Пик эпидемии пройден, но карантин будет продлен

Испания прошла пик эпидемии, заверяют власти. Но стараются не слишком обнадеживать: да, новых заболевших и жертв с каждым днем все меньше, но надо, чтобы кривая на графике устойчиво пошла вниз. Страна уже четыре недели на строгом карантине. Когда он вводился 14 марта, в Испании было менее 6 тыс. выявленных случаев COVID-19 и 180 жертв. После этого карантин продлевали дважды. В последний раз — до 26 апреля, однако премьер Педро Санчес предупредил: придется продлить еще раз. Сейчас в Испании более 160 тыс. зафиксированных случаев COVID-19 и более 16 тыс. жертв. С подробностями — корреспондент «РИА Новости» в Мадриде Елена Шестернина, специально для “Ъ”.

Дворцы смерти

Ледовый дворец на окраине испанской столицы. Внутри — торговый центр и каток площадью 1,8 тыс. кв. м. Еще месяц назад сюда приходили семьями — пройтись по магазинам, посидеть в кафе, покататься на коньках. Сейчас здесь временный морг.

У входа — полицейское оцепление и несколько мини-фургонов красного цвета. Их боковые и задние стекла закрыты, чтобы не было видно, что внутри. Но сегодня любой в Мадриде знает, что внутри гробы. Именно в них военные из службы по чрезвычайным ситуациям перевозят тела умерших из больниц или домов престарелых, если похоронные бюро не справляются. Время от времени к зданию подъезжают катафалки.

О том, как выглядит Ледовый дворец снаружи, хорошо известно. О том, что происходит внутри, жители Испании узнали несколько дней назад — после того как газета El Mundo опубликовала снимки: на зеленом покрытии — множество гробов, выставленных рядами. Каждый из рядов обозначен буквой латинского алфавита.

Сейчас в Мадриде помимо Ледового дворца действуют еще два временных морга: красивое здание в форме полусферы, предназначавшееся для Института судебно-медицинской экспертизы — оно было построено несколько лет назад, но пока не использовалось,— а также закрытый каток в пригороде.

В Барселоне временный морг разместили на трехэтажной подземной парковке похоронного бюро. Из-за того что крематории перестали справляться, каталонские власти разрешили временные захоронения — на два года.

Гражданские и религиозные церемонии прощания запрещены во всей Испании. Присутствовать при захоронении или кремации могут не более трех членов семьи.

Цифры и тесты

За вторую половину марта в сообществе Мадрид было зарегистрировано на 6,6 тыс. смертей больше, чем за тот же период прошлого года. И если исходить из официальной цифры в 3,4 тыс. смертельных случаев от коронавируса за этот период (всего от COVID-19 c начала эпидемии скончалось более 6 тыс. человек), то возникает вопрос: откуда еще 3,2 тыс. умерших. И такие подсчеты идут сейчас во многих автономных сообществах. Оппозиция прямо обвинила министра здравоохранения Сальвадора Илью в том, что подсчет жертв коронавируса ведется неверно — в статистике не учитываются смерти людей, которым не были сделаны соответствующие тесты, поскольку лаборатории не справляются. На это министр не устает повторять: учет в Испании один из самых строгих в Европе — если человек, которому был диагностирован коронавирус, умер, то он входит в общую статистику. В Испании, говорит министр, делается около 20 тыс. необходимых тестов в день. Но этот ответ все равно не объясняет разницу цифр.

Андрей Рубцов приехал в Испанию из России несколько лет назад, сейчас он работает в частном доме престарелых Amavir Pozuelo. Именно в домах престарелых — самая сложная ситуация, именно здесь больше всего жертв. Правительство Испании потребовало от автономных сообществ предоставить полную информацию о ситуации: сколько людей умерло за последние недели, скольким из них был поставлен диагноз COVID-19 после тестирования, а у скольких только были подозрения без проведенных тестов.

«У нас сейчас умирают по два-три человека в день»,— рассказывает Андрей. На освобождающиеся места привозят новых постояльцев — у многих явные признаки коронавируса, некоторые в тяжелом состоянии, но подтвердить диагнозы врачи не могут. Только недавно они получили десяток комплектов для проведения тестов и теперь ждут результатов. До этого тесты не делались.

«Если человек умирает и у него перед смертью была какая-то симптоматика (кашель, температура), то мы пишем: основная причина смерти — остановка сердца, дополнительная — осложнение от COVID»,— рассказывает Андрей. Он не знает, учитываются ли эти данные в общей статистике, но предполагает, что да.

В домах престарелых по всей стране проводятся проверки, дезинфекцией занимается все та же служба по чрезвычайным ситуациям — уже обеззаражено более 3,2 тыс. зданий. Несколько десятков пожилых людей без симптомов заболевания перевели в две частные мадридские гостиницы.

Пока власти страны пытаются собрать хоть какие-то достоверные сведения, руководство сообщества Мадрид рассказало журналистам: за последний месяц в домах престарелых в регионе умерло 4750 человек, из них у 3479 были симптомы COVID-19, но они не были подтверждены тестами, а у 781 симптомы были подтверждены. СМИ собирают информацию по другим регионам самостоятельно: по их данным, смертей от коронавируса в центрах для пожилых людей может быть в два раза больше, чем об этом сообщается — 8,5 тыс.

Чтобы понять, каково хотя бы примерно реальное положение дел в стране, Минздрав собирается провести случайное тестирование 60 тыс. жителей — в координации с Национальным институтом статистики, который занимается проведением опросов и может сделать надежную выборку. Кроме того, по автономным сообществам после долгих обещаний наконец распределено около миллиона экспресс-тестов.

Мусорные мешки и песни

Врачам в Испании, как и во многих других странах, все еще не хватает элементарной защиты — масок, очков, одноразовых халатов. И это несмотря на то, что в Мадрид и другие регионы один за другим прибывают рейсы с санитарными материалами, в основном из Китая. В социальных сетях можно найти видео и фотографии врачей, которые делают защиту из подручных средств — халаты шьют из мусорных мешков, прозрачные защитные экраны сооружают, из чего получится.

«Защитные костюмы появляются время от времени, маски в дефиците. Стараемся рационально использовать — один костюм на день, реже меняем маску, ее можно носить пару часов, но приходится растягивать на день. Зачастую врачи из-за нехватки материалов становятся биологическим оружием и заражают людей»,— признается Андрей.

Из четырех врачей, которые работают в этом доме престарелых, один оказался в больнице с подозрением на коронавирус. Всего же в Испании коронавирусом заражено более 20 тыс. врачей, медсестер и санитаров, около 30 умерло.

В середине февраля министр здравоохранения заявлял на встрече со своими европейскими коллегами, что «санитарного материала в стране достаточно». Эти слова испанцы часто теперь ему припоминают.

Из пяти членов технического комитета, который занимается урегулированием кризиса, коронавирус выявили у троих, в том числе у директора Координационного центра чрезвычайных ситуаций Минздрава Фернандо Симона, который в январе заверял, что угрозы эпидемии в стране нет и быть не может.

«Я никогда не была так близка к смерти»

Мария (имя изменено) заразилась от врача — своего родственника. COVID заболели в семье все, кроме ее маленького сына. Говорить по телефону она не может — нет сил, но соглашается написать, что с ней произошло. Несколько дней назад ее выписали из больницы. «Они выписывают не потому, что пациент выздоровел, а потому, что он уже может принимать лекарства дома и не нуждается в подаче кислорода. В больницах полный коллапс. Я после получения диагноза просидела сутки на стуле в коридоре, а потом еще 30 часов в кресле в закутке, только потом нашлась для меня койка. Врачи, как только могут, стараются освободить место»,— пишет женщина.

При этом министерство здравоохранения в ежедневном режиме отчитывается о все большем количестве «выздоровевших». И по официальным данным получается, что «выздоровевших» — около трети от общего числа заболевших с начала эпидемии. И койки действительно освобождаются — в том числе во временном госпитале, организованном в павильонах огромного выставочного центра Ifema. Этот госпиталь смогли оборудовать и обеспечить всем необходимым в середине марта буквально за пару дней.

Мария первые восемь дней болезни провела дома с температурой 38,5. Когда перестала переносить даже еду, обратилась в больницу. Врачи диагностировали двустороннее воспаление легких как следствие коронавируса. «Насколько это страшный вирус? Да, многие переносят его очень легко. Но если проявляется в тяжелой форме, ничего общего с гриппом не имеет. От него до смешного легко умереть, даже совсем молодым людям. Никогда в жизни так плохо себя не чувствовала. И не была так близка к смерти. А мне 44 года»,— говорит она.

«В приемном покое был полный ад, но врачи относились очень профессионально и хорошо. Медсестры — как могли. Надо понимать, что нас были сотни. Сотни уже диагностированных, которых было некуда деть. Нам приносили еду и воду, хотя нас никуда не могли ни положить, ни даже посадить. Когда меня наконец положили в палату, отношение и врачей, и медсестер было выше всяких похвал. Я лежала в "Принцессе" (больница в Мадриде.— Е. Ш.). Невероятно человечное, просто любящее отношение. Пример человеческого достоинства и великодушия. За пределом чисто медицинского обслуживания»,— говорит Мария.

В социальных сетях постоянно появляются видео, как испанские врачи пытаются поддержать своих пациентов — устраивают им лотереи (очень популярное в Испании развлечение), танцуют и поют. И обязательно провожают аплодисментами пациента, когда он покидает больницу.

Испанцы, уставшие от четырех недель жесточайшего карантина, который неизвестно когда закончится, зачастую потерявшие работу и источники дохода, продолжают выходить каждый день ровно в 20:00 на балконы, открывают окна и аплодируют.

Они теперь аплодируют не только медикам. Они аплодируют теперь всем тем, кто вносит вклад в то, чтобы страна справилась с этой катастрофой,— полиции, Гражданской гвардии, военным, водителям автобусов, метро, фур, продавцам, работникам моргов и домов престарелых, волонтерам… А потом из всех окон звучит песня «Resistire» группы Duo Dinamico, написанная в далеком 1988 году и ставшая гимном этих недель. «Я буду сопротивляться»,— поет вся страна.