Гуманитарная помощь в Сирию пойдет почти по российскому варианту

Пять попыток и несколько недель бурных дебатов понадобилось членам Совета Безопасности ООН, чтобы наконец принять в субботу резолюцию по механизму оказания гуманитарной помощи Сирии. Москву не устраивает механизм, который работает в обход Дамаска. Но несмотря на то что компромиссный вариант наиболее близок к тому, что предлагала Россия, при голосовании она воздержалась, так как не смогла добиться осуждения санкций в отношении сирийских властей. Вопрос отложен на год. К тому времени ситуация в Сирии может снова кардинально измениться.

Несколько недель жарких споров, четыре проваленные попытки принять резолюцию — уже давно ни одно голосование в СБ ООН не проходило так бурно. На прошедшей неделе Россия и Китай дважды накладывали вето на проект резолюции, предложенный Германией и Бельгией. В свою очередь, российский вариант дважды не смог набрать большинства в Совбезе. В итоге механизм трансграничной гуманитарной помощи официально прекратил свое существование в пятницу вечером.

Такой исход никого не устроил — несмотря на разные взгляды на работу механизма, сохранить его в том или ином виде были заинтересованы все члены Совбеза. Компромисс был найден спустя сутки. 12 стран проголосовали за резолюцию, которая на год продлевает работу КПП Баб-эль-Хава, через который осуществляется 85% всех гуманитарных поставок в Идлиб. Россия, Китай и Доминиканская Республика при голосовании воздержались.

Заместитель постпреда РФ при ООН Дмитрий Полянский объяснил позицию России разочарованием процессом согласования резолюции.

По его словам, с самого начала он «омрачался нерасторопностью, лицемерием, неуважением и даже пренебрежением установленными правилами Совета Безопасности». Москва сразу предлагала оставить открытым только один наиболее важный пропускной пункт — правда, всего на полгода, а не на год. «Мы могли прийти к этому результату раньше»,— подчеркнул господин Полянский. Главная же причина, по которой РФ и Китай воздержались,— отсутствие в резолюции пункта об осуждении западных санкций в отношении Дамаска.

Механизм трансграничной гуманитарной помощи работает в Сирии с 2014 года. Он был установлен как временная мера, когда большая часть страны не контролировалась центральной властью. Изначально помощь попадала в Сирию через четыре КПП (два на границе с Турцией, один — с Иорданией и один — с Ираком). Однако в январе этого года при очередном продлении механизма Москва и Дамаск заявили, что ситуация «на земле» кардинально изменилась, сирийские власти восстановили контроль над большей частью территории страны. После долгих дебатов в ООН было решено оставить на полгода только два КПП на турецкой границе — Баб-эль-Хава и Баб-эс-Салям. Запад такое решение не устраивало, и на протяжении нескольких месяцев на каждом заседании СБ ООН, посвященном гуманитарной ситуации в Сирии, Россию обвиняли в том, что при таком механизме до северо-востока страны помощь в полном объеме не доходит. В ответ постпред РФ при ООН Василий Небензя методично напоминал, что переход на иракской границе Эль-Ярубия не использовался для гуманитарных поставок с октября 2019 года, а переход из Иордании Эль-Рамта — с лета 2018 года, задолго до того, как их работа была официально остановлена. В июле снова возник вопрос о продлении механизма. Россия предлагала оставить один КПП. Запад настаивал на годичном продлении работы двух КПП на турецкой границе с возможностью открытия третьего КПП — Эль-Ярубия — на территории, подконтрольной курдским формированиям, в зоне ответственности США.

На протяжении полугода российские дипломаты предлагали ООН обсудить альтернативные пути поставки помощи, в том числе через Дамаск, но решение так и не было найдено. Западные дипломаты категорически отказывались иметь дело с официальными сирийскими властями.

В частности, в апреле Дамаск одобрил поставки гуманитарной помощи через подконтрольную ему территорию в два населенных пунктах в зоне деэскалации Идлиб — Дарет-Изза и Атареб. Однако ООН отказала в организации конвоя под предлогом опасности занесения коронавируса из контролируемых правительством районов в Идлиб. «В Сирии зарегистрировано только 255 случаев. Может быть, согласно этой логике, мы должны были прекратить гуманитарные поставки в Идлиб с территорий, пораженных коронавирусом, откуда они прибывают?» — возмущался Василий Небензя на одном из заседаний Совбеза, намекая, что в Турции, откуда ООН была готова направлять конвои, заболеваемость коронавирусом была в разы выше, чем на территории Сирии.

Позиция Москвы заключается в постепенном сворачивании механизма гуманитарной помощи и сводится к трем аргументам. Первый — ситуация «на земле» изменилась практически всюду, за исключением Идлиба. Поэтому механизм трансграничной помощи должен быть постепенно заменен на гуманитарные поставки в соответствии с принципами, обозначенными в резолюции Генассамблеи ООН 46/182, принятой в 1991 году. В документе идет речь об уважении суверенитета, территориальной целостности и национального единства любой страны. То есть гуманитарная помощь должна поставляться только с согласия официальных властей и по их просьбе. «Трансграничный механизм используется в качестве рычага против гуманитарных поставок через линии соприкосновения внутри Сирии, а также как предлог и оправдание того, что не следует серьезно заниматься гуманитарными поставками изнутри Сирии. Это, на наш взгляд, граничит с саботажем»,— отмечал ранее Василий Небензя.

Второй пункт — бесконтрольность трансграничного механизма.

И Россия, и Китай утверждали, что часть гуманитарного груза в Идлибе оказывается «в руках террористов».

Со своей стороны, Дамаск также заявлял, что с гуманитарными конвоями из Турции в Идлиб попадает оружие.

В ходе последних дебатов Дмитрий Полянский напомнил, что структуры ООН в Идлибе не присутствуют. «Следовательно, невозможно отследить и контролировать, как гуманитарная помощь доставляется и кто в итоге ее окончательные получатели. Не секрет, что террористические группировки, признанные таковыми Советом Безопасности, контролируют определенные части зоны деэскалации и используют гуманитарную помощь ООН как инструмент для оказания давления на гражданское население, открыто извлекают выгоду из этих поставок»,— отметил он.

Третий пункт — несправедливость распределения помощи. В то время как западные страны бились за доставку гуманитарного груза населению на неподконтрольной Дамаску территории (в Идлиб и на северо-восток Сирии), другие сирийцы оставались в бедственном положении. Особенно остро складывалась ситуация в районах, которые сирийские власти только вернули под свой контроль, но еще не успели восстановить там инфраструктуру. Положение усугубляется санкциями ЕС и США в отношении Дамаска.

В Москве и Пекине опасаются, что таким образом Запад поощряет сирийцев к выступлению против официальных властей и препятствует переговорному процессу между сирийцами.

Не случайно в российском варианте резолюции, поддержанном Пекином, шла речь не только о количестве КПП, но и об осуждении санкций. «Мы не просили сокращать погранпереходы. С самого начала мы просто просили снять односторонние санкции. С самого начала мы просили, чтобы генсек ООН представил доклад с анализом влияния односторонних санкций»,— заявил политический координатор постпредства Китая при ООН Яо Шаодзюн.

В то же время западные страны уже после принятия компромиссного варианта резолюции обвинили Россию и Китай в препятствовании доставке гуманитарной помощи сирийцам. «Эта резолюция не является тем, к чему неоднократно призывали Совет Безопасности, генсек ООН Антониу Гутерриш и десятки НПО, работающих в Сирии»,— заявила постпред США при ООН Келли Крафт. «Мы разочарованы тем, что у Совета Безопасности не осталось выбора»,— добавил британский представитель Джонатан Аллен. По словам постпреда Германии Кристофа Хойсгена, 500 тыс. детей в районе Алеппо, которые раньше получали помощь через КПП Баб-эс-Салям, «проснутся завтра утром и осознают, что мы их подвели, им придется бороться за еду, за лекарства». Он также отметил, что хорошо бы помощь из Дамаска достигала этого района, но она туда не доходит. Впрочем, ООН даже не пыталась обсуждать с правительством Сирии доставку помощи в этот и другие районы провинции Алеппо, вернувшиеся под контроль Дамаска. В ходе одной из дискуссий Василий Небензя уже задавал руководству ООН соответствующий вопрос, но не получил ответа.

«СБ ООН тратит слишком много времени и сил на дебаты вокруг гуманитарной помощи Сирии. Понимаю опасения Запада, что Дамаск может злоупотреблять распределением гуманитарной помощи. Так же как Россия опасается несправедливого решения этого вопроса через трансграничный механизм. Но, возможно, стоит все же задуматься о сотрудничестве с Дамаском в вопросе распределения гуманитарной помощи, создав механизм контроля в этом вопросе»,— сказал “Ъ” вице-президент Российского совета по международным делам Александр Аксененок.

Марианна Беленькая