Детали

Что изменил COVID-19 в нас и в обществе? Немецкая дискуссия на эту тему представляется весьма поучительной.

«Социальная проблематика сегодня в Германии существенно сложнее, чем медицинская»,— сформулировал на днях политолог и издатель Габор Штайнгарт. Звучит как диагноз: 62 процента населения (опрос Civey) считают, что эпидемия нового коронавируса уже привела к самой сильной за последние десятилетия поляризации общества — даже более сильной, чем та, которую вызвал приток миллиона беженцев в 2015 году.

«Борьба с эпидемиями всегда и везде приводила к изменению иерархий и социальных норм,— напоминает немецкий историк Мальте Тисен.— Это в природе эпидемий: они вызывают коллективные страхи и создают социальное напряжение».

Если перевести эти выкладки с философского, речь о том, что новый коронавирус усилил противоречие между двумя непримиримыми группами любого общества: конформистами, которые верят власти и готовы соблюдать ее предписания, и диссидентами, не признающими ни власти, ни вируса. Как всегда, есть и колеблющиеся — они сомневаются в правоте как власти, так и диссидентов.

Конформисты по определению скучны, делают что велят, а вот с диссидентами не соскучишься. Особенно с радикальными. Те отрицают прежде всего саму болезнь — COVID-19. Главный аргумент прост: «Ты знаешь хоть кого-то, кто заболел? Нет? Значит, все выдумали те, кому это выгодно». Далее — варианты по части кому: фармаконцерны, Билл Гейтс, ЦРУ, телевидение, евреи, Трамп, которому надо поднять доллар. В общем, заговор. Трибун этих ковид-диссидентов — повар (!) Аттила Хильдман всерьез уверяет в YouTube: «Фрау Меркель, немецкий народ знает, что вы сатанистка».

У всех вроде еще перед глазами рефрижераторы с трупами унесенных ковидом в Италии или США, но переспорить ковид-диссидентов, утверждающих, будто новый коронавирус не опаснее гриппа, а цифры в СМИ и кадры по ТВ — фейки,— дело практически безнадежное. Каждый пятый немец (опрос Infratest dimap) считает, что власти преувеличивают опасность и их реакция на новый коронавирус неадекватна. Вывод прилагается: кому-то понадобилось сильно напугать человечество.

Зачем? Вариантов ответа сотни, один глупее другого, но перечислять их надлежит предельно серьезно: для маскировки низкого качества медицины, чтобы скрыть провалы в экономике и дыры в бюджете, чтобы отказаться от наличных денег, чтобы перевести человечество на дистанционную работу. Наконец, главный: это репетиция тоталитарного строя, репетиция отказа от конституционных прав и свобод. Короче, «всех хотят подавить с помощью страха».

Пока было запрещено без повода выходить на улицу и собираться более чем вдвоем, эти страхи и версии перетирали в соцсетях. Но как только были ослаблены карантинные запреты (в ФРГ это случилось в мае), начались митинги и марши протеста против антикоронавирусных ограничений. Поначалу демонстранты держали социальную дистанцию, многие даже надевали маски. Но поскольку полиция вмешивалась лишь в крайних случаях, тон и характер протестов стали меняться, а число участников расти.

Поразительное дело: около 80 процентов немцев (опрос Civey) эти демонстрации осуждают, но 1 августа в центре Берлина на улицу вышли более 20 тысяч. Это — по данным полиции. По данным организаторов — более 1,2 млн. Даже критически настроенные журналисты говорят: полицейская цифра правдивее. Но ковид-диссидентам громкая цифра важнее — чем больше нарисуешь, тем больше будет сторонников. Это логика соцсетей: важно чувствовать, что их много.

Социолог Ортвин Ренн утверждает: в любом обществе есть люди, которые при первой угрозе бросаются не в осмысление, а в наступление. Им нужно бороться. Такие — находка для конспирологов: напрямую с вирусом они бороться не могут (не мытью же рук себя посвятить, в самом деле!), а потому находят замену противнику. Для кого-то это будут китайцы, для кого-то — Билл Гейтс, а для кого-то — люди, которые носят маски. Впрочем, можно и наоборот — те, которые маски не носят. В самом деле, были случаи, когда пассажиры автобусов, поездов, самолетов нападали на человека без маски. Но были и случаи, когда пассажиры избивали водителя, который требовал маску надеть.

Это такой круговорот COVID-19, только не в природе, а в обществе. Зараженные через сеть вирусом радикального непослушания видят себя борцами сопротивления, требуют восстановления прав и свобод, узурпированных властью. Они уверены, что карантины и маски в Германии не нужны, поскольку умерших там меньше, чем где бы то ни было.

Статистика, увы, доказывает обратное. Пока были ограничения контактов, прирост числа инфицированных опускался до 200 в день (причем именно благодаря дисциплине подавляющего большинства населения). Сейчас же число новых заражений колеблется у отметки 1 тысяча в день. Все объясняется просто: как только позволили собираться больше чем вдвоем, разрешили демонстрации, начали открывать границы, цифры полезли вверх (и не только в Германии).