Большевики создали альтернативу Академии наук и приручили ее

Торжественное празднование 200-летия Академии наук в 1925 году, о котором «Ъ-Наука» рассказала в прошлом номере, было медовым месяцем в отношениях советской власти с академиками. Вскоре более сильный партнер повел себя не лучшим образом — стал симпатизировать другим и применять насилие.

Алексей Алексеев

Незадолго до юбилея, 27 июля 1925 года, Академия наук постановлением ЦИК и Совнаркома была признана «высшим всесоюзным ученым учреждением, состоящим при Совете народных комиссаров Союза ССР и действующим на основании устава, утвержденного последним».

Две академии

Первый послереволюционный устав АН СССР был утвержден два года спустя, 18 июля 1927 года. В нем подтверждался статус АН СССР как высшего ученого учреждения Союза СССР, состоящего при СНК и ежегодно представляющего ему отчет о своей деятельности. Перед академией ставились задачи: а) развивать и усовершенствовать научные дисциплины, входящие в круг ее ведения, обогащая их новыми открытиями и методами исследования; б) изучать естественные производительные силы страны и содействовать их использованию; в) приспособлять научные теории и результаты научных опытов и наблюдений к практическому применению в промышленности и культурно-экономическом строительстве Союза ССР. Акцент — на развитии прикладной, а не теоретической науки.

Важными положениями устава стали выборность президента АН (до революции он назначался) и предоставление права выдвижения кандидатами в действительные члены АН СССР «научным учреждениям, общественным организациям, отдельным ученым и их группам, причем имена сообщенных Академией кандидатов должны были публиковаться в центральных газетах с целью получения отзывов со стороны заинтересованных учреждений, организаций и лиц». Это положение давало возможность избрания в академики удобных для власти людей.

В промежутке между признанием АН СССР высшим научным учреждением и утверждением ее первого устава произошло интересное событие, показывающее благосклонное отношение власти к ее главному конкуренту, созданному еще в 1918 году,— Коммунистической академии (до 1924 года Социалистическая академия). 26 ноября 1926 года ЦИК утвердил ее устав, и она получила статус высшего всесоюзного научного учреждения, имеющего целью изучение и разработку вопросов обществоведения и естествознания, а также вопросов социалистического строительства на основе идей марксизма-ленинизма. Коммунистическая академия была приравнена по статусу к АН СССР.

После утверждения устава АН Совнарком создал комиссию для изучения вопроса о реорганизации АН СССР. Комиссия должна была рассмотреть отчет о деятельности АН за 1925–1926 годы и финансовую документацию академии, после чего представить рекомендации. В состав комиссии вошло несколько членов Коммунистической академии, в том числе ее председатель Михаил Николаевич Покровский.

Противостояние Коммунистической академии и АН СССР было противостоянием не только идеологическим, но даже географическим. В Ленинграде (где базировалась АН) в научной среде были сильнее позиции старой научной интеллигенции и представителей теоретической науки, в Москве (где находилась Коммунистическая академия) — позиции представителей левых сил, сторонников коммунистической идеологии, ведомственной и прикладной науки.

Еще перед юбилеем АН СССР Коммунистическая академия получила право ежегодно присуждать премии имени Ленина за научные работы: пять премий с денежной составляющей по 2000 руб. В списке первых лауреатов премии можно увидеть великие имена Николая Вавилова, Владимира Обручева, Дмитрия Прянишникова, Алексея Чичибабина, а можно — Владимира Воробьева, бальзамировавшего тело В. И. Ленина, и Давида Рязанова, руководителя Института Маркса и Энгельса.

В списке лауреатов премии за 1927 год стоит обратить внимание на академика Алексея Баха.

ВАРНИТСО

Еще в 1918 году по указанию Ленина при Высшем совете народного хозяйства был создан центральный орган управления наукой — Научно-технический отдел (НТО ВСНХ): для организации и координации прикладных исследований, внедрения достижений науки и техники в производство. В 1925 году основные функции НТО были переданы АН СССР, структура продолжала развиваться как орган руководства ведомственной наукой. В середине 1925 года НТО объединял и координировал работу 40 НИИ, лабораторий и бюро, и их число продолжало расти с каждым годом.

Академик Владимир Ипатьев, которого Ленин однажды назвал «главой нашей химической промышленности», до февраля 1926 года был председателем коллегии НТО. Но затем на этот пост был назначен бывший наркомвоенмор Лев Троцкий, а Ипатьев стал одним из заместителей. В октябре 1926 года Троцкий преобразовал НТО в Научно-техническое управление (НТУ). В том же месяце он был выведен из политбюро ЦК РКП (б), а в декабре потерял и пост главы НТУ. Новым председателем коллегии НТУ стал Вениамин Михайлович Свердлов, младший брат Якова Свердлова.

В апреле 1927 года было проведено совещание инициативной группы по созданию общества ученых для содействия социалистическому строительству. В нем участвовали Вениамин Свердлов, два его заместителя по НТУ Алексей Бах и Борис Збарский (бальзамировал тело Ленина), ректор 1-го МГУ Андрей Вышинский, руководитель Главнауки Федор Петров и председатель Бюро съездов по изучению производительных сил Госплана Арсений Ярилов.

Так возникла Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социалистическому строительству в СССР (ВАРНИТСО). Во главе ассоциации стал биохимик Бах, наиболее активными членами являлись Збарский и Свердлов.

О создании ВАРНИТСО пеклось советское руководство. Алексей Бах говорил о нем в том же апреле 1927 года с трибуны IV съезда советов, текст декларации общества был одобрен членом политбюро ЦК ВКП (б) Вячеславом Молотовым, Бах переписывался с другим членом политбюро — Николаем Бухариным.

В протоколе первого заседания инициативной группы записана одна из целей общества: «Параллельно с организацией общества необходимо в дальнейшем укреплять материальную базу научных учреждений Наркомпроса, НТУ и других ведомств и вместе с тем ослаблять материальную базу Академии наук и к ней примыкающих». В документах ассоциации откровенно излагались и способы борьбы с деятелями науки, не выражающими идейную солидарность с компартией и советской властью. В отношении крупных научных деятелей, пытающихся стоять в стороне от политики, занимаясь «чистой наукой»: обращать внимание на ошибки и промахи, чтобы поколебать их авторитет, наносить удары не по самым заметным деятелям, а по их окружению и тем, кто их поддерживает. В отношении тех, кто не обладал высокой научной квалификацией: «прямая и открытая борьба вплоть до полного их морального уничтожения».

Декларация ВАРНИТСО была опубликована в «Правде» 15 октября 1927 года. Рядом с ней была опубликована статья вице-президента Коммунистической академии Евгения Пашуканиса «Наука и строительство социализма». В ней просто и откровенно обрисована партийно-государственная политика в отношении работников науки.

В феврале 1928 года был утвержден устав ВАРНИТСО, в апреле того же года создана первая конференция ассоциации. Отделения ассоциации создавались по всей стране, число ее членов быстро росло. В начале 1929 года в ней состояло 564 человека и насчитывалось 16 местных отделений, в конце 1932 года — 11 тыс. человек и 93 отделения соответственно. Издавался журнал ассоциации.

Хотя ВАРНИТСО и не получила статуса высшего всесоюзного научного учреждения, создание этой структуры изменило расклад сил в противостоянии Коммунистической академии с АН СССР. В борьбе за сферы влияния ВАРНИТСО помогала связать «Москву» (Коммунистическую академию) с провинцией — против «Ленинграда» (Академии наук).

От черных шаров до черных воронков

Отношения между представителями «старой науки» и властью портились и разладились совершенно 12 января 1929 года, когда на общем собрании АН СССР со скандалом прошли выборы новых академиков. Восемь из 42 кандидатов были негласно рекомендованы к приему властями. Ряды академиков пополнили пять членов ВКП (б): Николай Бухарин, Иван Губкин, Глеб Кржижановский, Михаил Покровский и Давид Рязанов. Еще троих кандидатов-коммунистов — философа Абрама Деборина, историка Николая Лукина (двоюродного брата и свояка Николая Бухарина) и литературоведа Владимира Фриче — забаллотировали.

Непокорность академиков привела власть в бешенство. Вопрос об АН рассмотрел Совнарком 5 февраля 1929 года, куда было срочно вызвано из Ленинграда руководство академии. Председатель ВСНХ и член Политбюро ЦК ВКП (б) Валериан Куйбышев заявил: «Мне кажется, Совнарком должен констатировать, что надежды на Академию наук в целом, на превращение ее в научный центр преобразования нашей страны потерпели фиаско. Это крайне печально, но об этом приходится говорить… По-видимому, здесь придется нести с собой не мир, но меч».

Товарищ Куйбышев предложил ликвидировать АН СССР. Ему оппонировал свежеиспеченный академик Бухарин.

Двумя днями раньше ВАРНИТСО приняла резолюцию с осуждением решения академиков: «Академия наук в настоящее время еще находится во власти реакционных традиций и кастовой ограниченности. Благодаря этому при наличии крупных работ отдельных академиков она не сумела связать свою работу с нуждами и потребностями Социалистического строительства и не является организацией, руководящей научной жизнью Союза. Творческая научно-исследовательская работа после Октября пошла в значительной мере мимо Академии наук. ВАРНИТСО считает необходимым настаивать на полной реорганизации Академии наук. Устав Академии наук, ее состав, а также ее роль и место в общей системе научной работы Союза должны быть поставлены на обсуждение широкой общественности».

Резолюция была опубликована в центральных газетах. В печати постоянно появлялись материалы с критикой академии.

В нарушение устава АН было проведено повторное голосование. Деборин, Лукин и Фриче были приняты в академики.

26 июня 1929 года ЦК ВКП (б) принял постановление «О научных кадрах ВКП (б)»: «Необходимо гораздо большее внимание партийных и советских органов делу подбора и подготовки новых научных кадров вообще и созданию условий, обеспечивающих подготовку коммунистов — научных работников высокой научной квалификации, продвижение подготовленных коммунистов на научную работу во все научно-исследовательские организации, вузы и втузы и правильное использование кадров научных работников-коммунистов на научной работе».

1 июля по решению Ленинградского обкома ВКП (б) началась чистка аппарата Академии наук, под которую попадали все, кроме академиков. Из 960 штатных сотрудников было уволено 128, из 830 сверхштатных — 520.

21 октября руководитель комиссии по чистке Юрий Фигатнер в присутствии непременного секретаря академии Сергея Ольденбурга проводил осмотр бумаг в библиотеке АН и «обнаружил» конверт с подлинными отречениями от престола Николая II и его брата Михаила. В архивах академии были «обнаружены» и другие документы, в том числе партии эсеров, партии кадетов, А. Ф. Керенского, личный архив бывшего шефа жандармов В. Ф. Джунковского, превратившийся в советской печати в «материалы охранки».

30 октября председатель Совнаркома Николай Рыков послал телеграмму президенту АН СССР Александру Карпинскому: «Мною получено сообщение председателя комиссии НК РКИ Фигатнера об обнаружении в архивах Академии очень важных с государственной точки зрения документов. Ввиду того, что о существовании этих документов не было доведено до сведения правительственных органов, я считаю необходимым немедленно отстранить Ольденбурга от обязанностей непременного секретаря и прошу сессию Академии наметить новую кандидатуру». Ольденбург был снят с должности, которую он занимал четверть века.

5 ноября вопрос об Академии наук обсуждало политбюро ЦК ВКП (б). В протоколе заседания, в частности, записано: «В недельный срок обеспечить отстранение Платонова от работы в президиуме Академии… обсудить вопрос о привлечении к суду виновных в укрывательстве документов».

На самом деле аресты к тому времени уже начались. 23 октября были арестованы работники Библиотеки Академии наук (БАН) С. А. Еремин и И. И. Фетисов, 24 октября — ученый секретарь Археографической комиссии А. И. Андреев, сотрудник библиотеки ЛГУ Ф. А. Мартинсон и старший научный хранитель БАН Ф. И. Покровский.

Следователи ОГПУ начали фабриковать «дело Академии наук» (оно же «дело академика Платонова», «дело Платонова—Тарле», «дело четырех академиков», «дело историков»). 9 января 1930 года ОГПУ доложило Сталину о существовании контрреволюционной организации академиков и получило разрешение на арест историка Сергея Платонова, академика-секретаря гуманитарного отделения и председателя Археографической комиссии. Платонова арестовали 12 января. Ему отводилась роль руководителя тайной монархической контрреволюционной организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», причем это название было окончательно утверждено следователями только в июне 1930 года. 28 января было арестовано еще два академика — Евгений Тарле и Николай Лихачев, 8 августа — четвертый, Матвей Любавский. Было арестовано и привлечено к следствию девять член-корреспондентов АН СССР. За год с начала следствия число арестованных превысило 100 человек.

Всех четырех академиков лишили званий и приговорили к высылке. «Рядовым» арестованным были вынесены более суровые приговоры. Шесть человек (все — бывшие офицеры) были расстреляны, 20 человек приговорены к заключению в лагерь сроком на 10 лет, десятки арестованных — к более коротким срокам заключения или ссылке. 43 человека было освобождено в ходе следствия.

Подал в отставку президент АН СССР Александр Карпинский. По распоряжению Сталина отставка не была принята, чтобы успокоить мировое общественное мнение. А вот отставка вице-президента академии Александра Ферсмана была принята.

Новое руководство АН СССР было не выбрано, а фактически назначено на заседании политбюро ЦК ВКП (б) 25 февраля 1931 года. Через неделю общее собрание академии лишь утвердило это решение. Почетным президентом остался Карпинский, вице-президентами были утверждены Глеб Кржижановский, Николай Марр и Владимир Комаров, непременным секретарем — декан этнологического факультета МГУ Вячеслав Волгин.

Академия наук Советского Союза стала окончательно советской академией.