Фрукт страсти
Петр Воронков — о маракуйе
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает, за что цветы растения полюбились европейцам и какой тайн смысл в них разглядел Джакомо Босио.
Фото: Reuters
Сегодня страстное путешествие, потому что название маракуйя на английском языке звучит как passion fruit, что, собственно, и означает — фрукт страсти. Хотя, как утверждают ученые, этот плод вовсе не является афродизиаком. В XVI веке растения рода Passiflora, произраставшие тогда исключительно на землях далекого Нового Света, впервые попали на территорию Европы. И ценными стали вовсе не из-за плодов.
У пассифлоры потрясающие красивые цветы: яркие, экзотичные, они поражали воображение европейцев, привыкших к неброским растениям своих широт. Сначала путешественники привозили их засушенными между страницами книг, а позже, когда в Европу стали доставлять и семена, местные садовники попытались выращивать тропические лианы в оранжереях.
В XVII веке изображение чудесного цветка попало в руки известного итальянского католика Джакомо Босио. Священнослужитель, разменявший седьмой десяток лет, взглянул на него под другим углом: он увидел не красоту, а символизм. Вдохновившись поиском Божьего промысла в заморском цветке, он посвятил ему целый доклад. Основной тезис труда был таков: цветок маракуйи — воплощение страстей Христовых. Внешняя корона лепестков символизирует терновый венец, 72 венечные нити внутренней короны — количество шипов на нем. Рыльца пестика — это гвозди, которыми были прибиты к кресту руки и ноги Спасителя, тычинки — пять ран, оставшихся на его теле. И даже железы, которые можно обнаружить на обратной стороне листа, Джакомо посчитал воплощением 30 сребреников, полученных Иудой.
Вот это фантазия! Оказывается, речь о страстях Христовых. А так маракуйя — просто вкусный фрукт. И, кстати, очень полезный.