75 лет назад состоялась встреча советских и американских войск на Эльбе

В истории отношений нашей страны с США 25 апреля 1945 года — один из лучших дней. День встречи бойцов двух союзных армий в районе города Торгау на реке Эльба. День, когда остатки вооруженных сил гитлеровского рейха были разрезаны пополам, и до конца войны оставалось совсем чуть-чуть. День, когда и в СССР, и в США вряд ли кто-то мог подумать, что на протяжении последующих 75 лет отношения двух стран чаще всего будут не самыми лучшими.

Место встречи Запада с Востоком изменить нельзя

Согласно договоренности, достигнутой верховным главнокомандующим cоюзными силами генералом Дуйатом Эйзенхауэром и начальником Генштаба генералом армии Алексеем Антоновым, рубеж встречи союзных армий проходил для Красной армии по реке Эльба, а для американских войск — по реке Мульде, протекающей немного западнее.

23 апреля 1945 года моторизованный батальон автоматчиков 12-й бригады 4-го гвардейского Кантемировского танкового корпуса под командованием майора Григория Добрунова достиг правого берега Эльбы в районе города Торгау. На рассвете 25 апреля майор Добрунов предложил командиру танко-десантной роты старшему лейтенанту Январю Еремееву сплавать на другой берег реки, что тот и сделал. Январь Еремеев был первым советским солдатом, который пересек Эльбу, но официальная советская пропаганда в дальнейшем его не замечала.

Первые, не ставшие первыми

Хотя в истории укоренился термин «встреча на Эльбе» в единственном числе, в исторический день 25 апреля 1945 года в разных местах и в разное время три патруля 273-го полка 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии встретились с частями 58-й гвардейской стрелковой дивизии 34-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта под командованием маршала Ивана Конева.

По приказу высшего командования американским патрулям не разрешалось отдаляться от линии разграничения на реке Мульде далее, чем на 5 миль (8 км). Все три патруля этот приказ нарушили.

Первым патрулем командовал первый лейтенант Альберт «Бак» Котцебу. Американец немецкого происхождения, судьбы предков которого были связаны с Российской Империей.

Вот как Котцебу вспоминал утро 25 апреля 1945 года: «Когда холодным апрельским утром я покидал Кюрен, у меня не было приказа ехать дальше на восток. Поэтому я и истолковал первоначальную инструкцию "установить контакт с русскими" несколько расширительно. Так как в районе между Мульде и Эльбой немцы не оказывали никакого сопротивления, я посчитал, что мы можем спокойно двигаться дальше».

На пяти джипах группа Бака Котцебу въехала в деревушку Леквиц (примерно в 3 км от города Торгау). Там и произошел первый контакт двух союзных армий. Котцебу заметил всадника в необычной форме. Через технического специалиста пятого класса Стивена Ковальски, знавшего русский язык, он задал кавалеристу вопрос: где находятся его командиры.

Из воспоминаний Котцебу: «Солдат вел себя спокойно и сдержанно, не высказывая особого энтузиазма… он махнул рукой на восток и сказал, что его КП находится дальше, на юго-востоке. Солдат посоветовал нам взять в проводники бывшего при нем освобожденного польского пленного».

Этим кавалеристом был рядовой Айткали Алибеков, казах по национальности. Встреча с Алибековым произошла в 11:30. В 12:05 патруль Котцебу подъехал к Эльбе.

Между союзными армиями существовала договоренность: во избежание вооруженного столкновения при встрече американцы должны обозначать себя зелеными ракетами, а советские войска — красными.

Американцы запустили зеленые ракеты. Ответного запуска красных ракет не последовало (так утверждали американцы, по данным советской стороны — ответный запуск ракет был). Из воспоминаний Котцебу: «Поляк закричал во все горло: "Американцы!". Русские в ответ прокричали, чтобы мы перебирались через реку… понтонный мост был взорван… переправиться можно было только на лодке. Неподалеку к берегу были привязаны цепью две баржи и две парусные лодки. Отвязать их не удалось». Цепь взорвали гранатой, после чего прыгнули в одну из лодок и переплыли реку. Это были: Котцебу, Стивен Ковальски, рядовые Джон Уилер, Эдвард Рафф, Ларри Хамлин и Джозеф Половски.

Из воспоминаний Котцебу: «На… восточном берегу показались трое русских. Это были старший лейтенант Григорий Голобородько, сержант Александр Ольшанский и фотокорресподент в чине капитана.

Чтобы подойти друг к другу, нам пришлось пробраться буквально через завалы из трупов немецких беженцев, убитых, по-видимому, при взрыве моста или бомбардировке транспортных средств, или же неправильно скоординированным артиллерийским огнем, обрушившимся на берег».

Фотокорреспондент в чине капитана — Григорий Маркович Хомутов, фотокор «Красной звезды», известный под псевдонимом Хомзор (работая до войны ретушером, он подписывал обработанные фотографии — «Хом.30.р.», то есть Хомутов, 30 рублей за фото). Как гласит приказ о награждении капитана Хомутова орденом Красного Знамени: «На реке Эльба фотографировал историческую встречу 1-го Украинского фронта с американской армией».

Старший лейтенант Голобородько сообщил американцам, что об их прибытии уже уведомлен подполковник Александр Гордеев (командир 175-го гвардейского стрелкового полка 58-й гвардейской стрелковой дивизии), и он скоро подъедет.

В 13:30 лейтенант Котцебу отправил радиосообщение «Задание выполнено. Договариваемся о встрече между командующими. Потерь нет», но дал ошибочные координаты, перепутав города на карте. В штабе 175 полка американцев ждал праздничный стол. Звучали тосты за Ленина, Сталина, Черчилля, недавно скончавшегося президента Рузвельта, за президента Трумэна, за американо-советскую дружбу. И, как потом вспоминал один из солдат, «чуть ли не за всех присутствующих за столом».

По указанным в радиосообщении координатам американское командование направило на разведку два самолета. Оба попали под обстрел с земли.

Тем временем на поиски первого патруля был послан еще один патруль под командованием майора Фреда Крейга. В составе патруля находился прикомандированный военный историк капитан Уильям Фокс, на которого не распространялся приказ не нарушать пятимильную зону. Это дало майору Крейгу основание поехать дальше. В 16:45 его группа встретилась с советскими военнослужащими, а около 18:00 Крейг и его подчиненные уже были в штабе 175-го полка.

Праздничное застолье пошло по второму кругу, а на западный берег Эльбы полетела новая радиограмма: «Вошел в контакт с лейтенантом Котцебу, который вошел в контакт с русскими». Американское командование не понимало, что происходит.

Впрочем, главными героями встречи на Эльбе суждено было стать не Котцебу с его подчиненными и не Ольшанскому с Голобородько (последнего в донесении командующему армией о встрече с американцами ошибочно назвали Белобородько). Хотя первые репортажи советских газет были посвящены именно им.

Символом встречи на Эльбе и советско-американского воинского братства, героями фотографии, облетевшей весь мир и попавшей в школьные учебники и книги по истории Второй мировой войны, стали второй лейтенант армии США Уильям Робертсон и советский лейтенант Александр Сильвашко.

Первый второй

Второй лейтенант Уильям Робертсон командовал вторым (если считать по времени встречи с советскими войсками) американским патрулем.

Ему был дан приказ проверить дороги, ведущие в Вурцен, чтобы оценить количество беженцев, направляющихся в этот город. В джипе, в котором лейтенант Робертсон выехал на задание, находились также капрал Джеймс Макдоннелл и рядовые Фрэнк Хафф и Пол Стауб. Последний говорил по-немецки и должен был при необходимости выполнять роль переводчика.

Как и остальные патрули, команда Робертсона нарушила приказ не отдаляться от реки Мульде более чем на пять миль. Это произошло после того, как от встречных военнопленных американцы узнали, что в лагере для военнопленных в Торгау находятся двое их соотечественников. Лейтенант Робертсон принял решение пробраться в Торгау, разделенный Эльбой на две части. Там патруль узнал от местного жителя, что на другом берегу реки находится Красная армия. Робертсон решил попробовать встретиться с русскими. К патрулю присоединились двое освобожденных американских военнопленных.

У патруля не было ни ракетницы, ни ракет, чтобы обозначить себя при встрече с красноармейцами и не попасть под дружеский огонь.

Из воспоминаний Уильяма Робертсона: «У встретившегося по дороге немецкого беженца конфисковали белую простыню. Вырезав из нее кусок пять на восемь футов, привязали его к палке, свернули и бросили в машину…

Мы ворвались в первую попавшуюся аптеку и взяли там цветные порошки, красный и голубой. Смешав порошки с водой, нарисовали на нашей простыне пять горизонтальных полос красным и закрасили верхний левый угол голубым.

Было 15:00. Мы осторожно двинулись к реке. Я хотел найти какое-нибудь высокое здание или башню, чтобы оттуда помахать флагом. Замок Хартенефельс попался нам как раз кстати. Тем более что стоял он почти на самом берегу, и у него была высокая башня».

Два человека остались в джипе, остальные зашли в башню. Лейтенант Робертсон вылез на крышу и стал махать самодельным флагом находившимся на другом берегу реки советским солдатам.

Из воспоминаний Робертсона: «Они начали кричать, но я ничего не понимал. Я закричал, но они меня тоже не понимали. Потом они пустили две зеленые ракеты (а вовсе не красные). Я не мог ответить, так как у нас вообще не было ракет. Они опять открыли огонь, но уже не только по башне, а по всему городу…

Я опять замахал американским флагом, пытаясь не высовываться из укрытия. Без устали кричал то "американцы", то "товарищ", а то объяснял по-английски, что мы американский патруль…»

Лейтенант Александр Сильвашко, герой легендарной фотографии, вспоминал, как наблюдатель сообщил ему о странном флаге над зданием на другом берегу реки: «Врать не буду: никогда прежде ни мне, ни моим бойцам не доводилось видеть звездно-полосатый американский флаг, и потому в голове сразу же родилась мысль об очередной провокации немцев. По моей просьбе командир артиллерийской батареи лейтенант Девяткин выпустил по церкви два сорокапятимиллиметровых снаряда. Флаг исчез, и над нашими позициями снова установилась тишина. Продержалась она минут 10–15».

Чтобы установить контакт, Робертсон послал джип в лагерь военнопленных, чтобы найти там русского военнопленного, говорящего по-немецки.

Из воспоминаний Сильвашко: «Вскоре на противоположной стороне я увидел людей в незнакомой форме. Они махали нам касками и что-то кричали на непонятном языке. Догадка, что это американцы, пришла только после того, как в гуще военных появился человек в робе узника концлагеря. Охрипшим голосом он сообщил, что сам москвич, бывший военнопленный, и что совсем недавно его освободили союзники. Еще не веря услышанному, я предложил встретиться со старшим этой группы».

Американские и советские военнослужащие одновременно двинулись к реке. Поблизости был взорванный мост. Первым по нему полез освобожденный советский военнопленный. Вслед за ним — Робертсон, Пек и Хафф. С другой стороны навстречу американцам пробирался сержант Николай Андреев.

Из воспоминаний Робертсона: «Мы пожали друг другу руки и похлопали друг друга по плечу, стараясь не упасть в быстрые воды бегущей под нами реки. Было 16 часов. Русский продолжил свой путь на западный берег, а мы двинулись на восточный, где нас радостными криками приветствовали советские солдаты. Их подходило все больше и больше…

Мы не понимали друг друга, но единство чувств было очевидно. Мы были солдатами, братьями по оружию, разгромившими общего врага. Война кончилась, и мир был уже совсем близко…

Русские все подходили и подходили. Один из них выставил ящик трофейного провианта — сардины, консервированное мясо, печенье, шоколад. Появились шнапс и вино. Мы произносили тосты в честь друг друга. Выпили за окончание войны, за США, за Советский Союз и за наших союзников. Провозгласили тосты за наших командиров и руководителей государств…

Некоторые были в бинтах — несмотря на ранения, они продолжали воевать. Мне было радостно смотреть на эту пеструю толпу веселых ребят с приятными лицами. Мы обменялись сувенирами — нашивками, знаками отличия. Я обменялся наручными часами с русским капитаном, который после Сталинграда был пять раз ранен. Какой-то солдат отдал мне свое золотое обручальное кольцо».

Потом подъехал заместитель командира 173-го гвардейского полка майор Анфим Ларионов, говоривший по-английски. Робертсон сказал ему, что нужно договориться о встрече командиров полков и дивизий в Торгау на следующий день.

«Первым» патрулем, встретившимся с Красной армией, группе Робертсона удалось стать потому, что она вернулась в расположение своего полка в тот же день. Вместе с ними в гости к американцам приехали четверо красноармейцев: Ларионов, Сильвашко, Андреев и командир батальона капитан Василий Неда.

За нарушение приказа о пятимильной зоне патруль Робертсона посадили под арест, но о встрече двух армий сумели пронюхать американские журналисты, весть дошла до командования армии. Робертсон и его подчиненные были прощены, а красноармейцам был устроен теплый прием. Банкет с коньяком и виски длился до утра.

Впоследствии всех четверых красноармейцев, «братавшихся» с американцами, допрашивала военная контрразведка СМЕРШ. Комбат Неда был снят с должности, майор Ларионов — исключен из партии.

Сильвашко и Андреев отделались легким испугом, так как контрразведчики посчитали, что они лишь выполняли приказ командиров.

В дружественной атмосфере

Больше всего фото- и киносъемок встречи советских и американских войск было сделано в Торгау 26 апреля. Там встретились командиры дивизий — генерал-майор Эмиль Рейнхардт и генерал-майор Владимир Русаков. На ней присутствовало около 70 корреспондентов американских, британских, французских и советских газет, писатель Константин Симонов, представитель ТАСС при 1-й американской армии майор Жданов, несколько фоторепортеров и кинооператоров.

На следующий день в деревне Вердау в пяти километрах от переправы через Эльбу состоялась встреча командиров корпусов — генерал-майора Кларенса Хюбнера с генерал-майором Глебом Баклановым.

Из донесения начальника политического отдела 5-й гвардейской армии генерал-майора Каткова начальнику политического управления 1-го Украинского фронта №0424:

«Беседы за столом протекали в дружественной атмосфере. Все происходящее советские и американские кинорепортеры снимали на кинопленку. Американские кинорепортеры сняли рядом висящие портреты Сталина и Рузвельта. Портрет Рузвельта был обтянут черным крепом. Они также сняли приветственный лозунг, написанный на красном материале на английском языке. Американская корреспондентка взяла интервью у санитарки медсанбата 58 гв. cд. старшего сержанта Лизы Парняковой. Парнякова — 1925 года рождения, уроженка города Симферополя. В армии служит два года, все время в этой дивизии. До последнего времени была санинструктором стрелковой роты 175 гв. сп. Награждена медалью "За отвагу". На правой щеке — глубокий след касательного пулевого ранения. Корреспондентка задала ей несколько вопросов:

1. Фамилия, имя, отчество?
2. Откуда родом?
3. Год рождения?
4. Сколько служит в армии и в качестве кого?
5. Где ее отец, чем он занимается? (Парнякова ответила, что отец ее на фронте и является офицером Красной армии).
6. В составе делегации какой части она прибыла на встречу с американцами? (Парнякова ответила, что прибыла из санитарного учреждения).

Затем на Парнякову надели автомат и сфотографировали.

Американские офицеры поднимали тосты за различные виды советского оружия. Помощник начальника разведотдела генерального штаба американской армии капитан Фридель выкрикнул на русском языке: "Да здравствует советская пехота!"».

Как докладывал генерал-майор Катков, «Викения Урвин… корреспондентка городской сен-луизской газеты "Пост диспач" (по-русски — "Почтовый курьер")… побыв немного на встрече, уехала в направлении нашего тыла. Но принятыми мерами была задержана и переправлена на западный берег Эльбы».

В один день со встречей командиров корпусов состоялась фотосъемка знаменитого рукопожатия лейтенантов Робертсона и Сильвашко.

Вечером того же дня в Москве в честь встречи в Торгау был произведен салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.

Уже в мае встретились командующий 1-м Украинским фронтом маршал Иван Конев и командующий 12-й группы армий генерал Омар Брэдли.

Из особо секретной шифртелеграммы №258 начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майора Яшечкина в ГлавПУРРККА: «Помещение, где происходила встреча, было хорошо оформлено: у входа на фасаде вывешены государственные флаги США, СССР и Великобритании. Ниже — лозунг на английском и русском языках – Да здравствует победа англо-советско-американского боевого союза над немецко-фашистскими захватчиками! Внутри здания развешены портреты Рузвельта, Сталина, Черчилля, а затем большое панно: Черчилль, Рузвельт и Сталин на Крымской конференции… Был дан обед, перед началом которого т. Конев выступил с краткой речью…

Тов. Конев пригласил участников встречи в зал для просмотра концерта. Выступал фронтовой красноармейский ансамбль, исполнивший в начале государственные гимны США и Советского Союза… Выступление ансамбля пользовалось исключительным успехом у гостей, особенно восторженно встречены такие номера, как шуточная американская песенка "Кабачек", английская "Тепэрэри" и красноармейская пляска, которую смотрели стоя, аплодировали, одобрительно свистели…

Генерал Брэдли, поблагодарив за концерт, объявил решение правительства США о награждении маршала Конева высшим американским орденом и тут же вручил ему этот орден, обнял и поцеловал…

Генералу Брэдли были вручены маршалом Коневым ценные подарки: знамя с надписью "От воинов Красной армии 1-го Украинского фронта", боевая лошадь.

После выражения благодарности генерал Брэдли подарил тов. Коневу легковую машину с надписью "Командиру 1-й Украинской группы армий от солдат американских войск 12-й группы армий", вручил знамя, американский автомат».

Как заверил маршал Конев генерала Брэдли, на концерте выступали «простые солдаты». Ответный визит маршала Конева в ставку американских войск в Висбадене состоялся 17 мая. В ходе визита генерал Брэдли был награжден орденом Суворова первой степени, а после торжественного обеда для советских гостей сыграли два «простых солдата», как заметил генерал Брэдли. Это были всемирно известный скрипач Яша Хейфец и его сын.

Дух Эльбы

Рядовой Джо Половски из Чикаго, сын иммигрировавших в Америку из Киевской губернии евреев, вспоминал о клятве, прозвучавшей на берегах Эльбы 25 апреля 1945 года:

«Тела погибших мешали русским подойти к нам. Мы рвались друг к другу, возбужденные, радостные, и вдруг мертвые тела. Котцебу, человек религиозный, был потрясен этой сценой. Он не знал русского, а русские не знали английского. Котцебу сказал мне: "Давай скажем русским — пусть этот день станет важным днем в жизни наших стран, днем памяти обо всех невинно погибших"…

Я переводил Котцебу на немецкий, а один из русских, знавший немецкий, переводил остальным на русский. В тот исторический момент встречи представителей двух народов простые американские и русские солдаты торжественно поклялись сделать все, чтобы ужасы войны никогда больше не повторились, чтобы народы нашей планеты жили в мире. Такова была наша Клятва на Эльбе».

Вскоре после окончания Второй мировой войны началась Холодная война. Бывшие союзники стали врагами. В 1949 году в СССР вышел откровенно антиамериканский пропагандистский кинофильм «Встреча на Эльбе».

После смерти Сталина, в 1955 году, возникла идея к десятилетию встречи на Эльбе собрать участников этого события. Джо Половски послал приглашение советским ветеранам. Но в американском посольстве в Москве у них потребовали сдать отпечатки пальцев для оформления виз. Советские ветераны возмутились, что с ними обращаются как с преступниками, и отказались от поездки. Советское посольство в Вашингтоне заявило, что СССР готов принять американских ветеранов и даже оплатить им проезд и пребывание в Москве. Американцы решили, что это для них неприемлемо, хотя бы половину поездки они должны оплатить сами. Деньги были собраны за счет выигрыша в телевикторине «Стань богачом» (аналог «Поля чудес») и сбора пожертвований в телеэфире. Делегация из девяти американских участников встречи на Эльбе во главе с Джо Половски приехала в Москву в мае 1955 года.

В 1958-м советские ветераны все-таки побывали в США (неизвестно, как решился вопрос с отпечатками пальцев для получения виз), а в 1959-м очередная американская делегация посетила Советский Союз.

В последующие годы ветераны двух стран встречались нерегулярно, в зависимости от состояния отношений между СССР и США.

В 1965 году, на 20-ю годовщину встречи на Эльбе в Торгау приехал только один американский ветеран — Джо Половски. Город Торгау находился на территории ГДР, в Америке Половски многие обвиняли в том, что он советский или восточногерманский шпион.

В 1985 году, на 40-ю годовщину встречи на Эльбе, на праздничные торжества в Торгау приехали американские участники исторических событий, но отказались приехать официальные представители США. Незадолго до этого сержант советской армии Александр Рябцев застрелил офицера американской военной миссии связи Артура Николсона рядом с советской военной частью в ГДР. Американские власти отказались от участия во всех совместных торжествах, связанных с 40-летием Победы.

В 1995 году, в честь 50-летия Победы, на Поклонной горе в Москве был установлен памятник «Дух Эльбы». В том же году на Арлингтонском национальном кладбище под Вашингтоном был открыт памятный знак «Дух Эльбы». И там, и там ежегодно проходит церемония возложения венков.

В Германии есть три памятника, посвященных исторической встрече советских и американских войск,— громадный обелиск в Торгау и памятные знаки в Лоренцкирхе и Бад-Либенверде. В Торгау «День Эльбы» отмечается ежегодно. В этом году по понятным причинам праздничные мероприятия перенесены на октябрь.

Алексей Алексеев