Чем европейская работорговля отличалась от трансатлантической

Работорговля в США снова на слуху: к ее исследованиям подключились не только историки, но и генетики. Парадоксально, что другая, не менее драматичная страница истории — работорговля на Черном море — сегодня известна гораздо хуже.

Кирилл Журенков

В США — очередная сенсация, связанная с темой работорговли: в авторитетном научном журнале American Journal of Human Genetics опубликованы результаты генетического исследования, проведенного скандально известной компанией 23andMe. На основе анализа генотипов 50 тысяч человек авторы утверждают: большинство афроамериканцев происходят с территорий, расположенных в настоящее время в Анголе и Демократической Республике Конго. Это соотносится с уже известными данными по работорговле. А вот из неожиданного: гораздо больше людей, чем предполагалось ранее, имеют нигерийские корни, и причина, скорее всего, в потоке рабов не через Атлантику, а уже между американскими колониями с 1619 по 1807 год. Всего же, как напоминает исследование, насильственному перемещению из Африки в Южную и Северную Америку с XVI по XIX век подверглось более 12,5 млн человек. Впечатляет.

Но вот парадокс: разговор о трансатлантической работорговле сегодня затмил другой, не менее примечательный феномен — работорговлю и рабство в Европе. А ведь сравнения напрашиваются сами собой. В Европе, как и в Америке, работорговля продолжалась на протяжении многих веков, счет рабов и там, и там — на миллионы. У темы есть и отечественный ракурс — одним из центров европейской работорговли было Черное море и непосредственно Крым. Можно ли поставить эти явления рядом? Этот вопрос мы задали заместителю директора Института общественных наук и международных отношений Севастопольского государственного университета, автору книг по истории Севастополя, Крыма и Херсонеса Вадиму Хапаеву.

— Каковы были масштабы работорговли в черноморском регионе?

— Судите сами: история рабства здесь началась более 2,5 тысяч лет назад — это было связано с Великой греческой колонизацией. В ходе колонизации некоторые полисы порабощали покоренное население, как, например, случилось в городе Гераклея Понтийская (сейчас — Эрегли, Турция).

Существует предположение, правда, не доказанное, что основатели города Херсонес Таврический, находившегося на месте современного Севастополя, аналогично поступили с племенем тавров. И совершенно точно известно, что все греческие полисы по берегам Черного моря торговали рабами, причем их вывозили в другие регионы античного мира. Яркий пример: городская стража Афин набиралась из числа скифских рабов. Или вспомните Спартака, который по происхождению был фракийцем, то есть его родиной был черноморский регион.

— Но это античность. А как насчет Средневековья? Разве работорговля не сошла на нет?

— В Средневековье рабство действительно перестало быть столь ярко выраженным экономическим укладом, как в античности. Но это не значит, что его не было.

Есть свидетельства арабских авторов, что в городе Боспоре (это нынешняя Керчь), который в IX веке находился под двойной властью Византии и хазар, существовал большой рынок рабов.

Очень многие народы, которые граничили с хазарами, в том числе и славяне, попадали в число этих рабов. Впрочем, их участь зачастую была вполне сносной. Во многих мусульманских странах дворцовую гвардию составляли именно воины-рабы, или гулямы. В Египте их называли мамлюками. Так вот с XI века мамлюков доставляли… как раз с берегов Черного моря. Сегодня мы можем абсолютно точно определить этническое происхождение мамлюков — это были половцы. В 1250 году они даже захватили власть в Египте и правили им полтора столетия! Знаменитый султан Бейбарс, который остановил в Сирии татаро-монгольское нашествие в 1259 году,— половец, выходец с берегов Черного моря. Не случайно на своей родине, в Северном Причерноморье, в городе Кырыме (его мы сейчас знаем как Старый Крым), он построил мечеть, руины которой сохранились до сих пор.

Когда в регион массово прорвались сначала венецианцы, а затем генуэзцы, они поставили работорговлю здесь на серьезную коммерческую основу, одна из причин — потребность в гребцах для флота. Вот еще факт: половецких мальчиков (а многие половецкие семьи рожали мальчиков чуть ли не на продажу) становилось все меньше, и тогда итальянцы «диверсифицировали поставки» — стали отсылать в тот же Египет уже черкесских мальчиков-рабов.

— А что можно сказать про османский период? Все мы видели в кино турецких рабов...

— Когда в 1475 году Северное Причерноморье было завоевано Османской империей, экономическое значение работорговли, пожалуй, даже выросло. Для Крымского ханства оно было важной частью экономики. Кафа (нынешняя Феодосия) принадлежала не крымским ханам, а османам, но часть таможенных платежей с кафинского порта поступали в ханскую казну.

Так вот Кафа стала крупнейшим невольничьим рынком, рабов поставляли отсюда в Турцию, Египет и еще дальше, вплоть до Алжира. Среди известных личностей, побывавших в этом рабстве,— будущий атаман Ермак и Иван Болотников, предводитель крестьянского восстания. Сильнее всего набегам ногайских орд — подданных крымского хана — подвергалась Речь Посполитая, а точнее территории нынешней Украины. Оттуда вывозилась основная масса пленников, среди них тоже есть знаменитости, например Роксолана, жена султана Сулеймана Великолепного.

— Насколько это была серьезная проблема для России?

— Крупные войны (как, например, знаменитый поход хана Девлет-Гирея на Москву) всегда сопровождались массовым уводом людей в рабство — от тысяч до десятков тысяч человек. Так что для нашей страны, которая испытывала дефицит в людских ресурсах, это было огромной проблемой.

В XVII веке до четверти российского бюджета тратилось на выкуп рабов либо на выплату подъемных выкупленным рабам! Лишь присоединение к России Крыма в 1783 году окончательно обнулило саму историческую перспективу работорговли.

— Можно ли сравнить масштабы черноморской работорговли, скажем, с трансатлантической?

— Вполне! Речь о миллионах перемещенных лиц, просто в одни времена (как, к примеру, в византийский период) поток становился меньше, а в другие (при генуэзцах или османах), напротив, расширялся. Впрочем, есть и различия. Африканцы становились рабами безвозвратно. А Российское государство стремилось выкупить или даже освободить рабов в ходе военных действий. Этим, к примеру, занимались донские и запорожские казаки, зачастую сговорившись. Замечу, что Османская империя охотно шла на то, чтобы вернуть нам наших людей за наши же деньги. Кроме того, рабов часто отпускали на волю через 20 лет. Именно таким людям бюджет выплачивал подъемные, чтобы они могли восстановить свое хозяйство. Так что потоки были в обоих направлениях.

Вообще постоянные набеги и увод пленных серьезно тормозили экономическое развитие России. Из-за того, что граница на юге была крайне нестабильна, приходилось строить и дорогостоящие засечные черты. Это, в свою очередь, не позволяло задействовать в хозяйственном обороте плодородные южные степи, притом что мировому рынку требовалось зерно, а платить нам были готовы золотом. Так что экспансия России на юг в XVII–XVIII веках преследовала две цели: не только обретение плодородных территорий, но и предотвращение набегов, людских потерь и связанных с этим трат из бюджета. Конечно, рабский промысел на берегах Черного моря сыграл огромную негативную роль. Но с другой стороны, он же способствовал продвижению нашей страны на юг. По сути, это взаимосвязано.