Как Иван Дедов Владимиру Путину наконец-то все объяснил

14 июля президент России Владимир Путин лицом к лицу (что важно в условиях постпандемии) встретился с президентом Национального медицинского исследовательского центра эндокринологии Иваном Дедовым, чтобы поделиться с ним своими болями, причем в буквальном смысле. Но и чужими тоже, обращает внимание специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Иван Дедов прежде всего поблагодарил президента:

— Спасибо, Владимир Владимирович!.. Ваше поручение, ваше доверие центр выполнил!..

Я подумал, центр Ивана Дедова создал какое-нибудь лекарство или вакцину. Но это было другое:

— Мы закончили реконструкцию главного корпуса!

Да, но, с другой стороны, Иван Дедов очень просил, чтобы президент дал ему такое поручение и, главное, помог достойно профинансировать исполнение.

— Все (видимо, заболевания эндокринной системы.— А. К.), которые сегодня встречаются на планете,— это все входит в компетенцию наших специалистов и практики наших специалистов,— продолжал Иван Дедов.— Такие направления, как онкология, сахарный диабет с его осложнениями, конечно, детство, репродуктивная система и так далее… Эндокринная система пронизывает все области, поэтому, совершенно естественно, мы этим занимаемся.

Этот человек, без сомнения, был интересен Владимиру Путину, поэтому и встречался сейчас с президентом один на один. Дело в том, что Иван Дедов не говорит в общем и целом. Он рассказывает как есть все и сразу.

— Сахарный диабет — это главная проблема мира сегодня,— тут же сказал он и в этот раз,— на самом деле, когда мы пересчитали, у нас реально порядка восьми миллионов… Но, безусловно, очень много, как в любой стране, особенно второго типа… Люди даже не догадываются, что у них сахарный диабет.

Да, услышишь такое — и сразу начинаешь догадываться.

— Интересно,— продолжал Иван Дедов,— что коронавирус показал: привозят людей, которые никогда не болели сахарным диабетом, и у них на два пункта поднимается, как по линейке, уровень сахара! То есть COVID требуется энергия, глюкоза — это самая быстрая и самая усвояемая… Казалось бы, кислород убивает COVID, по нашему представлению… Берет глюкозу из сердца, из печени, из мышц… Это основное депо глюкозы! И переводит на себя, эту энергетику использует для того, чтобы устраивать эти штормы!..

Начинало штормить, по-моему, прямо в рабочем кабинете господина Путина.

— Это статистика, она грустная, конечно, когда каждые семь секунд в мире…— добавил Иван Дедов.— Сегодня 420 млн больных диабетом…

— В течение семи секунд умирает один человек в мире от диабета?! — ахнул Владимир Путин.

— Да,— неумолимо подтвердил тот.— Сахарный диабет, как айсберг, подпитывает онкологию и сердечно-сосудистые заболевания… Важнейший момент в сахарном диабете — это идеально выровнять гликемию. Вот здесь, по центру (показал на себе.— А. К.) небольшая помпа закладывается. Помпа заряжается, программа вставляется, маленький тестер, который удерживает в пределах нормы. Здесь тот же инсулин, но с помощью ручек все равно разброс огромный… При таком разбросе в 20 раз возрастает…

Ведь в самом деле редко с президентом страны ведут такие предметные разговоры (и к тому же рассказывают все так доходчиво). А жаль.

— А этот прибор автоматом вбрасывает что-то, да? — разбирался Владимир Путин.

— Да! — обрадовался доктор.— Сенсор подает сигнал: низкий или нет…

Имелся в виду, очевидно, уровень глюкозы.

— И инсулин вбрасывается! — оценил (или даже вбросил) Владимир Путин.

— И инсулин вбрасывается,— констатировал Иван Дедов.— Физическая нагрузка — вбрасывает больше. Если покушал человек — побольше выльется.

Он переходил к тому, из-за чего, видимо, на самом деле хотел оказаться в этом кабинете.

— Рак щитовидной железы — это самая главная проблема. 30–40% населения имеют вот эти узлы, эту опухоль,— сказал доктор.— И главная причина — до сих пор не подписан приказ, вернее, закон о йодном дефиците, о профилактике дефицита с помощью йодированной соли. До сих пор. У меня здесь есть бумага… Может быть, еще раз попробуем…

— Хорошо,— согласился президент.

То есть он готов был попробовать подписать закон, который он, видимо, принес с собой, чтобы все законопослушные на всякий случай ели йодированную соль. Жаль, что в прошлый так и не вышло.

— Но мы научились это лечить,— тем не менее признался Иван Дедов,— и сегодня мы придумали такую вещь, когда, удаляя рак щитовидной железы, мы сразу же стимулируем клетки, которые метастазировали, где бы они ни были, тиреотропным гормоном мощный даем толчок этим клеткам, они редко активизируются, и мы тогда им подносим хорошую дозу йода! Йод идет на построение гормонов щитовидной железы. Это прямой и очень простой пример тераностики — то есть и терапия, и диагностика одновременно, когда йод идет на построение тироксина, а в большой дозе с меткой, радиометкой, когда приносишь дозу, то они, как мыльные пузыри, лопаются! 98% выздоровления полного! Вчера это практически все погибающие были люди…

Снова хотелось обратить внимание: в этом кабинете услышать такие речи все-таки была большая редкость. Только если надеяться, что еще раз зайдет Иван Дедов.

А главное — смысл: все лечится.

Впрочем, воодушевляться, как выяснилось, было все-таки рано.

— Так что пока покупаем «Тироджин» — тиреотропный гормон,— пожал плечами доктор.— Но мы сейчас уже на стадии создания этих вещей…

— Выздоровление 95–98%? — все еще не верил президент.

— 95–98…— подтвердил доктор.— Выздоравливают, потому что эта тераностика… Это особое… Может быть, я вернусь потом и покажу вам…

Он был из тех, кто еще не ушел, но уже обещал вернуться.

— То, чем занимается детская эндокринология,— это как раз нозологии очень редкие, это персонализация: каждого буквально ведешь, меняются дозы, меняется возраст…

Тут он, кажется, осознал, что президент понимает его с полуслова, и перешел на разговор с ним на своем языке.

— Персонализированная медицина!.. Пример такой. Вот это наша сегодня медицина. И где-то в 75% случаев мы не получаем эффекта по тем самым стандартам, потому что нужна персонализация… Мы создаем вот такие панели… Они увеличиваются и уточняются… Конечно, уточняется диагноз. И мы можем предупредить эти наследственные заболевания. Сахарный диабет! — воскликнул Иван Дедов, словно позвал его зайти в кабинет. И не дождавшись, продолжил: — Зависимость от того, больны родители или ребенок заболел, какие проценты возможности заболеть сахарным диабетом… Но зная эти вещи, естественно, мы ведем так беременность и последующие этапы, что они, как правило, сегодня рожают абсолютно нормальных детей!

Он и сам был, кажется, уже не совсем в этом кабинете, по крайней мере мыслями и словами.

Но все-таки старался задержаться:

— Репродуктология, так называемое ЭКО. У нас очень хорошее ЭКО! Акушеры-гинекологи смотрят только (на что или, точнее, куда, понять бы…— А. К.)!.. А того, что щитовидная железа или гипофиз могут повлиять на репродуктивную систему, меньше касаются!

Владимир Путин между тем был заинтересован, кажется, даже больше прежнего.

Да, Иван Дедов оставался, к счастью, Иваном Дедовым. Время не меняет некоторых людей (и не в том смысле, что не лечит, нет).

— И самое последнее: мы организовали образовательный институт и взяли на себя компетенции Минздрава сейчас по организации службы, качеству лечебной работы, организации первичного звена, вторичного, третичного,— на всякий случай предупредил доктор президента.— Мы провели аудит, проехали 47 губерний, и мы видим, в каком это состоянии… Мы предложили, конечно, расширить целый ряд компетенций эндокринологов до семейного врача, участкового врача. Мы серьезно этими вопросами занимаемся...

Остается ждать следующей встречи, чтобы понять, насколько серьезно.

Но можно не сомневаться: где Иван Дедов, там победа!