Спецкора “Ъ” оштрафовали за нарушение режима изоляции в день ареста Ивана Сафронова

Мещанский районный суд Москвы 5 августа оштрафовал на 10 тыс. руб. спецкорреспондента “Ъ” Елену Черненко за одиночный пикет у здания ФСБ на Лубянке с плакатом «Требуем открытости информации и справедливости в отношении Ивана Сафронова». Она стала первой из журналистов, кто таким образом привлек внимание к делу бывшего коллеги Ивана Сафронова, обвиненного в госизмене. Действия госпожи Черненко суд расценил как нарушение режима изоляции, с чем она не согласилась и будет обжаловать решение.

Заседание началось с ходатайства защитника Леонида Соловьева из международной группы «Агора» вызвать в суд полицейских, задержавших Елену Черненко. Допрос их в качестве свидетелей, уточнил господин Соловьев, даст возможность проверить достоверность показаний в рапортах. Вызывать полицейских председательствующая Мария Смирнова не стала, отметив, что «имеющаяся в деле совокупность доказательств позволяет установить все обстоятельства дела». После судья огласила административный протокол, в котором описывались события 7 июля.

Бывший спецкор “Ъ” и «Ведомостей», а после советник главы Роскосмоса Иван Сафронов содержится под арестом в СИЗО «Лефортово». ФСБ обвинила его в госизмене путем шпионажа (ст. 275 УК РФ). Свою вину он не признает и считает, что его преследуют за журналистскую деятельность.

«Когда стало известно, что его подозревают в госизмене, я поняла: надо что-то делать. Никаких других мыслей мне в голову не пришло, кроме как написать плакатик и выйти с протестом»,— рассказала Елена Черненко.

Госпожа Черненко была первой из коллег Сафронова, кто вышел в одиночный пикет к зданию ФСБ на Лубянке. Пикетируют чаще всего у первого подъезда здания спецслужбы, напротив Лубянской площади, но Черненко выбрала место на углу, между третьим и четвертым подъездами, напротив площади Воровского: «Я туда подошла и не знала, где становиться. Я подумала, что там нормальное место: вроде не в глубине, вроде я никому не мешаю — встала на углу. Это абсолютно спонтанно». «Требуем открытости информации и справедливости в отношении Ивана Сафронова»,— было написано на ее самодельном плакате.

Корреспондент “Ъ” видел, что в тот день, как только госпожа Черненко встала в пикет, к ней стали подходить журналисты и телеоператоры. Отвечая на их вопросы, журналистка рассказывала, что Ивана Сафронова, который был ее коллегой по издательскому дому около девяти лет, она считает «одним из лучших людей, с которыми когда-либо работала». Через полчаса после начала пикета к Черненко подошли полицейские в масках и перчатках. Прапорщик козырнул Черненко, посмотрел на плакат и, не представившись, попросил пройти в автомобиль. Она возразила, что одиночные пикеты разрешены. Однако полицейский сказал ей, что «в связи с пандемией» все еще действует запрет на «публичные мероприятия», взял ее под локоть и повел в машину. После журналистку доставили в ОМВД по Мещанскому району, где составили единственный в тот день протокол по ч. 1 ст. 20.6.1 КоАП РФ (невыполнение правил поведения при чрезвычайной ситуации; штраф от 1 тыс. до 30 тыс. руб.). Остальных 27 задержанных в тот день на Лубянке журналистов оформляли уже по ч. 5 ст. 20.2 КоАП (нарушение правил проведения митинга; штраф от 10 тыс. до 20 тыс. руб. или обязательные работы до 40 часов).

Оглашая протокол об административном правонарушении, судья Смирнова отметила, что Елена Черненко во время «пикетирования всячески привлекала к себе внимание ограниченного круга лиц — СМИ и блогеров, держа плакат», а «на требование сотрудников полиции прекратить противоправную деятельность не реагировала». Елена Черненко не признала себя виновной:

«В материалах дела сказано, что я всячески привлекала к себе внимание. Я с этой формулировкой не согласна. Я стояла с плакатом, однако не жестикулировала, не подходила к людям, не высказывала никаких лозунгов или иных требований.

Также в материалах дела сказано, что я оказывала сопротивление — не прекратила пикетирование, когда меня попросили сотрудники правоохранительных органов. Это также неверно, поскольку, когда ко мне подошел представитель полиции, я всего лишь два раза уточнила у него, на каком основании меня задерживают. После того как ответ сотрудника полиции был получен, я сразу же последовала в машину, не оказывала сопротивления, не пытаясь каким-либо образом продолжить пикет».

После речи госпожи Черненко административный протокол внимательно разобрал защитник Соловьев. Он отметил, что журналистке вменяется в вину нарушение трех норм: требований Роспотребнадзора, постановления правительства и указа мэра Москвы Сергея Собянина. Однако, отметил юрист, если привлекать Черненко за нарушение санитарных норм, то по другой административной статье (ст. 6.3 КоАП), но переквалификация сейчас невозможна, а постановление правительства и указ мэра не содержат запрета на одиночные пикеты. И если следовать логике составленного протокола, отметил защитник, то к одиночным публичным мероприятиям можно отнести также «пробежки или игру на скрипке». «Мы должны обратиться к голосу разума. Проведение одиночного пикета моей подзащитной не могло повлечь угрозу распространения инфекционных заболеваний, скорее задержание, препровождение в автозак, а затем в отдел полиции, где находится очень много народу, тесный контакт, узкие помещения»,— сказал защитник Соловьев и просил признать деяние Черненко малозначительным и не привлекать ее к административной ответственности.

Однако после примерно 15 минут в совещательной комнате судья решила иначе и выписала спецкору штраф в размере 10 тыс. руб. Сразу после заседания защитник обещал обжаловать решение. «Была небольшая надежда, что не будет назначаться штраф. Но я, конечно, не согласна с тем, что представляла какую-то угрозу эпидемиологической ситуации в городе»,— сказала госпожа Черненко. Вместе с ней на Лубянке среди задержанных сотрудников СМИ были и другие сотрудники “Ъ”: Марианна Беленькая, Кира Дюрягина, Кирилл Кривошеев, Мария Старикова и Александр Черных. Даты заседаний по их протоколам еще не назначены, кроме Марии Стариковой. Ее административное дело Тверской райсуд Москвы рассмотрит 25 августа.

Роман Дорофеев