Как признавали и не признавали эпидемию 120 лет назад

Год Крысы по китайскому календарю. Эпидемия страшной болезни, начавшаяся среди китайцев, перекинулась на остальных. Врачи знали, что нужно делать. Но высокопоставленные госслужащие и широкая публика в эпидемию не верили, а врачей считали жуликами. Карантин вызвал массовое возмущение. Нет, это не про коронавирус и не про настоящее время. Это про чуму в Сан-Франциско в начале XX века.

Они проснулись в другом Чайнатауне

В ночь с 6 на 7 марта 1900 года в Сан-Франциско, в подвале одного из отелей Чайнатауна, был обнаружен труп мужчины средних лет. Впоследствии стало известно его имя — Вон Чут Кин.

Осматривавший труп санитарный врач Алоизиус О`Брайен обратил внимание на вздувшиеся лимфатические узлы в паху покойника. Он попросил Уилфреда Келлога, бактериолога департамента здравоохранения Сан-Франциско, провести исследование больных тканей под микроскопом. Келлог обнаружил бактерии, которые были очень похожи на чумную палочку, инфекционного агента бубонной чумы. Он немедленно сообщил об этом О`Брайену и руководству медицинской службы города.

В департамент здравоохранения срочно вызвали начальника полиции города и сообщили ему о необходимости немедленно ввести карантин в Чайнатауне.

Той же ночью в Чайнатаун были направлены 35 полицейских. Прежде всего они должны были удостовериться в том, что на территории не осталось лиц европеоидной расы. После этого 12 кварталов, в которых жили китайцы, были ограждены веревками. Въезд и выезд гужевого транспорта, вход и выход пешеходов — запрещены. Пытающихся выйти останавливали полицейские, вооруженные дубинками и пистолетами. Продукты питания и другие необходимые товары передавались через веревки. Разрешение на пересечение карантинной границы Чайнатауна имели только полицейские и медицинские работники.

Многие жители города узнали о карантине уже на утро, еще до того, как о нем сообщили газеты. Рестораны и отели не получили овощи и зелень, которые выращивали китайцы. Богатые жители Сан-Франциско остались без прислуги. Горожане часами не могли дозвониться до центрального телефона китайского квартала, чтобы узнать, что же произошло, линия была перегружена. В отеле Palace шеф-повару пришлось самому подавать завтрак постояльцам, так как официанты-китайцы не смогли преодолеть карантинный кордон. Не удалось выйти за пределы района и китайцам, имевшим билеты на пароход, отплывающий в Китай.

В Чайнатауне царило возмущение. Местная газета на китайском языке «Чун сай ят по» писала: «Согласно законодательству о борьбе с эпидемиями, перед домом, затронутым эпидемией, должен быть установлен желтый флаг или дом должен быть окружен лентами, чтобы предупредить людей. Но никогда прежде мы не слышали о блокаде целого города».

Против карантина протестовало объединение китайских землячеств, известное как «Шесть компаний» (фактически это было своеобразное правительство Чайнатауна). Китайские торговцы жаловались на огромные убытки. Свой протест против дискриминации китайцев Сан-Франциско выразил консул Китая. Правда, при этом он приказал «Шести компаниям» заняться уборкой и дезинфекцией района.

Мэр Сан-Франциско Джеймс Фелан выступил в защиту карантина:

«Осмелюсь заявить, что им еще повезло, что им, с их нечистоплотными привычками рабочих-кули, с их грязными лачугами, позволяют жить в пределах города. В экономическом плане их присутствие было и является величайшим оскорблением рабочих классов, а в санитарном плане — постоянной угрозой общественному здоровью».

Утром 7 марта бактериолог Келлог отвез образцы тканей Вон Чут Кина на дополнительное исследование — в лабораторию федеральной карантинной службы на острове Энджел в заливе Сан-Франциско. На тот момент — лучшую бактериологическую лабораторию в Соединенных Штатах, если вообще не в мире. Ею руководил карантинный инспектор Джозеф Киньон из Службы морских госпиталей США. Киньон ввел клетки тканей лабораторным животным (морским свинкам, белым крысам, макакам). Результата нужно было ждать несколько дней.

О возможном появлении чумы в Сан-Франциско доктор Киньон доложил своему непосредственному начальнику — генеральному хирургу Службы морских госпиталей США Уолтеру Уаймену (впоследствии его должность стала называться просто «генеральный хирург США»).

Уаймен был не только администратором, но и ученым. Он давно интересовался эпидемией чумы и даже опубликовал в январе 1900 года монографию, посвященную этой теме.

8 марта Уаймен телеграфировал в Сан-Франциско свои рекомендации: тщательная дезинфекция Чайнатауна с использованием диоксида серы, а не формальдегида, лечение больных сывороткой Йерсина, вакцинация всех остальных жителей района вакциной Хавкина. Генеральный хирург отправил в Сан-Франциско экспресс-почтой 2 тыс. доз чумной вакцины, обещав позднее прислать еще 13 тыс.— для проведения массовой вакцинации в Чайнатауне.

Введенный 7 марта карантин был неожиданно отменен 9 марта. Санитарный врач О`Брайен объяснил это так: «Всеобщий ропот был так силен, что мы не могли его игнорировать и решили не причинять людям ущерб в большем, чем это необходимо, размере».

Я прививки боюсь

Всего через два дня после снятия карантина, 11 марта, в лаборатории Киньона умерли две морские свинки и одна крыса. Как показало вскрытие — от бубонной чумы. Городской отдел здравоохранения начал обсуждение новых мер по борьбе с болезнью. От идеи вернуть карантин пришлось отказаться почти сразу. Слухи о том, что он может быть введен, каким-то образом просочились в Чайнатаун, что привело к бегству множества жителей с его территории.

Медицинские власти решили ограничиться вакцинацией, дезинфекцией и изоляцией лиц, заподозренных в том, что они могут быть больны чумой. Консульство Китая и «Шесть компаний» призвали жителей района к сотрудничеству с властями.

Призыв услышан не был.

Чумная вакцина тогда считалась экспериментальной. Ее создал сэр Владимир Аронович Мордехай-Вольф Хавкин всего тремя годами раньше, в 1897-м.

Новая вакцина могла вызывать неприятные побочные эффекты (боль, высокая температура), в редких случаях дело заканчивалось даже смертью вакцинируемого. Отношение к вакцине было соответствующим — даже в Чайнатауне, плохо знакомом с западной медициной.

Жители китайского квартала массово отказывались от прививки, чтобы туда не вошли медики. Они запирали свои дома и магазины, грозили судом в случае, если власти решат объявить принудительную вакцинацию. Ходили слухи, что триады (китайские преступные группировки) грозят смертью каждому, кто согласится на вакцинацию. Массовая вакцинация сорвалась. Некоторые из все-таки сделавших прививку столкнулись с тем, что неприятные побочные явления действительно существуют.

Недовольство обитателей Чайнатауна вызывала не только вакцинация. В апреле 1900 года супруги Луи Ол Дип и Хон Ши подали в суд на департамент здравоохранения. Сотрудники департамента, обследовав их жилище в подвале одного из домов на улице Сакраменто, выписали постановление о необходимости очистить помещение в течение десяти дней из-за его антисанитарного состояния. Супруги утверждали, что живут там не первый год, вырастили пятерых детей, их дом нельзя назвать антисанитарным, а выселяться им некуда. К сожалению, выяснить судьбу их судебного иска не удалось.

На момент начала эпидемии в Чайнатауне не было больницы. Генеральный хирург Вайман предложил переоборудовать в больницу одно из зданий района. Военное министерство выдвинуло свое предложение — помещать китайцев в карантин на остров Энджел. Ни один из планов не был реализован. В городской казне не нашлось денег на строительство больницы. Спасением китайцев занялись сами китайцы. В 1900 году в Чайнатауне открылся диспансер Тунва, названный так в честь больницы Тунва в Гонконге. В этом заведении на 25 коек работали как китайские, так и белые врачи (к ним были приставлены переводчики), использовавшие методы западной и традиционной китайской медицины.

В течение марта, апреля и мая в Чайнатауне было зафиксировано несколько смертей с подозрением на чуму. Каждый раз это были трупы, ни одного живого китайца, больного чумой, обнаружено не было. Ходили слухи, что любого заболевшего переправляют из Чайнатауна в другие китайские поселения, а умерших на самом деле гораздо больше, но трупы прячут в подвалах и канализации.

15 мая генеральный хирург Уолтер Уаймен телеграфировал карантинному инспектору Джозефу Киньону следующие инструкции: карантин Чайнатауна, обследование каждого дома и профилактика с использованием вакцины Хавкина, создание лечебницы для лиц с подозрением на чуму, дезинфекция трупов, уничтожение крыс.

17 мая был введен запрет на продажу билетов на водный и железнодорожный транспорт китайцам и японцам (последние почему-то тоже стали подозрительными) без предъявления справки о вакцинации от чумы, подписанной Киньоном. На следующий день городской департамент здравоохранения официально объявил о том, что в Сан-Франциско эпидемия бубонной чумы. 19 мая началось обследование всех домов Чайнатауна. 20 мая в Чайнатауне был объявлен карантин.

24 мая китайский бизнесмен Вон Вай подал на доктора Киньона и департамент здравоохранения в суд, требуя признать незаконным распоряжение о запрете на передвижение лиц, не сделавших прививку.

Кроме того, Вон Вай и присоединившиеся к его иску 25 тыс. человек заявляли, что меры, принимаемые в отношении только китайцев, нарушают конституционный принцип равенства всех жителей США перед законом. В тот же день «Шесть компаний» предложили доктору Киньону $40 тыс. (около $1,23 млн на современные деньги) за то, чтобы он изменил свою точку зрения по поводу эпидемии чумы в городе.

Джозеф Киньон от взятки отказался, зато адвокаты, нанятые «Шестью компаниями», честно отработали свои гонорары. 28 мая суд отменил запрет на передвижение без справки о прививке, а карантин с Чайнатауна был снят. Пять дней спустя в Чайнатауне нашли очередной труп умершего от чумы, через неделю — еще один.

В споре рождается ссора

После того как стало известно о смерти от чумы первого жителя Чайнатауна, медики разделились на две враждующие группировки, которые в наши дни назвали бы «чума-сторонниками» и «чума-диссидентами». Одни утверждали, что бубонная чума в Сан-Франциско есть, другие — что ее в городе нет.

К первой группе относились сотрудники департамента здравоохранения Сан-Франциско, включая бактериолога Уилфреда Келлога, доктора Джозефа Киньона, генерального хирурга Уолтера Уаймена и несколько профессоров-бактериологов из других городов. Во вторую группу входили профессор патологии и бактериологии городского колледжа терапевтов и хирургов Эрнест Пиллсбери, его коллеги по колледжу, несколько врачей-терапевтов, сотрудники диспансера Тунва. Многие из второй группы были связаны деловыми интересами с Чайнатауном. Все члены первой группы обладали профессиональными знаниями в сфере бактериологии, во второй ими мог похвастаться только один человек. Кроме того, во второй группе не было микробиологов, за единственным исключением: 77-летний врач общей практики Силас Маузер в конце XIX века стал интересоваться исследованиями с использованием микроскопа.

12 марта газета San Francisco Call опубликовала статью доктора Пиллсбери о том, что чумы в городе нет. Департамент здравоохранения обсудил статью и отобрал у Пиллсбери разрешение на медицинское обслуживание жителей Чайнатауна, аутопсию трупов, в отношении которых есть подозрение на чуму, и бактериологические исследования тканей этих трупов. Коллеги заподозрили, что Пиллсбери мстит за то, что на должность городского бактериолога назначали не его, а Келлога.

После того как не верящие в чуму оспорили причину смертей еще двух китайцев, департамент здравоохранения отобрал разрешение на аутопсию умерших жителей квартала у всех медиков, сотрудничающих с «Шестью компаниями». Пиллсбери и двух его единомышленников отправили на 14-дневный домашний карантин, объяснив это тем, что те слишком часто посещали Чайнатаун и подверглись угрозе заражения чумой.

Страсти накалялись. Киньон обозвал своих оппонентов вампирами, готовыми на все ради щедрого гонорара от своих китайских хозяев. Келлога и Киньона обвиняли в том, что они с помощью шприца вводили в трупы чумную палочку, то ли привезенную из Индии, то ли взятую из трупа Вон Чут Кина. Пиллсбери обвиняли в попытке дать взятку выполнявшему аутопсию специалисту за то, чтобы тот не записал причиной смерти чуму.

Спор между двумя группами из медицинского вскоре превратился в политический. Власти штата Калифорния встали на сторону тех, кто эпидемию чумы отрицал.

Ее здесь нет

В июне 1900 года губернатор Калифорнии Генри Гейдж направил письмо госсекретарю США Джону Хею. Вот выдержки из этого письма:

«Имею честь доложить: первое — что в Сан-Франциско или в Калифорнии не было зарегистрировано ни одного случая бубонной чумы ни врачом, посещавшим пациента, который тогда был жив, ни врачом, пришедшим на вызов после смерти пациента. В некоторых случаях, вызвавших подозрения, на месте события не присутствовал врач. Было зарегистрировано всего 11 подозрительных случаев среди 85-тысячного китайского населения (16 000 представителей которого помещены в карантин) и ни одного случая среди представителей белой и других рас. Аутопсии, проведенные спустя более трех месяцев после якобы появления болезни, не дали убедительного подтверждения факта чумы.

Второе — в районе, где введен карантин, проживает до 15 000 китайских жителей, 8600 из которых не в состоянии обеспечивать себя из-за карантина… Шестое — в Чайнатауне нет эпидемии. Седьмое — муниципальные записи показывают, что уровень смертности в Чайнатауне не выше, чем в любом другом районе Сан-Франциско с момента сообщения о якобы появлении чумы в Чайнатауне. Восьмое — я не имею никаких доказательств того, что чума, якобы присутствующая в городе, является инфекционной болезнью и может передаваться от человека к человеку. У меня нет доказательств, что кто-либо заразился ей при контакте с другим человеком, более того, некоторые люди многократно находились в возможном контакте при аутопсиях и в других местах, а другие люди входили и выходили из помещений, где находились больные с подозрением на чуму, при этом никто не принимал мер предосторожности…

Девятое — нет ни одного случая, чтобы двое человек в одной семье заразились, не зарегистрировано двух случаев в одном и том же доме, каким бы близким ни был контакт живущих в нем. Десятое — джентльмены-медики и эксперты городского департамента здравоохранения и сотрудники федеральной карантинной службы, осмелившиеся высказывать вредные суждения и распространять по всему миру слухи о кошмарном море в великом и здоровом городе Сан-Франциско, никогда в жизни не видели реальных случаев чумы, в то время как некоторые из врачей и ученых, с которыми я советовался, имели личный опыт и широкие возможности наблюдения за бубонной чумой, когда она бушевала в Индии и других местах, и все они заявляют, что все случаи подозрения на чуму у нас не бубонная чума».

В самом конце письма губернатор, впрочем, заявлял, что все-таки обратится к специалистам в разных сферах с просьбой проверить вопрос о том, есть ли в городе чума.

Письмо Гейджа одновременно распространялось в городе как манифест, под которым ставили подписи представители местной элиты. В числе подписавших был, в частности, Леви Страусс, производитель легендарных джинсов.

У калифорнийских бизнесменов были серьезные основания утверждать, что чумы в Сан-Франциско нет. 1900 год выдался изобильным. Один урожай фруктов оценивался в $25 млн (примерно $770 млн на современные деньги). В случае подтверждения факта эпидемии вывоз сельхозпродукции за пределы штата был бы запрещен.

Чуму не хотели признавать владельцы железных дорог и пароходов. На кампанию по убеждению общественности в том, что чумы нет, губернатор выделил $100 тыс. Губернатора поддержал Совет по здравоохранению штата.

Губернатор Генри Гейдж публично обвинял Джозефа Киньона в фальсификации доказательств. Глава Совета по здравоохранению предложил считать уголовным преступлением любые публикации в прессе о чуме или холере, если факт эпидемии не подтвержден советом, но ему не удалось провести свой законопроект через законодательное собрание штата. Впрочем, владельцы многих газет и так были на стороне губернатора и большого бизнеса, так что в калифорнийской прессе развернулась кампания по очернению доктора Киньона и его сторонников.

Врачи, записывавшие после вскрытия трупа причиной смерти чуму, лишались работы. Губернатору удалось заменить двух сотрудников департамента здравоохранения Сан-Франциско на лояльных ему людей. Законодательное собрание Калифорнии направило президенту США Уильяму Мак-Кинли просьбу о снятии карантинного инспектора Киньона с должности. Киньон, в свою очередь, просил направить в Калифорнию инспекцию, независимую от властей штата.

А в Чайнатауне продолжали находить новые трупы.

Тройка из центра

В январе 1901 года в Сан-Франциско прибыла комиссия, состоявшая из трех экспертов — Левеллиса Баркера, Саймона Флекснера и Фредерика Новы. Власти штата всячески препятствовали работе комиссии — не выделяли помещения, жаловались на комиссию президенту. Калифорнийские газеты обвиняли членов комиссии в некомпетентности. Баркер был профессором патологии Чикагского университета, Флекснер — профессором патологии Университета Пенсильвании. Оба посещали Филиппины во время эпидемии чумы в 1897 году. Новы, помощник профессора физиологической химии и бактериологии Университета Мичигана, имел большой опыт лабораторного анализа чумы. Комиссия изучила шесть трупов и во всех случаях подтвердила причину смерти — чума.

Крайне недовольный губернатор Гейдж обвинил комиссию в предвзятости, в том, что на нее оказал влияние инспектор Киньон, и пытался всячески воспрепятствовать публикации ее итогового доклада. Но в итоге сумел договориться с федеральной властью по-хорошему: власти штата проводят кампанию по дезинфекции Чайнатауна, а в обмен на это неугодного губернатору Киньона снимают с должности карантинного инспектора.

4 апреля 1901 года Джозеф Киньон покинул Сан-Франциско. На его место был назначен Руперт Блу. Новый карантинный инспектор сумел наладить отношения и с властями штата, и с властями города, и с китайской общиной. В Чайнатауне продолжились дезинфекция и уничтожение крыс — разносчиков несуществующего заболевания.

Из отчета Совета здравоохранения штата Калифорния, октябрь 1901 года:

«Очищена территория площадью 525 акров (212,5 га.— “Ъ”). Дезинфицированы жилые помещения общим объемом около 30 млн кубических футов (около 849,5 тыс. куб. м.— “Ъ”). Рассмотрено 307 случаев болезни, проведено 103 аутопсии. Общая стоимость на настоящее время — $37 518. Число дней, в течение которых проводилась очистка Чайнатауна и посещение больных,— 142. За все это время не наблюдалось ни одного случая заболевания бубонной чумой».

Несмотря на старания властей Калифорнии, о чуме в Сан-Франциско узнала вся Америка. Сначала появились статьи в медицинских журналах, потом — в обычной прессе других штатов. Нью-йоркская газета The Brooklyn Eagle опубликовала статью, в которой говорилось о как минимум 30 смертях от бубонной чумы в Сан-Франциско в период между 6 марта 1900 года и 12 февраля 1901 года. Главной причиной эпидемии в статье называлось антисанитарное состояние Чайнатауна: «Город Сан-Франциско позволил человеческим существам жить в лачугах и подвалах, непригодных даже для зверей, в таких антисанитарных условиях, что их честное описание может вызвать чувство тошноты. Неописуемая грязь! Вонючая атмосфера! Прогнившие, полуразвалившиеся здания, даже их грязные, покрытые слизью подвалы, находящиеся глубоко под землей, служат средой обитания для людей».

Но калифорнийские газеты продолжали уверять своих читателей в том, что никакой чумы в Сан-Франциско нет и не было. Вот каким был ответ San Francisco Call на нью-йоркскую публикацию: «Если принять за данность подобное грязное состояние Чайнатауна и то, что в течение целого года он не был очищен, а произошло при этом всего 30 случаев заболевания, разве не видно этому сыну Анании, что при таких благоприятных условиях чума распространилась бы среди 30 000 китайцев этого квартала и вместо 30 предполагаемых случаев их были бы тысячи?..

Губернатор Калифорнии и местные власти энергично взялись за работу и успешно с ней справились. Единственная новость, исходящая от федеральных властей,— фальшивый доклад о случае чумы в апреле, который оказался вовсе не чумой, что эти высоко оцененные служащие отказались корректировать после того, как признались в своей неправоте...

Власти штата наблюдали за этими нападками на Калифорнию с величайшим спокойствием. Они смотрели, как прихвостни доктора Киньона… привлекают федеральные следственные комиссии для поиска фактов, соответствующих теории чумы наших клеветников-соперников. Мы видели присланных сюда так называемых экспертов, никогда не видевших ни единого случая бубонной чумы — ни у живых пациентов, ни у трупов. Мы все это терпели… Но когда листок, публикуемый в Большом Нью-Йорке, в том же самом номере, сообщает, что вода в нашем городе так дурна, что человек, выпивший ее, немедленно упадет замертво, посвящает страницу клевете на нас — мы отвечаем… Мы против того, чтобы нам читала нотации и лгала газета, распространяемая в съемных квартирах Ист-Сайда, где дети рождаются протухшими и где повсюду царит неимоверная моральная и физическая грязь, так что в сравнении Чайнатаун выглядит как елисейские поля или сад Калипсо».

Запрет на ввоз фруктов из штата Калифорния, которого власти штата боялись в 1900 году, был введен соседними штатами в 1902-м. В том же 1902-м губернатор Генри Гейдж не сумел добиться переизбрания на новый срок. Окончательно остановить эпидемию чумы удалось уже при его преемнике. За 1900–1904 годы жертвой чумы стал 121 житель Сан-Франциско, 119 из них умерли. После землетрясения 1906-го в городе была зафиксирована новая волна эпидемии. И только в 1908 году власти Калифорнии официально объявили, что в Сан-Франциско побеждена чума. Которой, если верить предыдущим заявлениям властей штата, там никогда и не было.

Алексей Алексеев