«Жгучими горошинками расплачивались наравне с деньгами»
Петр Воронков — об остром перце
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о том, почему специя еще в давние времена обрела такую популярность.
Фото: Роман Канащук, Коммерсантъ
Сегодня огненное путешествие, жгучее даже! Отправляемся в мир острых перцев. Острота — это не вкус, это боль, утверждают ученые. Так зачем же мы эту боль себе причиняем сознательно и постоянно? Человечество употребляет перец 3 тыс., а по некоторым сведениям и 5 тыс. лет. Причем каждый год количество перца, которое поедает человечество, увеличивается. Юго-Восточная Азия и Центральная Америка спорят за право называться родиной самой острой пряности.
С одной стороны — Колумб, с другой — Васко да Гама. Кто-то из этих отважных ребят и подсадил старушку Европу на новый наркотик. Так или иначе, острый перец, как считают многие исследователи, был первой специей, которую попробовал человек. В Европе его популярность не возросла, а взлетела мгновенно. Мешочек перца и мешочек золота стоили примерно одинаково. Жгучими горошинками можно было расплачиваться наравне с деньгами.
Богатая аристократия втирала перечную пыль в десны. Даже сахар потом не произвел такого фурора. Хотя истории в чем-то похожи. Но сахар сладкий и, как говорят, мимимишный, а перец острый и причиняет боль. Понятно, что в жарких странах и в долгих плаваниях (матросы носили специальные мешочки на шее) его употребляли как обеззараживающее средство. Но что бы вот так, при хорошей жизни, добровольно и с удовольствием.
В те далекие времена еда в Европе имела слабовыраженный вкус, а перец его подчеркнул, сделал более фактурным. Но и не это главное. Оказывается, все мы мазохисты. В соответствии с этой теорией, наши предки стали есть перцы по тем же причинам, по которым мы любим кататься на американских горках или прыгать с парашютом. Люди способны получать удовольствие от негативных по своей природе стимулов. Организм в качестве защитной реакции, начинает усиленно вырабатывать эндорфин, и человек радостно улыбается. Хотел подытожить, мол, экие мы животные. Но вот они как раз перец не едят.