“Ъ” проанализировал статистику смертности от коронавируса в российских регионах

Россия на фоне других стран продолжает демонстрировать низкие показатели смертности и летальности от коронавируса: по официальным данным на 6 августа, в стране было выявлено 871 894 случая заболевания, из них активны 180 931. Умерли 14 606 человек. При этом в отдельных регионах статистика берет «антивысоты», приближаясь к показателям значительно пострадавших от COVID-19 стран. “Ъ” публикует анализ российской статистики за несколько месяцев распространения инфекции и отмечает, что работать с этой информацией становится все труднее,— Росстат перестал публиковать в открытом доступе данные о причинах смертности, ЗАГСы в регионах также «вывешивают» все меньше данных, а то и вовсе удаляют с сайтов ранее опубликованное. При этом данные Росстата о смертности по месяцам регулярно дополняются. Даже доступные цифры показывают заметный рост смертности, начиная с мая. Но адекватно оценить масштаб потерь, как и масштаб манипуляций со статистикой, можно будет лишь позже, когда будет представлен весь объем сведений о смертности в 2020 году, рассортированный по месяцам.

Российская статистика смертности от коронавирусной инфекции привлекает пристальное внимание всего мира из-за сравнительно низкого уровня смертности. Российские и зарубежные эксперты уже не раз находили в этом повод усомниться в официальной статистике, а российские власти возражали, что это результат своевременно принятых заградительных и карантинных мер, а также перепрофилирования системы здравоохранения — масштабного создания новых коек для инфекционных больных.

“Ъ” поговорил с врачами, экономистами и демографами, чтобы понять, как относиться к российским данным о коронавирусной смертности. Выяснилось, что врачи в целом разделяют сомнения в официальных данных о числе заболевших. При этом показатель заболеваемости прямо влияет на показатель уровня летальности — отношения числа умерших к числу заболевших. Число умерших, в свою очередь, достоверно неизвестно: в Росстат данные о числе смертей поступают из ЗАГСов, но те не всегда располагают исчерпывающими данными Пока Росстат опубликовал данные о смертности (отношение числа умерших к общему) от коронавируса за апрель (15 июня) и май (10 июля).

По просьбе “Ъ” социальная сеть медиков «Доктор на работе» провела исследование среди своих пользователей о том, доверяют ли они официальной статистике по заболеваемости коронавирусом и смертности из-за COVID-19. Из более чем 1,3 тыс. респондентов 43,9% полагают, что «статистика по COVID-19 значительно занижается», еще 27,3% считают, что «статистика занижается, но не критично». 16,3% уверены, что статистика заболеваемости и смертности завышается. Лишь 12,6% называют официальные данные соответствующими реальной ситуации. Отдельно врачей спрашивали об их восприятии данных о смертности.

«Опираясь на собственный опыт», 39,4% опрошенных врачей заявили, что «данные по летальности (отношение числа умерших к общему числу заболевших) занижаются систематически и значительно». Еще 28,4% полагают, что «данные иногда занижаются».

Почти 16% полагают, что «данные соответствуют» реальности, а 16,4% считают их завышенными.

Возраст большинства пациентов, которые госпитализируются с подозрением на коронавирус и с подтвержденным диагнозом,— от 30 до 50 лет: так ответили 36% опрошенных. Еще 35,5% сообщили, что госпитализируются в основном люди в возрасте 50–60 лет. Средний возраст в 60–70 лет назвали 16,4% опрошенных. У каждого диагноза существует код, который записывается в медицинских документах пациента. На вопрос, кодируется ли COVID-19 как пневмония, 19,3% респондентов ответили утвердительно: понятно, что такая практика позволяет в случае смерти пациента не учитывать его среди умерших от коронавируса.

Авторы опроса просили врачей на условиях анонимности рассказать о том, беспокоит ли их что-то в области коронавирусной отчетности и статистики. «В области умерших официально пятеро, а по факту больше 30»,— заявил один из участников. «Случаи положительного коронавируса не регистрируются — не присваивается эпидномер»,— сообщил другой. «Запрещается кодировать внебольничную пневмонию как "ковидную" даже при подтвержденном тестировании, ставят просто вирусную пневмонию»,— отметил третий респондент. «Исследования на COVID делаются с огромной задержкой — около месяца,— рассказал другой медработник.— Пока нет лабораторного подтверждения, случай в статистику, соответственно, не попадает.

Создается впечатление, что публикуемая статистика отражает не заболеваемость и смертность от COVID, а пропускную способность лабораторий».

Впрочем, есть и свидетельства, что «при отсутствии клиники, соответствующей "короне", повторяют мазки до тех пор, пока в нем не обнаружится искомое». «Реальных больных с коронавирусом больше в 3–4 раза, чем подтверждается лабораторной статистикой. Видимо, (сказывается) низкое качество тестов,— рассказал один из респондентов.— Почему-то администрация (медучреждение, в котором работает респондент) намеренно отрицает наличие данных больных в хирургических стационарах, отрицают заражение медиков. У нас переболели классической коронавирусной инфекцией 70% персонала, но лабораторное подтверждение лишь у единиц». «Предполагается, что наш госпиталь работает только с подтвержденными случаями коронавирусной инфекции,— рассказал в комментариях к исследованию один из медработников.— Случается так, что из семейного очага поступает группа пациентов из одной семьи: у всех пневмония. Коронавирус подтверждается только у 1–2 из них, в госпиталь переводят только тех, у кого анализ подтвержден. Остальным пациентам из этого семейного очага ставится ОРВИ, хотя они являются потенциальными "ковидными" пациентами, но лечатся в обычном отделении». «Начмед настоятельно и жестко рекомендует не кодировать COVID, так как страховая компания от нашей ЦРБ не берет истории болезни с таким диагнозом: мы не ковид-госпиталь»,— сообщает еще один участник опроса.

«В начале эпидемии статистика по смертности опаздывала на девять дней,— сообщил один из врачей о своем опыте работы.— Первый умерший у нас был 17 апреля, а обнародован только 21 апреля, после того как близкие умершего выложили его свидетельство о смерти в интернет с диагнозом. За эти 9 дней скрыто около 10 смертей (посмертно диагностирован COVID). Далее вроде нормализовалось со статистикой».

Были и несколько комментариев о том, что «поздно приходят результаты мазков на COVID», «лаборатории не справляются с объемами мазков».

Отметим, что непосредственно в “Ъ” обратились на условиях анонимности врачи из ряда регионов. Некоторые из них сообщали о попытках корректировать статистику. В частности, сотрудник одного из медучреждений Ростовской области рассказал, что накануне голосования по конституционным поправкам (прошло с 25 июня по 1 июля) им сократили план по числу сделанных тестов: «Было 100 в неделю, а стало около 10. Когда мы делали по 100 тестов, заболеваемость в регионе по статистике росла. Когда тестов стали делать в разы меньше, она снизилась».

«У нас госпитализируют раньше и больше»

На фоне роста числа зараженных коронавирусом в России (сейчас страна занимает 4-е место в мире по общему числу заболевших и 11-е по количеству умерших) в апреле 2020 года в газетах Financial Times и The New York Times (NYT) были опубликованы статьи о предполагаемом занижении смертности (отношение числа умерших к общему населению). В частности, в NYT отмечали, что число умерших в Москве в апреле превысило средний уровень апрельской смертности за последние годы на 1,7 тыс. человек. По официальным данным, в апреле в столице с диагнозом COVID-19 умерло 642 человека.

Сейчас, по данным Института Джонса Хопкинса (Балтимор, США), российский уровень летальности от COVID-19 — 18-й в мире и составляет 1,7% от числа заболевших. Наиболее высокая летальность в настоящее время зафиксирована в Великобритании, она и составляет 15,1%. В первую десятку также входят Мексика (10,9%), Эквадор (6,7%), Иран (5,5%), Египет (5,1%), Индонезия (4,7%), Перу (4,7), Боливия (3,9%) и Гватемала (3,8%), Соседями России по уровню летальности являются Аргентина (1,8%) и ЮАР (1,6%).

По уровню смертности на 100 тыс. человек от коронавирусной инфекции РФ на 15-м месте (10,01 человек). В первой десятке по уровню «ковидной» смертности на 100 тыс. населения на первом месте также Великобритания (69,6 человек). Далее следуют Перу (59,56), Чили (50,9), США (47,21), Бразилия (44,67), Мексика (37,62), Эквадор (33,57), Боливия (26,99), Колумбия (20,81), Иран (20,76). Российские «соседи» в этом перечне — Гватемала (11,36) и Аргентина (9,2).

По мнению независимого эксперта в области демографии, бывшего советника отдела демографических расчетов Управления статистики населения и здравоохранения Росстата Алексея Ракши, наиболее полную картину пандемии показывает статистика избыточной смертности от всех причин.

Директор института экономики здравоохранения ВШЭ Лариса Попович, комментируя апрельские данные Росстата об уровне смертности от коронавирусной инфекции в России, отмечает, что есть несколько факторов, которые определяют ее сравнительно низкий уровень: среди них большее число госпитализаций, более молодой возраст госпитализируемых и серьезные расходы на курацию.

Согласно данным Всемирного банка о количестве коек на 1 тыс. человек, в мае 2020 года ситуация с обеспеченностью койками в России была выше, чем в Китае, Италии, Испании, США и Великобритании, куда COVID пришел раньше, чем в Россию, и где система здравоохранения действительно «захлебывалась».

Источник: Всемирный банк, данные на последний доступный год.

Если учитывать, что для спасения больных с тяжелыми формами COVID имеют значения не просто койки, а места в палатах интенсивной терапии, то ситуация складывается уже не столь однозначно в пользу России. В марте власти публично сообщали о 12 тыс. реанимационных коек в РФ. В мае премьер Михаил Мишустин называл цифру 24,7 тыс. Это соответствует 8–16 койкам на 100 тыс. населения. По этому показателю РФ значительно уступает как минимум США и Германии.

Источники: National Center for Biotechnology Information, Intensive Care Medicine journal, Critical Care Medicine (journal). Данные в таблице взяты из исследований «доковидной» поры.

Госпожа Попович отмечала, что в мае московский оперативный штаб по контролю и мониторингу ситуации с коронавирусом отчитывался о 1,7 тыс. госпитализаций в день, что составляло 33% от числа новых заболевших. «В мире это число составляло 15–18%. Это означает, что по крайней мере в Москве госпитализируют раньше и больше, то есть имеют возможность корректировать болезнь на более ранних стадиях». Она также отметила, что «средний возраст тех, кого госпитализировали в Москве, моложе, чем средний возраст таких пациентов в мире,— 44 года: «Это также ведет к тому, что исходы лучше».

«По итогу первых четырех месяцев нет избыточных смертей»

Комментируя “Ъ” апрельские данные, экономист Татьяна Михайлова отмечала, что «в связи с коронавирусом в апреле избыточной смертности (сравнение уровня смертности с показателями прошлых лет за одинаковый период) не должно было быть нигде, кроме Москвы и, возможно, немного Московской области): «Ни в одном другом регионе эпидемия (в апреле.— “Ъ”) еще толком не началась. А заболевшие умирают не сразу, а минимум недели через три». По ее словам, то, что можно увидеть, анализируя данные за апрель, является лишь «статистическим шумом»: «Какие-то регионы будут выше среднего, какие-то ниже. Это нормальные колебания от года к году». По ее словам, «смотреть надо на май» — «для многих регионов это будет только начало эпидемии». «Реальные и заметные на общем фоне данные, действительно связанные с COVID, будут за июнь. И появятся они не раньше середины августа»,— говорит госпожа Михайлова.

«Понятно, что во время эпидемии будет выброс (смертности.— “Ъ”). Скорее даже после эпидемии, из-за нервных срывов и проблем, связанных со страхами у людей,— отмечает Лариса Попович.— Это очень неоднозначная для всего мира стрессовая ситуация. Ее последствия будут идти с лагом в 3–5 месяцев и потом будут чувствоваться еще долго. Во всем мире начнется колоссальный откат и увеличение смертности "от других причин" после окончания эпидемии».

Отвечая на вопрос, когда в России прежде фиксировались «выбросы смертности», эксперт привела в пример 2010 год — беспрецедентно жаркое лето, пожары в лесах и торфяниках средней полосы.

Применительно к 2020-му эксперт отмечает, что за первые несколько месяцев 2020 года в России образовался резерв, за счет которого официальные данные по общей смертности могут не колебаться значительно: «В этом году у нас серьезно уменьшилась смертность в январе, почти на тысячу — не было гриппа, или он был не такой серьезный. В марте и апреле (когда ввели карантинные ограничения.— “Ъ”) уменьшилось число ДТП. Поэтому по итогам первых четырех месяцев нет избыточных смертей».

Отметим, что, если сравнить данные по летальности в апреле, которые “Ъ” рассчитал на основе официальных сведений Коммуникационного центра правительства РФ по ситуации с коронавирусом, ряд регионов начал демонстрировать «богатырское здоровье»: при значительном числе заболевших, превышающем 1 тыс. человек, число умерших составляло единицы. Впрочем, в апреле это возможно было объяснить более поздним распространением COVID, а также длительным периодом течения заболевания. Также в ряде северных регионов заболевание сначала распространялось на крайне ограниченной территории — в местах работы вахтовиков. В результате очаг не расширялся, рабочих регулярно тестировали. За счет этого летальность оставалась ниже — выявление было более ранним и оперативным.

Однако эксперты отмечают, например, ситуацию в Калужской области, где в одну из недель апреля пациенты перестали умирать от коронавируса: это произошло после увольнения министра здравоохранения региона Натальи Огородниковой.

По мнению демографов, это колебание тренда может быть связано с нюансами передачи отчетности.

Алексей Ракша называет и еще одну возможную причину низкой летальности в первые месяцы пандемии в России — «сильно затянутую процедуру определения главной причины смерти, зачастую консилиумами или специально созданными для этого комиссиями, как поначалу в Петербурге»: «В этом городе часть апрельских смертей пошла в статистику оперативного штаба только в июне».

По данным Росстата, который 13 июня опубликовал статистику по смертности за первые четыре месяца 2020 года, общая смертность в апреле 2020-го год к году выросла лишь в 18 российских регионах. При этом Томская область обогнала Москву по росту смертности. В 2020 к 2018 году рост отмечался также в 18 регионах, наибольший — в Карачаево-Черкесии. По сравнению с 2017-м рост фиксировался в 65 регионах, по сравнению с 2016-м — в 35 регионах.

Если посчитать среднюю смертность в регионах РФ в 2016–2019 годах, то в 2020 году она превысила средний показатель за предыдущие четыре года в 26 регионах. Причем в топ-3 вместе с Москвой и Московской областью входит Республика Алтай.

Апрельская смертность по России в целом в 2020 году ниже, чем в 2019, 2018 и 2016, и выше, чем в 2017-м. Как пояснил господин Ракша, в 2018-м сезонная эпидемия гриппа случилась поздно, повысив общую смертность в марте и апреле. Отчасти поэтому депздрав Москвы для своих расчетов сравнения помесячной смертности с соответствующими месяцами предыдущих лет использовал не стандартный период длиной пять лет, а только три года, считает эксперт.

Если вычленить регионы, в которых смертность выросла по отношению к показателям предыдущих лет, то таких регионов всего семь: Москва, Московская область, Республика Алтай, Костромская область, Калининградская область, Ленинградская область и ЯНАО. Если сравнить это с показателями регионов по смертности от COVID на 100 тыс. населения, рассчитанными на основе данных Росстата, то картина неоднозначная: кроме топовых по смертности Москвы и Московской области, во всех остальных регионах семерки она менее 0,5 на 100 тыс. населения, а в Республике Алтай вообще нет смертельных исходов. И наоборот, если взять топ-10 лидеров по смертности от COVID на 100 тыс. населения, то лишь четыре из них показали общий прирост смертности по сравнению с предыдущими годами. В остальных случаях зафиксировано падение. В Ингушетии, где более двух смертей от COVID на 100 тыс. населения (сравнительно высокий показатель), общая смертность в 2020 году сократилась практически на четверть по сравнению с каждым из четырех предыдущих.

«Показатель смертности серьезно вырастет в мае»

В мае 2020 года вице-премьер РФ Татьяна Голикова на совещании по санитарно-эпидемиологической обстановке предупредила, что показатель смертности в России за май должен значительно вырасти по сравнению с данными за апрель: «Мы пытаемся спасти максимальное количество пациентов, но болезнь и хронические заболевания не всегда заканчиваются благоприятным исходом».

В середине июля госпожа Голикова на заседании Координационного совета по борьбе с распространением коронавируса заявила, что уровень смертности в России не вырос по сравнению с тем же периодом 2019 года. Согласно данным за май, которые Росстат опубликовал 10 июля, показатель смертности вырос на 0,3%: в январе—мае 2019 года умерли 781 266 человек, а за предыдущие пять месяцев — 783 781. Госпожа Голикова объяснила эту цифру «резервом по снижению смертности, который мы накопили, чтобы не допустить драматического повышения этого показателя».

Согласно данным Росстата за пять лет о числе умерших от всех причин в январе—мае, данные 2020 года превышают только данные 2019 года. В остальные годы уровень смертности был выше: в частности, в 2016 году за первые пять месяцев года умерли 804 055 человек.

Число умерших в РФ в январе—мае, год к году

При этом, по данным Росстата о естественном движении населения за май 2020 года, общее число умерших в России в этом месяце выросло год к году почти на 12%, или на 18,4 тыс. человек, причем эксперты считают, что это, скорее всего, неполные данные. Прирост зафиксирован в двух третях регионов (56 из 85). Майская смертность в России оказалась выше, чем в каждый из последних одиннадцати лет (2009–2019). Если сравнить показатели со средней смертностью в регионах за пятилетку, прирост зафиксирован в 46 регионах.

В топ-10 по росту числа смертей в мае 2020-го по сравнению с маем 2019 года помимо Москвы и Санкт-Петербурга с прилегающими областями вошли сразу четыре республики Северного Кавказа (Ингушетия, Дагестан, Чечня, Северная Осетия), а также Мордовия и ЯНАО. Рост смертности в трех из этих регионов превысил 50%, при этом Ингушетия и Дагестан даже обогнали Москву. Состав лидеров по приросту числа умерших, если сравнивать май 2020 со средней майской смертностью за последние пять лет, практически такой же, лишь Кабардино-Балкария в первой десятке заменила ЯНАО.

Картина смертности за май значительно отличается от апрельской. В первоначальных апрельских данных, опубликованных Росстатом 13 июня, общая смертность по стране по сравнению с апрелем 2019-го показала не рост, а снижение на 3%. Соответственно, она оказалась и ниже средней смертности за предыдущую пятилетку. Рост смертности в апреле по сравнению с аналогичным месяцем 2019 года был зафиксирован лишь в 18 регионах. При этом лидеры по росту майской смертности Дагестан и Ингушетия входили в число регионов, где она значительно сократилась (в Ингушетии на четверть, а в Дагестане аж вдвое).

Вместе с публикацией майской статистики Росстат внес уточнения и в апрельскую. По уточненным данным, смертность в РФ в апреле также сократилась год к году, но уже не на 3%, а на 2%. Рост смертности был зафиксирован уже в 20 регионах вместо 18. В Дагестане вместо сокращения смертности на 50% был показан рост на 4%, в Ингушетии рост почти на 13%. Цифры по Москве и Санкт-Петербургу не изменились. Примечательно, что и в старой, и новой версии апрельских данных на первом месте по росту смертности оказалась Томская область (на 20,7%). Хотя это едва ли имеет статистическую значимость с точки зрения COVID-19, а скорее объясняется низкой смертностью в регионе в апреле прошлого года (эффект низкой базы).

В целом значительное расхождение апрельских и майских цифр можно отчасти объяснять тем, что пик распространения коронавируса в большинстве регионов начался не раньше мая.

Кроме того, сам Росстат предупреждает о возможной неточности данных, связанной с тем, что из-за карантинных мер жители ряда субъектов не в полной мере обеспечили регистрацию фактов смерти в органах записи актов гражданского состояния.

Скорее всего, и майская статистика также будет корректироваться — в основном в сторону увеличения, как уже происходит с апрельскими данными. Так, в сторону увеличения Росстат уже пересмотрел «апрельские» данные по Ингушетии, Дагестану, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Чечне и Краснодарскому краю.

Алексей Ракша объяснил, что данные, которые ежемесячно публикует Росстат, являются оперативными: «Существует два ряда данных о числе умерших — оперативные и окончательные годовые. Оперативные собираются по дате регистрации умерших в органах ЗАГС. Она происходит с помощью родственников или законных представителей умершего. Если они в ЗАГС не пришли, у ЗАГСов и, следовательно, Росстата не будет и информации о смерти».

По словам эксперта, уже в апреле в ряде регионов Северного Кавказа «значительная доля населения перестала ходить в ЗАГС, это видно из статистики»: «Более того, изменились и режимы работы ЗАГСов, и правила приема документов, что затруднило регистрацию. Поэтому Росстат каждый месяц дополняет статистику по общему числу умерших». «10 августа, когда он выложит статистику за июнь, он дополнит и май, и апрель,— говорит Алексей Ракша.— И если в апрельские данные в июле уже добавились 1405 смертельных исходов по сравнению с тем, что было опубликовано в июне, то за май он, видимо, добавит больше. Например, в Дагестане в мае был всплеск смертности, и при этом многие перестали ходить в ЗАГС. Это нужно учитывать».

При этом эксперт отметил, что число зарегистрированных актов гражданского состояния, к которым относятся свидетельства о смерти, зависит от числа рабочих дней в месяце:

«Как показывает практика и расчеты, ЗАГСы практически не регистрируют смерти и рождения по выходным. Это люди могут делать уже и в электронной форме, но в России пока очень мало людей пользуется такой возможностью. Поэтому число событий очень сильно зависит от числа рабочих дней в месяце».

Господин Ракша допустил, что рост избыточной смертности за апрель мог иметь место и в Дагестане: «Я анализировал посуточную статистику по дате смерти; по этим данным видно, что в Дагестане с начала года число умерших непосредственно в январе, а не зарегистрированных в январе, намного меньше, чем в январе прошлого года. Это означает, что даже до пандемии в Дагестане существовал огромный лаг регистрации смертей».

Алексей Ракша объяснил, что, когда Росстат «к 15 июня следующего за отчетным года выгрузит все данные и рассортирует не по дате регистрации, а по дате наступления смерти, это будут уже более гладкие данные, которые не будут прыгать год от года в зависимости от числа рабочих дней в месяце»: «Оперативные колебания обычно пилообразные, а по годовым лучше видно, что происходило,— будут лучше видны, например, эпидемии гриппа».

В июне вместе с общей статистикой Росстат начал публиковать данные об умерших с установленным диагнозом коронавирусной инфекции. Отдельно указывается, в скольких случаях COVID-19 стал основной причиной смерти, а в какой выступал «прочим важным состоянием», оказавшим либо не оказавшим влияние на развитие смертельных осложнений основного заболевания. Если сопоставить эти данные с общими цифрами по стране, то доля смертей непосредственно от COVID-19 в общей майской смертности составила 4,3%. Если учитывать все смерти, прямо или косвенно связанные с коронавирусом (он мог быть и основной причиной, и сопутствующим состоянием), то доля «ковидных» смертей в майской смертности достигает 7,2%.

В топ-5 наиболее пострадавших регионов (Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Дагестан, Ингушетия) доля смертей от COVID-19 как основной причины достигает двузначных показателей. В занимающей первую строчку Москве она составила 17,5%. Треть всех смертей в столице в мае прямо или косвенно связана с коронавирусом. В Санкт-Петербурге он фигурирует в качестве основной причины или «прочего важного состояния» в записях о каждой четвертой зарегистрированной смерти.

При этом сейчас невозможно оценить, какие еще причины дали рост смертности в мае: статистика умерших по основным классам причин смерти, которую Росстат публиковал до марта 2020 года включительно, сейчас в открытом доступе не представлена.

Что касается летальности коронавируса, в мае в лидеры по этому показателю вышли Дагестан (5,1%), Ингушетия (2,35%), Ставропольский край (1,83%) и Коми (1,78%). Вопросы у опрошенных “Ъ” экспертов есть к низкой летальности в Башкирии, а также Челябинской, Пензенской и Воронежской областях: ученые подозревают, что она объясняется недостатком или некорректностью данных.

«Июньские данные уже так просто не объяснишь»

Алексей Ракша самостоятельно собрал данные о числе зарегистрированных с января по июнь актов о смерти по 41 субъекту РФ, где проживают 55% от всех жителей РФ. «По июню я вижу еще больший прирост числа умерших, чем в мае,— рассказал он.— Но проблема в том, что многие ЗАГСы перестали публиковать данные о числе умерших начиная с июня». Эксперт полагает, что ЗАГСы «испугались»: «В прошлом июне было 19 рабочих дней, а в нынешнем — 21. Только увеличение числа рабочих дней может объяснить прирост до 10%, но начальники этого могут не понимать и испугаться прироста в 20%. Хотя если эти 10% отнять от результата, оставшиеся 5–10 процентных пунктов еще более или менее можно объяснить иными факторами, хотя бы просто волатильностью. Но если наблюдается прирост числа умерших на 30% или 50%, то это, конечно, уже не объяснишь без привлечения гипотезы о COVID-19 или отказе системы здравоохранения».

В частности, с января статистику органов ЗАГС перестал выкладывать в открытый доступ Татарстан. При этом ЗАГС Набережных Челнов выложил городскую статистику, а там живут 600 тыс. человек, рассказал господин Ракша. Из нее следует, что прирост смертности в городе в мае достиг 20%, в июне 68%, «что похоже уже на ситуацию в Москве с отставанием на месяц».

Всего в июне не выложили статистику в обычном объеме и в обычные сроки 18 российских регионов. В тех регионах, где ЗАГСы отчитались по числу актов о смерти, Алексей Ракша оценивает прирост смертности по сравнению с июнем прошлого года следующим образом:

• +166,7% (то есть в 2,7 раза) в Ингушетии;
• +58,3% в Камчатском крае;
• +56,3% в Тульской области;
• +55,3% в Санкт-Петербурге;
• +54,1% в ЯНАО;
• +49,1% в Республике Северная Осетия — Алания;
• +42,5% в Адыгее;
• +42,4% в Смоленской области;
• +41,6% в Москве;
• +37,2% во Владимирской области;
• +36,6% в Новгородской области;
• +33% в Новосибирской области;
• +32,4% в Мордовии;
• +29,2% в ХМАО;
• +28% в Астраханской области;
• +27% в Ивановской области;
• +24,3% в Ульяновской области;
• +23,6% в Липецкой области;
• +23,2% в Хакасии;
• +22,8% в Ставропольском крае;
• +21,5% в Свердловской области;
• +21,5% в Воронежской области;
• +21,2% в Пермском крае;
• +20,8% в Саратовской области;
• +18,2% в Краснодарском крае;
• +16,9% в Томской области;
• +16,5% в Омской области;
• +16,5% в Костромской области;
• +15,6% в Тюменской области;
• +14% в Забайкальском крае;
• +13,5% в Иркутской области;
• +13% в Калининградской области;
• +12,5% в Республике Алтай;
• +7,3% в Алтайском крае;
• +5,9% в Удмуртской Республике;
• +5,6% в Кемеровской области;
• +4,1% в Волгоградской области;
• +2,1% в Кировской области;
• +0,8% в Республике Бурятия;
• -6% в Красноярском крае;
• –21% в Якутии.

По оценке Алексея Ракши, прирост числа смертей в целом по России за июнь по сравнению с июнем 2019 года на основе этих данных — +24–25%, или +33 тыс. человек (предварительная оценка числа умерших в июне — 168 тыс.). В последний раз число умерших в июне свыше 170 тыс. человек наблюдалось в 2006 году. Росстат в пятницу опубликовал данные о смертности — число умерших в июне 2020 года оказалось на 25 тыс. человек больше (18,6%), чем в июне 2019. В июне 2020 года в стране умерли 162 тыс. 758 человек (в июне 2019 года — 137 тыс. 237 человек). Рост смертности в республиках Дагестан и Ингушетия составил 10%, хотя в целом по СКФО зафиксировано снижение на 2,2%. У почти 12 тыс. человек, которые умерли в июне, была диагностирована коронавирусная инфекция, но основной причиной смерти она стала у более чем 5,44 тыс. человек. В Росстате отметили, что в июне снизилось число смертей от коронавирусной инфекции в регионах, «которые первыми приняли удар эпидемии». В частности, в Москве в июне зафиксировано 1 329 случаев, когда COVID-19 стал основной причиной смерти. В мае таких случаев было 2 324 (снижение на 42,8%). Разницу между данными Росстата и своим прогнозом господин Ракша объяснил «недоучетом и запоздалой регистрацией».

ЗАГС Архангельской области отчитался 17 июля за все события, кроме смертей (рождения, браки, разводы, усыновления, установления отцовства и перемены имени), Ленинградская область сообщила только о рождениях, браках и разводах, Крым — только о родившихся и браках, Курская область — только о рождениях, в Башкирии начали отчитываться поквартально и 13 июля сообщили только о замедлении падения рождаемости. Поквартально начали отчитываться и в Удмуртии вместо ежедневной статистики. Госкомитет по делам ЗАГС Челябинской области 3 июля опубликовал практически всю статистику, кроме данных о смертности, указав на сайте, что публиковать статистику официально может только федеральный Росстат. При этом позже ведомство вообще удалило с сайта всю статистику, страница с ней в настоящее время недоступна, при этом тем не менее было сообщено о числе родившихся. Главные управления ЗАГС Москвы, Рязанской области, Тувы пока не отчитались даже за май 2020 года.

Господин Ракша пояснил, что демографы в первую очередь интересуются данными об изменении общей смертности, «потому что в их среде сложился консенсус о том, что это самый точный, хотя и небезупречный индикатор», «особенно в условиях множества вопросов к официальной статистике на сайте «стопкоронавирус.рф», которая ежедневно отсылается, например, в ВОЗ». По мнению демографа, динамика суточного числа вновь выявленных случаев заболевания по регионам на этом сайте «настолько сглажена, выровнена, обрезана, подогнана, что нарушает законы статистики и здравого смысла». При этом эксперт полагает, что принцип ведения статистики числа выздоровевших (выписанных из больниц) «более адекватен, но не соответствует принципам учета числа вновь инфицированных, из-за чего ряд регионов по числу болеющих опускался почти до нуля (Кировская, Ленинградская области, Татарстан, Дагестан), или в минусовую область (Республика Марий Эл)». «Это невозможно интерпретировать иначе как грубое несоответствие рядов данных,— говорит демограф.— Учет числа умерших касается только тех, у кого при обязательном для ковидников вскрытии смогли обнаружить хроническое заболевание, тяжесть течения которого COVID-19 усугубил настолько, что это вызвало смерть пациента в больнице, причем при условии подтвержденного Роспотребнадзором положительного теста на COVID-19 и сообщения об этом во внутренней системе Минздрава».

При этом демограф отмечает, что динамика числа умерших на сайте стопокоронавирус.рф выглядит правдоподобно и позволяет использовать ее для анализа, «но, естественно, с умножением на повышающие коэффициенты (например, для Москвы около 2,5, для остальной России больше)». Согласно этому сайту, в апреле от COVID-19 в России умерло 1150 человек, в мае — 3690, в июне — 4681, в июле — 4522. Числа Росстата и тем более избыточная смертность выше, но динамика по месяцам похожа.

Алексей Ракша предоставил “Ъ” ряд данных за июль. По его словам, «в июле ситуация со смертностью мало изменилась». При этом, например, главное управление ЗАГС Тюменской области отчиталось о приросте числа актов о смерти на 29% против 15,6% в июне. В Бурятии актов смерти стало больше на 8,6% (в июне — 0,8%), в Мордовии — на 52,1% (в июне — 32,4%). В то же время во Владимирской области рост числа актов о смерти замедлился: в июле он составил 9,1% против 37,2% в июне. Замедляются также Ивановская область 2,7% против 27% в июне, Костромская (отрицательный прирост на 6,6% по сравнению с июньским ростом на 16,5%) и Калининградская области, а также Ингушетия.

«Июль может стать очередным месяцем с резко повышенной смертностью,— говорит эксперт.— Вопрос в том, достигнет ли она значений 2010 года, когда в европейской России стояла страшная жара».

Данные по летальности апрель-май

Данные по летальности июнь-июль

Данные по смертности в апреле за пять лет

Данные по смертности в мае за пять лет

Валерия Мишина, Ольга Шкуренко, корреспондентская сеть “Ъ”