Суд чрезвычайной готовности
Шесть исков о незаконности московского режима самоизоляции отклонили за одно заседание
Мосгорсуд отклонил шесть исков к мэру Сергею Собянину о незаконности его указов о режиме повышенной готовности и цифровых пропусках. Истцы настаивали, что градоначальник неправомерно запрещает передвигаться по городу в связи с отсутствием опубликованных предписаний санитарных врачей. Мэр возразил, что власти регионов имеют право вводить режимы повышенной готовности и ограничительные меры в случае опасности распространения инфекции.
Фото: Хуберт Голстейн, Коммерсантъ
Мосгорсуд 28 апреля отклонил сразу шесть исков оппозиционных политиков и обычных москвичей, объединенных в одно дело. В частности, оппозиционеры во главе с муниципальным депутатом района Кунцево Денисом Шендеровичем и помощником политика Дмитрия Гудкова Алексеем Обуховым подали два иска. В первом они оспаривали введенный мэром 29 марта пункт (в старой редакции — 9.3, сейчас — 12.3) указа о повышенной готовности, согласно которому проживающие в Москве граждане не имеют права покидать дома, за исключением поездок на работу (которая не приостановлена указом) или в больницу, выгула собаки, выноса мусора, похода в магазин или аптеку. Они отмечают, что, согласно ст. 27 и ст. 55 Конституции, гражданин имеет право на свободу передвижения и ограничить его может федеральный закон «только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья» и т. д.
Со ссылкой на ст. 6 закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения истцы также утверждали, что для введения именно таких ограничений на конец марта не было опубликовано необходимых постановлений главных санитарных врачей РФ и Москвы. 30 марта “Ъ” сообщал, что предписание главного санитарного врача Москвы Елены Андреевой было размещено только в одном из Telegram-каналов. Документ в столичном управлении Роспотребнадзора не комментировали, и его подлинность тогда подтвердили лишь в мэрии.
В ответ истцы цитируют ст. 15 Конституции: «Неопубликованные нормативные правовые акты не применяются, не влекут правовых последствий, как не вступившие в силу». В федеральных постановлениях Роспотребнадзора на тот момент также ничего не было написано о запрете покидать место проживания, отмечают истцы (2 марта глава Роспотребнадзора предложила губернаторам «своевременно вводить ограничительные мероприятия», но без конкретики). Кроме того, указывают оппозиционеры, региональные правовые акты, касающиеся прав и свобод гражданина, по закону должны вступать в силу не ранее, чем через десять дней после их официального опубликования, а не сразу.
Оппозиционеры также оспаривали введение в Москве цифровых пропусков.
В иске отмечалось, что для оформления пропусков нужно предоставить персональные данные и информацию о частной жизни, что нарушает право на ее неприкосновенность (ст. 23 Конституции).
Введенные для нарушителей режима наказания истцы считают принуждением к передаче упомянутых данных, причем без согласия (ст. 24 Конституции). Сам указ мэра Москвы о введении электронных пропусков оппозиционеры считают «принятым за пределами полномочий», поскольку он является подзаконным актом и не основывается на федеральном законе.
Истцы также ссылаются на описанные в Конституции полномочия субъектов (совместно с РФ), куда входит и защита прав и свобод граждан, но их регламентирование дозволено только федеральным органам. Истцы считают, что запрет на выход из дома граждан, уже проживающих на территории, где есть угроза возникновения чрезвычайной ситуации, законом о ЧС не предусмотрен. К искам господ Шендеровича и Обухова присоединились и несколько десятков москвичей, пожелавших стать соистцами, отдельно было подано еще четыре похожих претензии к мэру.
Письменные возражения господина Собянина, подписанные его адвокатом С. А. Гоголем, не упоминают нормы законодательства о постановлениях главных санитарных врачей. Со ссылкой на многочисленные федеральные и региональные законы и положения господин Гоголь отмечает, что власти регионов имеют право вводить режимы повышенной готовности и ограничительные меры в случае опасности распространения инфекции. Кроме того, представитель мэра упоминает указ президента от 2 апреля, который предписывает главам регионов установить особый порядок передвижения (но указ мэра был принят ранее.— “Ъ”).
Что касается вступления столичных указов в силу, то, по мнению господина Гоголя, они «не создают новое регулирование правоотношений по вопросам защиты прав и свобод», поэтому могут начинать действовать сразу после официального опубликования. Он также считает, что истцы не ограничены в передвижении по городу, если у них есть на то «основания». Адвокат не согласен и с тем, что указом нарушается тайна частной жизни, поскольку пропуска выдаются «по заявительному принципу» и проверяются выборочно. Доступ третьих лиц к этим данным исключен, поясняет адвокат, так как в самом пропуске не содержатся личные сведения, а аннуляция пропуска происходит через указанные в заявке средства связи с заявителем. Господин Гоголь также подчеркнул, что при регистрации на mos.ru гражданин дает согласие на обработку персональных данных.
Любопытно, что мэр и его адвокат так же ссылаются на Конституцию, как оппоненты, в частности, на ст. 17: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц».
Аналогичные ссылки сделаны на закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и Европейскую конвенцию защите прав человека.
И истцы, и ответчик применяют «нормы действующего законодательства с нужной им стороны», поэтому суд встал перед задачей принять взвешенное и обоснованное решение, разъясняющее действие законов, сказал “Ъ” управляющий партнер юридической компании «Позиция права» Егор Редин. В то же время его коллега, партнер Международного центра защиты прав Globallaw Антон Мамаев считает, что доводы административных истцов «куда в большей степени основаны на положениях закона, нежели доводы властей»: «Так, по мнению мэрии, запрет выходить из дома, не имея при себе цифрового пропуска, вообще не является ограничением прав граждан на свободу передвижения». Эксперты сходятся, что режим самоизоляции в Москве нельзя считать обязательным для исполнения, в том числе из-за отсутствия необходимых СанПиНов о карантине.
Москва не единственный регион, жители которого пытаются оспорить режим самоизоляции и введение цифровых пропусков, ссылаясь на положения Конституции. Аналогичные коллективные иски, а также иски от юристов и местных депутатов поданы в Санкт-Петербурге, Брянской, Липецкой, Вологодской, Оренбургской, Тюменской, Ростовской, Свердловской, Иркутской областях, а также в Коми, Удмуртии, Татарстане и Пермском крае. Большинство из них уже отклонено: суды признают законными действия региональных властей, которые при введении режима самоизоляции руководствуются «высшей ценностью Конституции» — здоровьем граждан. Часть исков возвращена заявителям или оставлена без движения за нарушения в составлении документа. Некоторые иски суды рассмотрят на этой неделе. Так, заседание в Санкт-Петербурге пройдет 29 апреля. Как и московские истцы, питерские оппозиционные политики из «Открытой России» и «Яблока» считают, что наложенные запреты могут существовать только в режиме чрезвычайного положения (ЧП) или чрезвычайной ситуации (ЧС).