У глав регионов на осенних выборах почти не осталось достойных оппонентов

По итогам регистрации кандидатов в губернаторы из избирательной гонки выбыли практически все сильные оппоненты действующих руководителей. В администрации президента (АП) утверждают, что избиркомы лишь строго следовали закону, а оппозиционеры сами допустили ошибки. Источники “Ъ” указывают, что Кремль уже второй год максимально перестраховывается от возможности вторых туров. Эксперты не исключают, что кое-где кампании все же окажутся сложными для власти, а наиболее трудными станут выборы в Иркутской области, где в 2015 году впервые с момента возвращения прямых губернаторских выборов оппозиционер победил кандидата Кремля.

На прошлой неделе в регионах завершилась регистрация кандидатов в губернаторы. Из парламентских оппозиционных партий без потерь этот этап прошла только ЛДПР. У «Справедливой России» не смог преодолеть муниципальный фильтр один кандидат, у КПРФ — сразу пять. Для коммунистов это рекордная цифра за последние годы, хотя суммарные показатели оппозиции в прошлом году были схожими: тогда КПРФ потеряла трех кандидатов, а ЛДПР и справороссы — по два.

В 2018 году у трех этих партий сошли с дистанции лишь по одному кандидату. Та кампания принесла худший для власти результат с 2012 года, когда были возвращены прямые губернаторские выборы: в четырех регионах кандидаты Кремля не смогли выиграть в первом туре, в одном из них итоги выборов были отменены, а в трех победили оппозиционеры. Именно с тех пор, как утверждают собеседники “Ъ”, Кремль и региональные власти предпочитают перестраховываться и не допускать к выборам кандидатов, которые могут затянуть действующих руководителей во второй тур.

Кнут и пряник

Чтобы не допустить подобной ситуации, у власти есть два главных инструмента.

Во-первых, Кремль следит за социологией и заранее меняет губернаторов, у которых на выборах могут возникнуть проблемы. В этом году таких замен было немного: на прямые выборы в 18 регионах идут лишь 9 врио, а в 2020 году были назначены только трое из них. Многих губернаторов, по сути, спас коронавирус: как ранее пояснял источник “Ъ” в АП, показатели работы в период пандемии у всех идущих на переизбрание губернаторов не самые плохие и они вполне могут претендовать на победу.

Второй инструмент — муниципальный фильтр. Каждый кандидат в губернаторы должен собрать в свою поддержку от 5% до 10% подписей муниципальных депутатов, представляющих не менее трех четвертей муниципальных образований региона. Учитывая, что большинство муниципалитетов подконтрольны «Единой России», задача для оппозиции подчас выглядит невыполнимой. «Власти просто берут и заранее собирают все подписи в городских округах. И все»,— поясняет источник “Ъ” в одной из парламентских партий. Такая тактика, по его словам, применялась и в этом году.

Источник “Ъ”, знакомый с позицией АП, уверяет, что в этом году Кремль строго следовал букве закона и не прошедшие регистрацию оппозиционеры сами совершили ошибки или просто не смогли собрать подписи: «KPI этих кампаний станет легитимность, а не процент за партию власти». По словам собеседника “Ъ”, в регистрации отказывали только тем, кто явно не смог соблюсти установленные требования.

Часто причиной отказа становились так называемые задвоенные подписи, когда муниципальный депутат подписывается за кандидата от оппозиции, но после проверки в избиркоме выясняется, что ранее он уже отдал подпись другому кандидату — например, врио губернатора. При этом через фильтр нередко удается пробиться выдвиженцам малых партий, имеющим гораздо меньше муниципальных депутатов, чем парламентская оппозиция. Например, кандидаты Коммунистической партии социальной справедливости (КПСС) в этом году сумели собрать подписи в пяти регионах, а выдвиженцы Российской партии пенсионеров за справедливость — в четырех.

«В этом году наблюдается развитие прошлогодней логики, когда практически везде при выстраивании и управлении линейками кандидатов стремились к референдумным конструкциям выборов, при которых, по сути, голосовать приходят, чтобы выразить доверие или недоверие действующему губернатору»,— поясняет глава фонда ИСЭПИ Дмитрий Бадовский. Может, и неважно, наберет ли какой-то оппонент губернатора 15% или 25% голосов, но появление фигуры, которая могла бы оттянуть на себя 40%,— это уже достаточно опасно, отмечает эксперт: «Поэтому вполне логично, что губернаторы стремятся к договоренностям с наиболее значимыми игроками, используя размены с сенаторством. Тем более что статус Совета федерации после конституционной реформы растет, и для многих региональных фигур переход в сенат становится объективно очень неплохим и выгодным карьерным сценарием».

“Ъ” ранее писал, что в нескольких регионах потенциальные конкуренты глав регионов отказались от выдвижения, зато вошли в списки кандидатов в Совет федерации от действующих губернаторов.

Кого сняли

Недопуск к выборам сразу шести кандидатов от парламентских партий некоторые собеседники “Ъ” считают чрезмерным, поскольку далеко не везде ситуация была критичной для власти. «Перестраховались»,— констатирует источник, близкий к АП. Источник “Ъ” в КПРФ полагает, что самую большую опасность для власти коммунисты представляли в Республике Коми, на Камчатке и в Еврейской автономной области (ЕАО), а вот решения по Севастополю и Ленинградской области выглядят ошибочными.

Например, в Коми глава рескома КПРФ Олег Михайлов, активно поддерживающий протесты против строительства мусорного полигона Шиес, мог бы составить реальную конкуренцию врио главы республики Владимиру Уйбе, который теперь, по оценкам местных экспертов, победит «технически». В ЕАО депутат Хабаровского заксобрания от КПРФ Максим Кукушкин имел неплохие шансы на второй тур из-за неучастия в выборах кандидата от популярной в регионе ЛДПР. На Камчатке депутат регионального парламента Валерий Быков считался единственным авторитетным оппонентом врио губернатора Владимира Солодова и даже надеялся стать единым кандидатом от оппозиционных сил.

В Пермском крае, как ранее писал “Ъ”, не прошедший муниципальный фильтр кандидат от «Справедливой России», местный застройщик Александр Репин вызывал опасения властей не столько своими рейтингами, сколько финансовыми ресурсами. В Архангельской области врио губернатора Александру Цыбульскому удалось договориться с КПРФ (партия не стала выдвигать своих кандидатов, но ее представитель Дмитрий Некрасов был включен в губернаторскую тройку кандидатов в сенаторы), а другой опасный конкурент, выдвинутый «Яблоком» член коалиции «Стоп-Шиес» Олег Мандрыкин не смог собрать нужное число муниципальных подписей.

Шансы оставшихся кандидатов сами оппозиционеры оценивают сдержанно. Зампред ЦК КПРФ Юрий Афонин заявил “Ъ”, что, по данным социологии, их выдвиженцы могут показать хороший результат в Ростовской области, Краснодарском крае и Пермской области. Член высшего совета ЛДПР Сергей Каргинов говорит, что у их кандидатов «везде хорошие шансы» побороться за второй тур, но наиболее сильных не называет, «чтобы не сглазить». А секретарь президиума центрального совета «Справедливой России» Олег Шеин жалуется, что «сильных кандидатов, которые могли бы побороться за второй тур, власть блокирует через муниципальный фильтр», а возможность вторых туров исключает еще и процедура трехдневного голосования.

Кто остался

Среди регионов, где еще можно ожидать интриги, эксперты “Ъ” прежде всего называют Иркутскую область. В 2015 году ее возглавил коммунист Сергей Левченко, победивший во втором туре губернатора-единоросса Сергея Ерощенко. В прошлом году господин Левченко ушел в отставку, по его словам, под давлением Кремля (центр жестко критиковал его работу по ликвидации последствий крупного наводнения в Тулуне) и участвует в выборах как кандидат в сенаторы от своего однопартийца Михаила Щапова.

По мнению директора по политическому анализу компании ИНСОМАР Виктора Потуремского, рисунок предстоящей кампании со стороны оппозиции будет «незатейлив»: «Ключом станет противопоставление "свой-чужой". Фактически такое противопоставление наблюдается в регионе из года в год». Политолог Константин Калачев считает, что кандидату Щапову было бы проще, если бы в бюллетенях остался мэр Бодайбо Евгений Юмашев, который мог бы оттянуть часть голосов у врио губернатора Игоря Кобзева. Но мэр не прошел муниципальный фильтр и в итоге поддержал коммуниста Щапова.

Господин Калачев также обращает внимание на ситуацию в Костромской области, где к губернатору Сергею Ситникову, возглавляющему регион с 2012 года, могли накопиться претензии. Местный политолог Николай Сорокин отмечает, что в список кандидатов попал один из двух самых сильных оппонентов губернатора — Валерий Ижицкий, секретарь обкома КПРФ.

По поводу того, возможны ли в этом году ситуации, когда во второй тур, как два года назад, в отсутствие сильных оппонентов выходят считавшиеся техническими кандидаты, мнения политологов расходятся.

Эксперт по региональной политике Виталий Иванов считает, что угроза второго тура возникает в первую очередь тогда, когда в регионе разгорается внутриэлитный конфликт, но пока ничего подобного нигде не наблюдается. Кроме того, в пользу кандидатов от власти играет и коронавирус, считает он: «По сути, ни элитам, ни людям сейчас особо не до политики. У всех, грубо говоря, стало меньше денег. Получается, что вирус как помог ряду губернаторов сохранить посты, так и поможет власти в целом выиграть выборы».

Константин Калачев полагает, что, несмотря на удобных оппонентов, сложными для губернаторов остаются кампании и в ЕАО, и на Камчатке, и в Перми, и в Архангельской области, и даже в Ленинградской области из-за высоких протестных настроений и низких рейтингов власти. «Даже при "референдумном" характере губернаторских кампаний выбор в пользу сервисного "удобства голосования" тоже может стать проблемой, ибо новые правила не способствуют "сушке явки". А при росте числа голосующих и предрешенности итогов вырастет и количество желающих "вынуть фигу из кармана"»,— считает эксперт. Кроме того, он напоминает, что коронавирус точно не способствует улучшению социального самочувствия.

Андрей Винокуров, Мария Макутина, Ангелина Галанина; корреспондентская сеть