Адвокат Марии Хачатурян Ярослав Пакулин о деле сестер и реакции общества

10 августа состоится первое судебное заседание по уголовному делу Марии Хачатурян, одной из трех сестер, которых обвиняют в убийстве своего отца. Дело Марии будет рассмотрено отдельно и, скорее всего, завершится раньше, чем дело остальных сестер, так как, согласно заключению психиатров, Мария находилась в состоянии невменяемости и ей предстоит иной порядок судебного разбирательства. И решение, которое будет принято по этому делу, безусловно, повлияет на процесс Ангелины и Крестины. Несмотря на то что Марии не может быть назначено наказание, суд должен будет определить — ею двигала личная неприязнь или необходимая оборона, то есть ответить на основной вопрос всего этого дела. Я, как и другие адвокаты сестер, продолжаю настаивать, что это была самооборона.

Расследование шло почти два года. Общество разделилось: кто-то хотел видеть в сестрах продуманных убийц, кто-то требовал их немедленного освобождения. Следственный комитет России (СКР) считает произошедшее особо тяжким преступлением — убийством, совершенным группой лиц по предварительному сговору (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

На протяжении расследования каждая из сестер прошла несколько психолого-психиатрических экспертиз в ведущем институте психиатрии нашей страны. Эксперты выявили, что у каждой из них на фоне длительной психотравмирующей ситуации, сопровождающейся побоями, постоянными унижениями, угрозами, издевательствами, физическим, сексуальным насилием и постоянным страхом за свою жизнь и жизни сестер, развились психические расстройства в виде синдрома жестокого обращения. У Ангелины и Крестины также отмечено посттравматическое стрессовое расстройство.

Психиатры указали, что все это — последствия насильственных действий Михаила Хачатуряна. Последствия насилия установлены и в ходе судебно-медицинских экспертиз. Так, было установлено, что с 2014 года Михаил Хачатурян, страдавший расстройствами личности, допускал жестокое обращение со своими дочерьми: систематически наносил им побои, унижал их, угрожал и применял сексуальное насилие. В день своей смерти Михаил Хачатурян жестоко обращался со старшей из сестер, после чего распылил девушкам в лица перцовый газ. Жестокую пытку перцовым газом терпели все три дочери, но Крестине пришлось хуже всего из-за хронического заболевания.

Психиатры установили, что именно в связи с психотравмирующей ситуацией и на фоне имеющихся психических расстройств у старших сестер развилась защитно-оборонительная реакция.

А состояние младшей сестры, Марии, настолько усугубилось, что лишило ее способности осознавать свои действия и руководить ими.

Несмотря на заключение психиатров, следствие отказалось признавать оборонительный характер действий сестер и указало, что девушки действовали из «острой личной неприязни» к отцу. В декабре 2019 года обвинение в отношении сестер было направлено в Генеральную прокуратуру России. 12 декабря 2019 года замгенпрокурора Виктор Гринь вынес постановление о возвращении уголовного дела для производства дополнительного следствия, устранения допущенных нарушений закона и надлежащей оценки собранных доказательств.

В постановлении прокурор указал, что следствие не дало «должной правовой оценки» обстоятельствам совершения убийства и «не проверило влияния длительного физического насилия на формирование у сестер конечной цели посягательства».

Прокуратура особо выделила, что при квалификации действий Крестины следствием также не были учтены мнения экспертов центра Сербского, которые пришли к выводу, что все три сестры воспринимали обстановку в семье как угрожающую их жизням и здоровью. Их эмоциональное состояние характеризовалось ощущением бессилия, унижения и безысходности.

В постановлении прокуратуры отмечено и то, что квалификация их действий по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ не соответствует материалам дела и разъяснениям пленума Верховного суда, согласно которым состояние необходимой обороны может быть вызвано и общественно опасным посягательством, носящим длящийся и продолжаемый характер, в частности истязанием, а право на необходимую оборону в этом случае сохраняется до момента окончания такого посягательства.

Виктор Гринь заключил, что действия сестер должны быть квалифицированы как необходимая оборона.

После такого разноса в прокуратуре уголовные дела возвратили следователю для дополнительного расследования, и за эти полгода появилось еще больше доказательств в пользу девушек.

В частности, с января 2020 года следствие провело еще по одной дополнительной психолого-психиатрической экспертизе, которые подтвердили выводы предыдущих экспертиз. Не получив никаких новых сведений или доказательств, кроме как очередной раз подтверждающих систематическое насилие в отношении сестер со стороны отца, следователи снова направили обвинительные заключения. А в отношении Марии — постановление о принудительном лечении в прокуратуру, дословно повторив текст обвинения, который направляли прокурору в декабре 2019 года. Но в этот раз тот же самый прокурор обвинение девушкам утвердил.

Возникла парадоксальная ситуация, когда один и тот же человек, изучая одни и те же материалы уголовных дел, сначала приходит к одному выводу, а через полгода — к ровно противоположному.

С чем это связано, сказать сложно, не исключаю, что и кадровые перестановки в Генеральной прокуратуре сыграли свою роль, когда ее возглавил выходец из СКР Игорь Краснов. Возможно, что и позиция ультраконсервативно настроенной общественности, которая выступает против закона о домашнем насилии, называя сестер корыстными убийцами, а насилие со стороны отца — надуманным. В некоторых ток-шоу прямо звучала мысль, что если сестры Хачатурян будут оправданы, то дети начнут массово убивать своих родителей.

В любом случае отказ следствия признавать необходимую оборону в ситуации домашнего насилия — проблема не новая. Скорее это дело вписывается в стандартную классическую схему, когда женщины, защищающиеся от насилия, наказываются как убийцы. В ноябре 2019 года «Новая газета» и проект «Медиазона» провели исследование приговоров в отношении женщин, которое показало, что большинство женщин (около 79%), осужденных за убийство (ст. 105 УК РФ), защищались от домашнего насилия. При этом в 83% случаев женщины, осужденные по ст. 108 УК РФ (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны), защищались от своих партнеров или родственников. Почти в 40% дел речь идет о систематическом насилии, а не просто об отдельном эпизоде жестокого обращения. Для сравнения, мужчины, осужденные по ст. 108 УК РФ, только в 3% случаев утверждали, что они защищались от насилия со стороны партнерши.

Получается, государство наказывает тех, кто решил защищаться.

Главный посыл акций солидарности с сестрами Хачатурян, который я вижу, заключается в том, что общество больше не хочет с этим мириться и не хочет новых жертв. История сестер Хачатурян — это история детей, оставшихся с семейным насильником и тираном один на один. И любой приговор по этому делу вызовет общественный резонанс, потому что здесь проходит так называемый водораздел, отвечающий на вопрос, по какому пути движется общество: поддерживает пострадавших от домашнего насилия или считает, что это норма и частное дело семьи.