномочиями, тоже стараются сбить оптимизм французов и обуздать вирус непослушания. Власти нескольких городов, в том числе Ниццы и Канна, требуют обязательно надевать медицинские маски на улице (не объясняя, впрочем, где их взять). В некоторых городах объявляют комендантский час, уже действующий в 170 населенных пунктах, в том числе в Монпелье, Нанси, Ниме, Перпиньяне и в той же Ницце, где его потребовал мэр Кристиан Эстрози, сам подхвативший вирус и решивший другим это не позволять.

В курортном Биаррице сидеть на скамейке разрешают не более двух минут, а в старинном Безье их и вовсе демонтируют от греха подальше.

Парижское начальство объявило, что дозволенные часовые прогулки для занятия спортом теперь возможны только до десяти утра и после семи часов вечера. Этим горожане не очень довольны, но что поделаешь: столичный мэр Анн Идальго, демонстрируя постоянную активность, борется с заразой и готовится ко второму туру выборов, который состоится после конца карантина, сколько бы тот ни продолжался.