Журналисты “Ъ” в поддержку Ивана Сафронова

7 июля бывшего спецкора «Коммерсанта», советника гендиректора «Роскосмоса» Ивана Сафронова арестовали по подозрению в госизмене. По версии ФСБ, он работал на чешские спецслужбы, которые действовали под руководством США. Профессиональное сообщество связывает дело Ивана Сафронова с журналистской деятельностью. Что коллеги говорят о его работе и личных качествах — в видео “Ъ”.

Специальный корреспондент Елена Черненко: «С Иваном Сафроновым я в "Коммерсанте" проработала около девяти лет. И считаю его одним из лучших людей, с которыми я когда-либо работала. Никогда в жизни я не поверю, что он мог с кем-то сотрудничать, с какими-то спецслужбами НАТО, продавать какую-то информацию. Требую справедливости для Ивана Сафронова, открытости информации и чтобы его скорее отпустили домой».

Заместитель заведующего отделом общества Александр Черных: «Ваня Сафронов проработал в “Ъ” много лет, и, несмотря на свой уход, он остается для нас коллегой и товарищем. Мы искренне переживаем за него, а еще больше мы переживаем за страну, потому что когда один за другим сажают журналистов, пытаются их арестовать, пытаются их отправить в тюрьму. Это очень плохой знак, очень плохая история для всех нас, для всей нашей страны».

Обозреватель отдела внешней политики Марианна Беленькая: «Я считаю, что это несправедливо, расследование должно быть гласным, чтобы общественность понимала, что происходит. Мы с Иваном год всего работали, но мы писали вместе тексты. Я не сомневаюсь в его честности».

Специальный корреспондент Ольга Алленова: «Мы Ваню знаем много лет, мы были хорошо знакомы с его отцом Иваном Ивановичем Сафроновым, который тоже писал о военно-промышленном комплексе, работал много лет в “Ъ” и погиб при очень странных обстоятельствах: он выпал из окна, когда готовил одну из своих статей. Многие из нас, кто его знал и работал вместе с ним, до сих пор считают, что Иван Иваныч не мог такое сделать, не мог совершить самоубийство. Мы думаем, что его убили. Ваня пришел в “Ъ” после смерти отца молоденьким мальчиком. И на наших глазах вырос: превратился в профессионального журналиста, порядочного и честного человека, хорошего друга. Эти обвинения, которые сейчас раздаются в адрес Вани,— это абсурд. Мы, его коллеги, в это не верим и никогда не поверим. Возможно, это какая-то месть за его публикации. У Вани были прекрасные источники, и он их никогда и никому не сдавал. Возможно, кому-то понадобилось узнать, что это за источники».

Заместитель шеф-редактора Кирилл Урбан: «С Иваном Сафроновым мы вместе работали около десяти лет. За это время ни у кого в редакции не было повода усомниться в его человеческой и, что, наверное, в данных обстоятельствах важнее, гражданской порядочности. Поэтому обвинения в сотрудничестве с вражескими разведками звучат не просто как бред, а как сознательное очернение профессионального журналиста. Я знал Ивана как достойного сына своего отца, сына офицера. Он воспитывался в уважении к людям в погонах, к армии и флоту. Мы когда-то проводили исследование правоприменения по ст. 275 "Государственная измена". Шансы на открытый суд и тем более оправдание по данной статье минимальны. Это действительно страшно. Мы требуем открытого процесса и разбирательства по делу».

Шеф-редактор бригады “Ъ FM” Яна Лубнина: «Мы видим, что в журналистике остается все меньше людей, готовых отвечать за свои слова и объективно освещать текущую жизнь в стране. Иван Сафронов, по моему мнению, один из таких журналистов».

Корреспондент “Ъ FM” Петр Пархоменко: «Приличные журналисты, по сути, последний рубеж сопротивления той дичи, которая вокруг нас творится. Тому аду, который устраивают власти и все к ним имеющие отношение, в том числе спецслужбы. Такие, как Ваня,— последние люди, которые им мешают совсем чувствовать себя свободно и делать все, что им заблагорассудится».

Корреспондент отдела политики Елена Рожкова: «Ровно год назад мы наблюдали какую-то совершенно вопиющую по своей абсурдности историю с журналистом Иваном Голуновым. На мой взгляд, сейчас история примерно повторяет прошлогодний сценарий. Мне очень сложно поверить, что человек, профессионал с большой буквы, который работает с информацией и знает цену каждому слову, мог передавать информацию каким-то западным спецслужбам».

Старший корреспондент отдела политики Кира Дюрягина: «Никакие обвинения никак не пояснили. Я считаю, что журналистика — это не преступление. Нам должны подробно рассказать, в чем было дело, что произошло. Нельзя просто так задерживать людей. Задержания журналистов происходят в последние несколько дней. Я не помню, чтобы в поправках к Конституции было написано, что журналистика — запрещенная деятельность на территории России».

Корреспондент отдела политики Владимир Хейфец: «Лично мне кажется странным, что на следующий же день после того, как отпустили (Светлану.— “Ъ”) Прокопьеву, появляется новое дело на нашего коллегу. Это похоже на какую-то месть».

Корреспондент отдела политики Андрей Винокуров: «Я знаю его как отличного парня, профессионального журналиста. Журналист — не секретный агент. Если вы считаете, что он каким-то образом в ходе своей деятельности узнал гостайну, то вообще-то вам надо искать того, кто ее сказал».