Как добровольцы помогают врачам, принимающим пациентов с COVID-19

В конце марта заведующий отделением рентгенохирургии московской городской клинической больницы №52 Александр Ванюков на своей странице в Facebook написал пост о поиске волонтеров. После этого в работе больницы, принимающей пациентов с коронавирусом, поучаствовало более 200 добровольцев. О собственном опыте волонтерства в ГКБ 52, о том, как сотрудники фонда больницы упорядочили работу добровольцев, и зачем нужен волонтерский договор — в материале Ксении Мироновой.

Пост врача Александра Ванюкова о поиске волонтеров набрал более 6 тыс. репостов — и кто-то из моих друзей тоже разместил его на своей странице. Так я его и увидела. К тому моменту я уже несколько недель соблюдала режим самоизоляции, и волонтерство показалось мне хорошей идеей — одновременно помочь снизить нагрузку на систему здравоохранения и побороть нарастающую тревожность. Я написала Александру, и в тот же день он добавил меня в волонтерский чат в Whatsapp.

Чтобы не создавать хаос, сотрудники Фонда содействия развитию 52 больницы придумали удобную схему. Чат закрыт, писать и добавлять новых волонтеров могут только представители фонда. Они же каждый день рассылают короткое описание задания, с которым нужно помочь. Если ты хочешь помочь (и уверен, что можешь приехать в назначенное время) — отвечаешь работнику фонда, приславшему задание.

Когда я присоединилась к чату, в нем было около 50 волонтеров. Сейчас он разросся до 250 человек и люди продолжают присоединяться — чат даже приходится переносить в Telegram из-за ограничения на количество участников.

Фонду при ГКБ 52 уже три года; волонтерская программа существовала в нем и раньше, но не в таких масштабах. Когда ситуация с коронавирусом начала усложняться, главный врач больницы Марьяна Лысенко попросила координатора волонтеров Юлию Борисову найти добровольцев. Сейчас их помощь нужна в основном на территории ГКБ, например в пищеблоке — разгружать и сортировать еду для врачей. Внутри корпусов нужно помогать с уборкой или мелким ремонтом, на территории ГКБ — разносить по корпусам передачи, которые пациентам приносят родственники. Есть и ограничения — сейчас фонд не берет в волонтеры людей старше 65 лет и имеющих хронические заболевания, чтобы не подвергать их дополнительному риску. Также не рекомендуют идти в волонтеры тем, кто проживает вместе с пожилыми родственниками.

Какого-то типичного волонтера выделить сложно. Есть совсем молодые ребята, есть люди постарше, приходят и студенты, и руководители. Некоторые, как и я, добавляются в волонтерский чат после постов в Facebook, другие узнают о фонде из СМИ, кто-то через сарафанное радио. После того как я разместила на своей странице фотографию из больницы, больше десяти знакомых тоже присоединились к волонтерской работе.

В первую неделю работы я откликнулась на задание по развозу посылок от родственников по корпусам. Нужно было приехать в больницу, надеть выданные халат, шапочку, перчатки и маску. В одном из зданий на первом этаже у входа поставлен стол, у которого стоят один или два волонтера. Чтобы передать посылку, родственники на бланке указывают номер корпуса, палату и данные пациента; потом этот бланк приклеивают к пакету и оставляют посылку на столе. Волонтеры (тоже в перчатках), раскладывают посылки по тележкам в зависимости от номера корпуса. После этого стол и перчатки протираются специальным антисептиком для поверхностей, а другой волонтер забирает наполненную тележку и везет в нужный корпус. Там волонтер раскладывает посылки и с пустой тележкой возвращается за новыми пакетами. Они, кстати, бывают очень разные — кому-то передают банку домашнего теплого супа с запиской, а один мужчина при мне привез десяток пакетов из ресторана и отдельно — две коробки конфет для волонтеров.

В фонде говорят, что добровольцы обеспечиваются всеми необходимыми средствами защиты, в зависимости от типа выполняемой задачи и зоны, в которой они работают. В карантинных корпусах волонтеры экипируются точно так же, как и все сотрудники, в защитный костюм.

«Мы предпринимаем все средства защиты для обеспечения безопасности волонтеров, поэтому риски заразиться в больнице не выше, чем при поездке в метро»,— говорит координатор волонтеров Юлия Борисова. Мы с напарницей работали в основном на улице, поэтому надевали только маски и перчатки. Но каждый раз, когда заходили в корпус за тележкой, даже в перчатках использовали антисептик (они стоят у каждого входа). А в те 10–15 минут, когда тележки не наполнялись посылками, дезинфицировали руки, прежде чем залипнуть в телефон. После этого меняли перчатки. Маски меняли примерно раз в полтора часа. В первый день моей работы на улице еще шел снег — из-за этого и из-за учащенного от физической нагрузки дыхания они быстро промокали.

У тех, кто помогает с тележками, волонтерская деятельность занимает примерно четыре часа, пока открыт прием передач от родственников. Те, кто помогает с уборкой или мелким ремонтом, могут работать и дольше. Координатор волонтеров Юлия Борисова уточняет, что если волонтер от усталости почувствовал себя плохо, то нужно сразу обращаться к сотрудникам фонда, они могут накормить и напоить чаем. «Но в целом в случае ухудшения самочувствие меры точно такие же, как и всегда — обратиться в ближайшую поликлинику»,— говорит она. Кроме того, волонтерам присылают протокол возвращения домой с рекомендациями — ничего особенного, таких же мер следует придерживаться сейчас после любого выхода из дома. В протоколе прописано, что при возвращении домой нужно стараться ничего не трогать, сразу у входа снимать обувь, а одежду бросать в отдельный пакет, чтобы постирать при температуре более 60 градусов. Сумки, ключи, кошелек и другие вещи следует оставлять в коробке у входа; а телефон и очки продезинфицировать спиртосодержащей жидкостью, а поверхности сумок очистить раствором с хлоркой. Также следует вымыться или промыть все части тела, которые были открыты.

Волонтеры подписывают специальный договор «о безвозмездном выполнении работ в рамках благотворительной деятельности». Основные правила — всегда можно отказаться от работы, даже если уже дал согласие (главное — предупредить куратора), также строго запрещено разглашать персональные данные пациентов.

По словам Юлии Борисовой, волонтеры — это не случайные люди на территории больницы, это фактически представители фонда, и их нахождение на территории больницы должно быть обосновано. По словам Александра Ванюкова, у врачей ГКБ 52 практически нет выходных — их не заставляют выходить на работу, но так как людей физически не хватает, многие сами приходят в выходные и работают по 13–15 часов. Волонтеры, по словам Юлии Борисовой, очень помогают всему персоналу больницы: «Некоторые процессы сейчас полностью обеспечиваются только работой волонтеров».

52-й больнице удалось довольно быстро привлечь волонтеров, в том числе благодаря уже существующему при ГКБ фонду. Юлия Борисова говорит, что вопрос волонтерства в медицинских учреждениях разрабатывается давно, поэтому никаких дополнительных бюрократических сложностей в связи с коронавирусной инфекцией сейчас нет. В целом, желающих помочь очень много: сейчас я редко откликаюсь на сообщения фонда не из-за нежелания или нехватки времени, а потому что не всегда успеваю — задания для добровольцев «разбирают» в среднем в течение двух-трех минут.

Ксения Миронова