ЦБ продолжает снижать ключевую ставку и ухудшать прогноз ВВП

Ключевая ставка снижена Банком России с 6% до 5,5%, сохраняется и даже предполагается дальнейшее ее снижение в 2020 году. Переход к мягкой денежно-кредитной политике вызван в первую очередь давлением дезинфляционных факторов — низким спросом. Пересмотрен базовый прогноз ЦБ: ВВП во втором квартале 2020 года, согласно ожиданиям регулятора, снизится на 8%, годовые темпы снижения ВВП составят 4–6%. Основной вклад в происходящее, по мнению ЦБ, вносит обвал цен на нефть, в ближайшие два года регулятор ожидает отрицательное сальдо платежного баланса с восстановлением к 2022 году.

Председатель ЦБ Эльвира Набиуллина начала пресс-конференцию по итогам заседания совета директоров регулятора по ключевой ставке с главной причины существенного, на два шага, ее снижения. Банк России полностью пересмотрел в силу коронавирусной пандемии свой экономический прогноз. Опубликован пока только базовый вариант прогноза, в котором цены на нефть (их глава ЦБ считает самым весомым фактором ухудшения прогнозов, в целом вызванного пандемией,— наряду с падением внутреннего спроса и карантинными ограничениями) в 2020 году составят $27 за баррель (средняя Urals), $35 в 2021 году и $45 в 2022 году.

Напомним, оценки аналитиков динамики ВВП во втором квартале 2020 года и по всему 2020 году до последнего момента сильно расходились, рабочие оценки в апреле самого ЦБ по году составляли около 2% снижения ВВП. Официальный прогноз сейчас — 8% снижения ВВП во втором квартале с быстрым восстановлением; поквартальные оценки ЦБ пока не раскрыты, но при такой, во многом искусственной из-за карантинных ограничений, глубине снижения за этот период дальнейший быстрый восстановительный рост и отсутствие формальной рецессии уже не кажутся странными.

Прогноз ЦБ по снижению ВВП по итогам года — 4–6%, в сравнении с множеством других оценок это ожидание довольно большого падения.

АКРА, напомним, предполагает падение в 4–4,5%, консенсус-прогноз ВШЭ — 2%. Основной аргумент в пользу относительно малого снижения — сильная зависимость и частных, и государственных агентов в экономике от бюджетных расходов, которые не снижаются и пересматриваются, исходя из имеющихся данных, не так радикально, как ожидалось,— в силу малого, в сравнении со странами ЕС, Японией и США, размера пакета стимулирования экономики.

Собственно, главный тезис ЦБ, объясняющий снижение ставки,— это ожидаемый сильный перевес в ближайшие месяцы дезинфляционных факторов (снижения цен и в отдельных секторах дефляции, формальная промышленная дефляция за счет обвала нефтяных цен уже зафиксирована в РФ в марте) над проинфляционными (рост цен из-за ослабления рубля, логистических сбоев и сходных факторов). Впрочем, сам по себе инфляционный прогноз (в базовой версии) прямого ответа на вопрос, почему ЦБ снижает ставку, не дает: ожидания Банка России по индексу потребцен в конце 2020 года — 3,8–4,8%, по среднегодовой инфляции 2020 года — 3,1–3,9%, вряд ли это само по себе дает основания снижать ключевую ставку. Отметим, почти паническое ожидание дефляции в том или ином виде характерно для большинства экономистов, бывший главный экономист МВФ Оливье Бланшар в статье для портала CERP вчера объявил ее главной посткоронавирусной угрозой для мировой экономики.

ЦБ уверен в том, что после действий по ставке, которые будет с большой вероятностью продолжены и дальше (Эльвира Набиуллина повторила тезис о сохранении у ЦБ «пространства снижения ставки»), его денежно-кредитная политика (ДКП) должна характеризоваться сейчас как мягкая.

Банк России не связывает прямо понятие «мягкости» ДКП с понятием «равновесного/нейтрального уровня ключевой ставки» и не изменил мнения об уровне такого равновесия — она остается в диапазоне 5–6%. Исходя из базовой версии прогноза ЦБ, регулятор ожидает в 2020 году лишь незначительного снижения темпов прироста корпоративного кредита — 3–8% в целом (6–11% с 2021 года) — и даже не уверен в том, что более волатильная составляющая агрегата, темпы прироста требований банков к физлицам, будет отрицательной или положительной (в прогнозе указан диапазон прироста/снижения от минус 2% до плюс 2%). Стоит отметить демонстративную уверенность Эльвиры Набиуллиной на пресс-конференции в том, что банковский кризис в текущих условиях невозможен — состояние финансовой системы оценивается как стабильное. Это, отметим, подтверждает и спокойное обсуждение главой ЦБ накануне на совещании у президента использования банковской системы как буфера абсорбции части потерь корпоративного сектора из-за пандемии, хотя госпожа Набиуллина и предупредила о том, что этот ресурс исчерпаем.

Видимо, важной причиной (прямо не раскрываемой в прогнозе) относительно пессимистичных оценок ЦБ по масштабу провала ВВП во втором квартале является ожидание более длительных, чем это сейчас закладывается в большинство прогнозов, карантинных ограничений экономической активности. Важен и высказанный тезис Банка России о возможности и сроках стимулирования экономического роста — Эльвира Набиуллина довольно неожиданно подтвердила, что такое стимулирование возможно (разумеется, не через каналы ЦБ, в рамках действующей ДКП это невозможно, поскольку потребует отказа от инфляционного таргетирования — этого не будет, заявила глава ЦБ в ответе на вопрос “Ъ” о рисках развития стагфляционного сценария в экономике РФ), но бессмысленно при сохранении карантинных ограничений. В логике ЦБ, бюджет мог бы со своей стороны стимулировать потребление, и правительству, видимо, будет рационально этим заняться — но только не сейчас, в ситуации, когда рост спроса просто не может быть реализован в потреблении.

Тем не менее в прогнозе ЦБ вполне можно найти и обнадеживающие ноты.

Так, текущий кризис Банк России явно оценивает как скорее нефтяной, чем «коронавирусный». Основное событие в экономике в 2020 году, согласно прогнозу,— резкое сокращение валового накопления (минус 7–13%) с дальнейшим восстановлением уже в 2021 году. Спад экспорта в 2020 году ЦБ оценивает в 10,6–14,6%, счет текущих операций в 2020–2021 годах сложится отрицательным (минус $35 млрд и минус $18 млрд) за счет несократившегося отрицательного сальдо по услугам. Банк России планирует потерять в 2020 году порядка $47 млрд валютных резервов и $20 млрд в 2021 году, вернувшись в 2022 году к накоплению,— этот график, видимо, предполагает и очень аккуратное расходование в том числе Фонда национального благосостояния Минфином.

Дмитрий Бутрин