Посол России в Ираке Максим Максимов — о перспективах сотрудничества между Москвой и Багдадом

После начала работы нового правительства Ирака в Багдаде активизируют контакты со всеми внешними партнерами. Не стала исключением и Россия. На прошлой неделе состоялся телефонный разговор президента РФ Владимира Путина с премьер-министром Ирака Мустафой Каземи, в ходе которого обсуждалась тематика взаимодействия в целях стабилизации мирового рынка углеводородов, а также ситуация в Сирии и регионе в целом. Господин Каземи также пригласил президента РФ посетить Багдад. При каких условиях может состояться визит, каковы перспективы российско-иракского сотрудничества — на эти и другие вопросы корреспондента “Ъ” Марианны Беленькой ответил посол России в Ираке Максим Максимов.

— Недавно новый премьер-министр Ирака Мустафа Каземи пригласил президента России Владимира Путина посетить Багдад. Возможен ли такой визит и при каких условиях? До сих пор глава российского государства и глава правительства РФ ни разу не посещали Ирак.

— Действительно, глава правительства Ирака пригласил президента России в Багдад. На сегодняшний день какие-либо конкретные сроки данного визита не обсуждались. Тем более что в свете ограничений, которые действуют в обеих странах в связи с распространением коронавирусной инфекции, все зарубежные поездки как российских, так и иракских лидеров пока отложены. Тем не менее, учитывая, что в последний раз консультации на высшем уровне проходили в мае 2015 года, когда столицу России посетил бывший премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади, обе стороны заинтересованы в том, чтобы провести в ближайшей перспективе переговоры в таком формате по актуальным вопросам двусторонних отношений и региональной повестке дня.

Кроме того, подобного рода контакты требуют тщательной подготовки. Поэтому в любом случае российско-иракскому саммиту должны предшествовать визиты по линии министерств и ведомств, в ходе которых будет согласовываться повестка будущей встречи.

— Каковы планы обмена делегациями между двумя странами по окончании пандемии коронавируса?

— Пандемия COVID-19 серьезно расстроила согласованные с иракской стороной планы проведения двусторонних мероприятий. В первую очередь нам хотелось бы провести в Москве до конца года девятое заседание Российско-иракской комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству (МПК), которое изначально намечалось на конец апреля. В этой связи рассчитываем на скорейшее назначение нового министра иностранных дел Ирака, поскольку он традиционно возглавляет иракскую часть межправкомиссии. Надеемся, что столица России станет одним из первых городов, которые он посетит — и не только примет участие в заседании МПК, но и проведет переговоры с министром иностранных дел России Сергеем Викторовичем Лавровым. Глава российского внешнеполитического ведомства побывал в Ираке в октябре 2019 года. Данный визит был приурочен к 75-летней годовщине установления дипотношений между нашими странами. Помимо Багдада он впервые посетил административный центр Курдского автономного района Эрбиль и провел переговоры с руководством края. Кроме того, ожидаем возобновления политических консультаций по региональной проблематике на уровне курирующих заместителей министров двух стран — спецпредставителя президента Российской Федерации по Ближнему Востоку и странам Африки Михаила Леонидовича Богданова и Абделькарима Хашема. Ожидаем также восстановления всего комплекса контактов в экономической области, сферах ВТС, культуры и образования. В качестве иллюстрации — за прошлый год состоялось порядка 60 визитов, то есть в среднем каждый месяц в России и Ираке работали пять делегаций. Довольно неплохой показатель состояния наших отношений. Надеемся, что в будущем удастся восстановить высокую динамику делегационного обмена.

— В состоявшемся на прошлой неделе разговоре Владимир Путин и Мустафа Каземи договорились о дальнейшей координации шагов по обеспечению долгосрочной нормализации ситуации в Сирии. Как конкретно Москва и Багдад сотрудничают на сирийском направлении? Функционирует ли еще Багдадский информационный центр, созданный военными России, Ирака, Сирии и Ирана в 2015 году?

— Наше взаимодействие с иракскими партнерами по Сирии основано на близости подходов в данном вопросе. Мы разделяем мнение Багдада о том, что безопасность Ирака неразрывно связана с безопасностью Сирии.

Поддерживаем иракские усилия, направленные на восстановление членства Сирийской Арабской Республики в Лиге арабских государств.

Выступаем с единых с иракцами позиций о безальтернативности политического урегулирования в этой стране и важности полной ликвидации остатков террористических группировок ИГИЛ («Исламское государство».— “Ъ”), «Хайат Тахрир аш-Шам» (запрещены в РФ) и аффилированных с ними структур, действующих на сирийской территории и в Ираке. Исходя из этого, мы ведем активный диалог с иракскими партнерами по линии МИДа и Совета безопасности России. На протяжении пяти лет эффективно действует упомянутый вами Багдадский информационный центр. Военные четырех стран в режиме реального времени обмениваются разведданными и координируют действия в целях эффективного обнаружения и уничтожения остатков боевиков ИГИЛ. Могу заверить, что работа центра положительно оценивается иракским высшим политическим руководством и военным командованием. Кроме того, как вам наверняка известно, с августа 2019 года Ирак получил статус наблюдателя в астанинском формате, где Россия, Иран и Турция выступают в качестве стран-гарантов. Уверен, что участие иракцев в мероприятиях данного форума придаст дополнительный импульс его работе.

— Есть ли планы по расширению военно-технического сотрудничества или Багдад все же ориентируется на Вашингтон, особенно после поставки американских систем Patriot в Ирак?

— Как известно, с советских времен военно-техническое сотрудничество является одним из основных направлений взаимодействия между Москвой и Багдадом. Поэтому в Ираке хорошо знакомы с российским оружием и неоднократно убеждались в его качестве и надежности на поле боя, в том числе в ходе контртеррористической операции против ИГИЛ в период с 2014 по 2017 год. Более половины техники, которую демонстрируют на местных военных парадах, произведено либо в СССР, либо в России. Разумеется, мы готовы к дальнейшему взаимодействию с Ираком на этом направлении с тем, чтобы укрепить способность иракской армии противостоять любым внешним угрозам. В этой связи контакты с иракскими партнерами по вопросам оснащения вооруженных сил Ирака современным оружием российского производства не прекращаются. Более того, с июля 2018 года в Багдаде на постоянной основе работает представительство АО «Рособоронэкспорт».

— США обвиняют Иран во вмешательстве во внутренние дела других стран региона, в том числе Ирака. Как Россия оценивает роль Тегерана в Ираке?

— Необходимо понимать, что Иран — это сосед Ирака. Два государства прочно связаны исторически, географически и экономически. Их народы имеют общие культурные и религиозные традиции. Это обуславливает и ту роль, которую играет Иран в Ираке. Достаточно сказать, что Иран является одним из основных торговых партнеров Ирака — входит в первую пятерку. В 2019 году товарооборот между двумя странами превысил $12 млрд. Кроме того, Иран осуществляет масштабные поставки в Ирак газа и электроэнергии. Обе республики активно взаимодействуют в сфере безопасности. Тегеран, как известно, оказал Багдаду весомую поддержку в борьбе с ИГИЛ. Таким образом, влияние Ирана в Ираке имеет объективный характер и объясняется в первую очередь общностью интересов, которые существуют между двумя странами. Что касается звучащих из Вашингтона обвинений в адрес Тегерана во вмешательстве во внутренние дела региональных государств, то они имеют исключительно политическую подоплеку и связаны с развязанной США кампанией политического, экономического и пропагандистского давления на эту страну.

— Нет ли у Москвы опасений, что уход сил международной коалиции из Ирака может усугубить ситуацию в сфере безопасности в этой стране и приведет к активизации ячеек «Исламского государства»?

— На мой взгляд, иракские силовые структуры достаточно окрепли и получили хорошую боевую подготовку в ходе участия в контртеррористической операции против ИГИЛ в 2014–2017 годах. Иракская армия, полиция, антитеррористическая служба и народное ополчение продемонстрировали хорошую выучку и высокие морально-боевые качества и сегодня самостоятельно выполняют большую часть задач в сфере антитеррора и обеспечения безопасности республики. Практически на ежедневной основе из различных уголков Ирака поступают сообщения об уничтожении спящих ячеек террористов.

Больше опасений сейчас вызывает не уход сил международной коалиции, а тот факт, что террористы могут воспользоваться острой социально-политической напряженностью и непростой ситуацией ввиду распространения коронавируса.

Местные власти были вынуждены задействовать значительные ресурсы силовиков для обеспечения порядка в период акций протестов, которые прокатились по стране с октября прошлого года по февраль текущего, а также для контроля за соблюдением комендантского часа в условиях эпидемии COVID-19.

— Как недавно отметил в интервью агентству «Интерфакс» замглавы МИД России Олег Сыромолотов, Москва и Вашингтон выступают за возвращение из Ирака и Сирии своих граждан из числа террористов для того, чтобы их судить на родине. Были ли такие прецеденты между Россией и Ираком?

— Действительно, это официальная позиция Москвы по проблематике так называемых иностранных террористов — боевиков. Что касается выходцев из России, то, по имеющимся у нас сведениям, в тюрьмах Ирака содержатся трое бывших боевиков. Пока они отбывают различные сроки наказания за причастность к террористической деятельности. Российские компетентные ведомства в курсе данной ситуации и держат ее на контроле.

— Продолжается ли поиск российских детей на территории Ирака?

— На данный момент все дети из семей боевиков—выходцев из России были возвращены на Родину. Речь идет в общей сложности о 122 несовершеннолетних гражданах нашей страны. Однако мы продолжаем регулярно контактировать по данному вопросу с местными компетентными органами и представительствами международных организаций.

— Как вы оцениваете нынешнее состояние торгово-экономического сотрудничества между Россией и Ираком?

— Несмотря на достаточно скромные цифры двустороннего товарооборота — в 2019 году это $264,5 млн,— Ирак занимает важное место в системе торговых и экономических отношений России с зарубежными странами. Имеющийся в этой области потенциал использован пока далеко не полностью. Сегодня наиболее успешно развивается сотрудничество в нефтегазовой сфере, в которой накоплен колоссальный многолетний опыт как у российских, так и у иракских нефтяников.

При всех негативных факторах — драматическом падении цен на нефть, стремительном распространении коронавируса, сложной военно-политической обстановке и сохраняющихся проблемах с обеспечением безопасности — российские нефтегазовые компании продолжают участвовать в реализации проектов по добыче нефти и газа как на юге Ирака, так и в северных регионах, включая Курдистан.

Наши операторы тесно взаимодействуют с местными партнерами, полностью выполняют свои контрактные обязательства и выстраивают планы по развитию отношений с прицелом на долгосрочную перспективу.

Особо хотел бы выделить ПАО ЛУКОЙЛ, реализующее проекты «Западная Курна-2» и «Блок 10»; ПАО «Газпром нефть» — это «Бадра», «Блок "Гармиан"» и «Блок "Шакал"»; ПАО «НК "Роснефть"», участвующее в разработке блоков 8, 9, 10, 11 и 13, а также ПАО «АНК "Башнефть"», осуществляющее деятельность в рамках проекта «Блок 12». Ряд наших операторов, таких как АО «Зарубежнефть», АО «Стройтрансгаз», ПАО «Татнефть», ЗАО «МГНК "Союзнефтегаз"» и ООО «Эриэлл Нефтегазсервис», предпринимают энергичные шаги по возобновлению своей деятельности либо вхождению на иракский нефтегазовый рынок. Красноречивее слов о степени сотрудничества в этой сфере говорит тот факт, что суммарные российские инвестиции превышают $13 млрд.

Наряду с этим ведется активная работа по диверсификации российско-иракских экономических связей. В настоящее время она сфокусирована на открытии иракского рынка для отечественных компаний, специализирующихся на строительстве электростанций, геологоразведке, экспорте пшеницы и другой сельхозпродукции.

Ведущую роль в этом процессе играет созданная в 1994 году Российско-иракская комиссия по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Ее, кстати, с российской стороны возглавляет заместитель председателя правительства Российской Федерации Юрий Иванович Борисов. Это свидетельствует о той важности, которая придается российским руководством развитию отношений c Ираком.

Хочется надеяться, что по завершении действующих карантинных мер как в России, так и в Ираке удастся провести до конца года очередное, девятое, заседание комиссии в Москве.

— Многие энергетические компании на юге Ирака на волне кризиса, связанного с коронавирусом и падением цен на нефть, уволили иракских рабочих, что привело к протестам. Как обстоят дела у российских компаний?

— К сожалению, пандемия коронавируса внесла серьезные коррективы в деятельность экономоператоров на территории республики, в том числе российских. Местные власти в сложившихся условиях стараются минимизировать ее последствия для простых граждан. В свою очередь, российские компании в инициативном порядке оказывают им всяческую поддержку.

В частности, ПАО ЛУКОЙЛ ведется работа по сохранению рабочих мест. Несмотря на кризис, ни один иракский сотрудник, трудоустроенный на объектах этой компании, не уволен.

Кроме того, принимаются все необходимые меры для сохранения здоровья и недопущения среди иракских рабочих распространения коронавируса на этих месторождениях. До настоящего времени среди сотрудников и подрядчиков российских компаний не было выявлено ни одного случая заболевания.

Особую актуальность сейчас приобретают усилия наших нефтяников, направленные на социально-экономическую поддержку местного населения. Раньше это была рутинная практика, сегодня она в прямом смысле жизненно необходима. Так, в марте—апреле ПАО ЛУКОЙЛ закупило и передало медицинским центрам населенных пунктов Хувейра, Изеддин Салима, Медейны и Курны, расположенных в непосредственной близости от месторождения Западная Курна-2, оборудование, расходные материалы, лабораторные приборы, реагенты, средства дезинфекции и индивидуальной защиты. ПАО «Газпром нефть» в сложившейся непростой ситуации также оказывает помощь наиболее уязвимым слоям иракского населения, проживающего в окрестностях месторождения Бадра. Недавно в распоряжение представителей местных общин было передано значительное количество продовольственных наборов. Такая практика продолжится и в дальнейшем.

— Как отразится нынешний нефтяной кризис на осуществлении инвестиционных планов наших компаний в Ираке? Обсуждается ли с российскими компаниями вопрос о сокращении добычи нефти?

— Напомню, что принятые на себя обязательства стран-участниц по сделке в формате ОПЕК+ подразумевают существенные для каждой из них сокращения по добыче нефти. Ирак здесь не является исключением — это 1,06 млн баррелей в сутки, практически четвертая часть добываемой в стране нефти.

С учетом данного обстоятельства нефтяные компании будут вынуждены пересматривать сроки развития производственных мощностей у имеющихся объектов и ввода в эксплуатацию новых. В настоящее время в тесном взаимодействии с иракскими партнерами проводятся регулярные переговоры, нацеленные на выход из сложившегося положения.

Возможно, чтобы сохранить экономику отдельных проектов, потребуется провести корректировку условий контрактов и планов развития месторождений. Это позволит компаниям не сокращать запланированный объем инвестиций, рабочие места, а также программы, ориентированные на социально-экономическую поддержку местного населения.

— Какие еще направления в энергетическом секторе Ирака российские компании рассматривают в качестве перспективных?

— Одной из важнейших задач, стоящих перед нынешним руководством Ирака, является форсирование работ по разработке национальных газовых месторождений, в первую очередь для нужд объектов энергогенерации, использующих в качестве топлива природный газ. Нужно отметить, что Ирак обладает обширными доказанными запасами природного газа. По оценкам экспертов ФСЭГ, страна занимает 13-е место в мире с суммарным объемом более 3 трлн куб. м. В этой сфере видим серьезный потенциал для развития инвестиционного сотрудничества.

Хотел бы напомнить, что месторождение Мансурия, расположенное недалеко от иранской границы в провинции Дияла, является одним из крупнейших в стране. В прошлом правительство Ирака уже предпринимало попытки начать его разработку — в 2010 году было заключено соглашение с консорциумом в составе турецкой, кувейтской и южнокорейской компаний. Однако в 2014 году работы на объекте были приостановлены из-за ухудшения ситуации с безопасностью, что явилось причиной аннулирования соглашения правительством республики в 2018 году.

В настоящее время иракская сторона рассматривает ПАО «Газпром нефть» в качестве одного из возможных операторов по перезапуску данного проекта с учетом богатого накопленного опыта и возможностей этой компании. Высокая заинтересованность и готовность к активизации консультаций по данному треку неоднократно подтверждались иракскими партнерами на переговорах различного уровня. В качестве аргументов в пользу взаимодействия с ПАО «Газпром нефть» приводятся декларируемые роскомпанией меньшие затраты на освоение Мансурии, а также введенный в эксплуатацию нашим оператором в 2017 году крупный газовый завод по сбору и переработке попутного нефтяного газа на месторождении Бадра, построенный с учетом последних технических решений и современных мировых стандартов. По имеющейся информации, одним из вариантов увеличения его производительности могло бы стать строительство газопровода с месторождения Мансурия.

Стоит также отметить, что на фоне усиления геополитической напряженности в регионе в целях диверсификации путей экспорта добываемой нефти правительство Ирака в 2019 году анонсировало планы по строительству двух стратегически важных трубопроводов по маршрутам Киркук (Ирак)—Джейхан (Турция) и Хадита (Ирак)—Акаба (Иордания). Несмотря на происходящие сегодня изменения на мировом нефтяном рынке, эти объекты будут весьма востребованы как для Ирака, страны-экспортера, так и для его основных партнеров—импортеров его нефти. Как видится, участие наших экономоператоров в данных проектах могло бы стать неплохой возможностью продемонстрировать свои компетенции, опыт и технические возможности.

— В свое время сотрудничество России и Ирака в электроэнергетической отрасли являлось одним из основных. Каковы нынешнее состояние нашего взаимодействия и дальнейшие перспективы?

— Сегодня с увеличением потребностей Ирака одной из ключевых задач, стоящих перед руководством страны, являются восстановление и дальнейшее развитие объектов электрогенерации, элементов энергетической инфраструктуры, а также повышение эффективности использования системы ее распределения между потребителями.

Советские и российские инженеры возвели на территории Ирака большое количество объектов тепло- и гидроэнергетики, а также электросетевого хозяйства, здесь сформирован солидный задел. К сожалению, в силу ряда серьезных причин, в том числе в немалой степени из-за ухудшения ситуации в сфере безопасности, реализация незавершенных проектов с российским участием, в частности ТЭС «Аль-Харта», ТЭС «Юсифия», ТЭС «Дибис» и ГЭС «Аль-Адаим», оцениваемых иракской стороной как стратегически важные, была приостановлена.

Сегодня крупнейшие игроки на электроэнергетическом рынке Ирака — это компании General Electric и Siemens, также присутствует ряд операторов из Японии и Южной Кореи. С учетом накопленного опыта отечественные операторы смогли бы вновь занять солидную нишу в электроэнергетическом секторе Ирака.

Здесь можно отметить такие компании, как ООО «ИК "Технопромэкспорт"», ПАО «Силовые машины», ООО «Интер РАО Инжиниринг» и ПАО «Русгидро». Иракские партнеры признают высокий технологический уровень услуг и оборудования, предлагаемых российскими экономоператорами, а также привлекательность ценового предложения в условиях высокой конкуренции на местном рынке. В первую очередь речь могла бы идти о возобновлении работ на вышеуказанных энергетических объектах.

В современном Ираке весьма востребованы современные системы передачи, распределения и управления электроэнергетическим хозяйством. Здесь имеется огромный потенциал для прикладного применения наработок отечественного флагмана в этой сфере — ПАО «Россети». В этой связи в 2019 году изучался вопрос об организации поездки группы российских инженеров для изучения возможностей участия в проектах по строительству нескольких высоковольтных ЛЭП и систем подстанций. Надеемся, что переговоры будут возобновлены после стабилизации эпидемиологической ситуации в стране и мире.

— Какие вы видите перспективы для расширения экономического сотрудничества в неэнергетических сферах?

— Здесь хотел бы отдельно выделить область геологоразведки и недропользования. Ирак располагает значительными запасами серы, фосфоритов, каменной соли и многих других полезных ископаемых. Нужно признать, что темпы проведения поисково-разведочных работ ненефтяных месторождений в Ираке существенно отстают от таковых в нефтегазовой сфере.

В этой связи стоит отметить усилия российского госхолдинга АО «Росгеология», направленные на возобновление полноформатного сотрудничества с местными партнерами по реализации проектов в сфере проведения геологического изучения территории Ирака, воспроизводства базы твердых полезных ископаемых, углеводородного сырья и водных ресурсов. Оператор имеет в прошлом длительный опыт работы в Ираке в лице своего дочернего предприятия АО «Зарубежгеология».

В качестве одного из перспективных направлений нашего взаимодействия рассматриваем фармацевтическую отрасль. Ирак заинтересован в закупке широкого ассортимента лекарственных препаратов, в частности применяемых для лечения онкологических заболеваний.

В этой связи можно обратить внимание на работу российской компании ЗАО «Биокад», конечной целью которой является получение регистрации в Ираке своих препаратов. В перспективе можно говорить не только о выходе на экспортные поставки лекарственных средств из России, но и о создании собственного производства на территории Ирака.

Также рассчитываем, что после улучшения эпидемиологической ситуации и восстановления регулярного авиасообщения между нашими странами до конца года проведем бизнес-миссию в Ираке с участием российских компаний, производящих фармацевтическую продукцию и медицинское оборудование.

— Есть ли у России и Ирака точки соприкосновения в сфере сельского хозяйства?

— Иракское руководство в последнее время проводит форсированную политику по восстановлению своего сельского хозяйства и повышению самообеспеченности страны основными продовольственными товарами. В соответствии с недавно опубликованными оценками специалистов ФАО за 2019 год Ирак существенно улучшил ситуацию, связанную с обеспечением продовольственной безопасности, а также значительно снизил зависимость от импортных поставок ряда сельскохозяйственных товаров, в первую очередь зерновых, овощей, фруктов, пищевого яйца и мяса птицы. Здесь иракских партнеров интересуют современные российские технологии в сфере ирригации и воспроизводства водных ресурсов, восстановления сельхозугодий и повышения их плодородия, а также создание мощностей для производства удобрений.

В особом фокусе иракского руководства стоит задача по повышению производства в стране зерновых, в особенности пшеницы. Должен признать, что за последние два года Ирак демонстрирует в этой сфере определенные успехи: реализуются госпрограммы поддержки местных фермеров, увеличиваются размеры посевных площадей, восстанавливается материально-техническая база.

По официальным прогнозам, при обеспечении благоприятных условий урожай зерновых в Ираке в этом году может достичь объема 5 млн тонн.

Вместе с тем Ирак по-прежнему заинтересован в осуществлении закупок пшеницы за рубежом. На этом треке профильными ведомствами — Минсельхозом России и Минторговли Ирака — проводится соответствующая работа по восстановлению допуска нашей пшеницы на иракский рынок.

Кроме того, иракские власти делают акцент на увеличении объемов внутренней переработки таких продовольственных товаров, как зерновые, сырые растительные масла, сахарное сырье. В этой связи профильные российские компании могли бы принять участие в реализации проектов в данной сфере, в частности строительстве крупных мельниц, элеваторов и других объектов зерновой инфраструктуры, а также масложировой промышленности.