Алексей Шаповалов о корпоративных прибылях по итогам эпидемии

Данные Росстата о чистом финансовом результате крупных и средних частных нефинансовых организаций в январе—мае 2020 года пока с уверенностью можно назвать свидетельством о двух фактах. Первый — «ковидокризис» стал первым в российской истории одинаково болезненным кризисом и для домохозяйств, и для экспортеров. При этом речь идет не только о нефтегазовом секторе, который столкнулся одновременно и со снижением цен, и с ограничением добычи. Так, чистый финансовый результат (прибыль до налогов) в обработке, объем которого сопоставим с прибылью в добыче, и львиная доля которого делается экспортерами, в январе—мае снизился на 62% в годовом выражении.

Сжатие прибыли в обработке оказалось даже большим, чем в добыче (46%) и в среднем по экономике (52%). Причина последнего в том, что на этот раз экономические власти пошли лишь на ограниченную девальвацию, которая не смогла компенсировать экспортерам за счет населения все потери, связанные со снижением цен и сжатием рынков. При этом отметим, что обрабатывающие компании, вероятнее всего, пострадали даже больше нефтегазовых — даже несмотря на снижение цен и ограничения добычи, прибыль трубопроводного транспорта в январе—мае выросла на 28,4%.

Вторым фактом, в доказательство которого выступают данные Росстата о прибыли, является то, что углубляться в детальный отраслевой анализ на их основе, делая однозначные выводы о состоянии большинства из отраслей, нельзя. Например, обращает на себя внимание значительный и необъяснимый рост прибыли в строительстве на 35,5% или в ЖКХ — на 13%, на фоне вала сообщений о неплатежах, а также попытки мусорных операторов и Минприроды «выпросить» у правительства 30 млрд руб. в связи с ростом нагрузки на отрасль из-за пандемии. С большой вероятностью квартальные данные о прибыли покажут совершенно иную картину в этих и некоторых других отраслях, среди которых научная и техническая деятельность, где чистый финансовый результат сократился в январе—мае на 59%.

Еще одним общим выводом из статистики о состоянии прибыли в разгар «коронакризиса» является то, что быстрого и всестороннего восстановления инвестиционной активности, на которое ставят в правительстве, ждать не приходится — по крайней мере, сложно предположить, как он может следовать из такой статистики. Помимо заметного ухудшения финансового состояния частных компаний, сжатия рынков и активности малого бизнеса, на который в последнее время приходился чуть не весь рост капвложений, июльские опросы Росстатом крупных компаний продолжают фиксировать рост экономической неопределенности. Она стала основным фактором, ограничивающим рост выпуска и в обработке (54%), и в добыче (43%), продемонстрировав исторический рекорд,— в 2015 году, например, показатель соответственно не превышал 42% и 50%.