Сибирь по французу больше не плачет
Интерпол аннулировал ордер на международный розыск Йоанна Барберо
Как сообщили на этой неделе французские СМИ, Интерпол прекратил международный розыск Йоанна Барберо, бывшего руководителя организации «Альянс Франсез Иркутск». Арестованный четыре года назад в Иркутске по подозрению в педофилии, он бежал из-под домашнего ареста, был заочно приговорен к 15 годам лишения свободы, но сумел, обманув ФСБ, вернуться во Францию. Интерпол счел, что обвинения в адрес Йоанна Барберо имели «политический характер». Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Исключения из так называемого красного списка (фигуранты которого должны быть немедленно задержаны в любой стране) француз и его адвокат добивались почти три года — с того момента, когда бывший директор «Альянс Франсез» в Иркутске ступил наконец на французскую землю. В международный розыск его объявила Россия — здесь он был приговорен к 15 годам колонии строгого режима за изготовление детской порнографии и насильственные действия в отношении своей дочери. Сам француз обвинения категорически отвергает.
Йоанна Барберо обвинили в педофилии после того, как одна из жительниц Иркутска написала заявление в ФСБ, что на сайте молодых матерей она несколькими месяцами ранее обнаружила фотографии, на которых мужчина позирует голым вместе со своей пятилетней дочерью Элоизой. 11 февраля 2016 года в его квартиру ворвалась полиция.
Не помог даже французский дипломатический паспорт: в Иркутске господин Барберо возглавлял представительство «Альянс Франсез», или «Французского Института в России»,— крупной международной некоммерческой организации, продвигающей французский язык и культуру за рубежом при поддержке посольств Франции по всему миру. Йоанн Барберо был арестован на глазах своей русской жены и их дочери, три месяца провел в Иркутском СИЗО, затем был направлен на обследование в психиатрическую больницу и вплоть до решения суда помещен под домашний арест. Коллеги и друзья требовали его освобождения, обращаясь к российской юстиции и к президентам России и Франции.
Адвокаты защиты доказывали, что все обвинения сфабрикованы, фотографии не носили порнографического характера и вообще были похищены и размещены на сайте без согласия обвиняемого.
Более того, они отмечали, что «Йоанн Барберо не находился дома, когда был открыт аккаунт с использованием его домашнего IP-адреса». Журналисты издания «Совершенно секретно» называли в качестве возможного мотива личную месть одного из авторитетных чиновников Иркутска, с супругой которого якобы мог завести роман француз.
Жена Йоанна Барберо Дарья Николенко отреклась от него и подала на развод, но их противостояние продолжалось ровно до тех пор, пока она не уехала вместе с дочкой из России. За границей она заявила, что следствие давило на нее и дочь, а также на ее родственников в России, чтобы добиться обвинения Йоанна Барберо. Сейчас бывшие супруги якобы поддерживают добрые отношения, и дочь приезжает к отцу на каникулы.
Выступая в России на суде, француз отказался признать себя виновным: «События, с которых начался судебный процесс, целиком и полностью сфабрикованы, и в этом активно участвовали представители следственного комитета Иркутска... Именно в этом и заключается проблема, которую вы не можете игнорировать. В стране, где правосудие — это не пустое слово, я подал бы гражданский иск, и те сотрудники полиции, которые сфабриковали дело, использовали в своих целях пятилетнюю девочку, избивали мужчину и угрожали ему, запугивали его жену, эти люди находились бы на скамье подсудимых... Уважаемые судьи, в этом нет ничего личного. Вы являетесь частью отвратительной системы, созданной для того, чтобы перемалывать мужчин, женщин и детей. Эта мощная система представляет интересы мафии, она разъедает Россию изнутри».
В сентябре 2016 года, за два месяца до вынесения приговора, Йоанн Барберо исчез из квартиры, где он находился с электронным браслетом под домашним арестом. Поиски ни к чему не привели, его телефон (по другим данным, браслет) отследили по пути к монгольской границе.
Стали говорить, что беглец нашел убежище во французском посольстве в Улан-Баторе.
В декабре того же года Кировский районный суд приговорил его заочно к 15 годам в колонии строгого режима.
Многие сравнивали это дело с обвинениями в педофилии, предъявленными карельскому историку Юрию Дмитриеву, которому в результате такого же резонансного процесса был вынесен обвинительный приговор. Однако француз надежды российского правосудия успешно обманул. Лишь в 2017 году, вернувшись во Францию, он рассказал, каким образом ему удалось бежать из Сибири.
Йоанн Барберо пояснил, что подбросил телефон в автобус, который уходил в Улан-Батор, а сам на попутных машинах добрался до Москвы и пришел в посольство Франции, где и получил убежище.
Дипломат прятался в посольстве около года, а затем предпринял новую попытку побега, и вновь удачную. С помощью своей русской подруги он добрался до эстонской границы и сумел ее пересечь.
С тех пор он жил на родине, откуда выдача ему уже не грозила. В других странах он подпадал под действие выданного по запросам российской стороны Интерполом так называемого красного уведомления и рисковал вернуться в российскую колонию строгого режима. В феврале он выпустил книгу «В тюрьмах Сибири», в которой рассказал не только о действиях российских следователей, но и о бездействии французских дипломатов, которые немедленно поставили в известность о его убежище российские власти и более всего беспокоились не о нем, а о своей карьере.
Французский МИД это не раз опровергал: «Господину Барберо предоставили консульскую защиту, как только в отношении него были выдвинуты обвинения. Сразу после того, как он скрылся от российского правосудия и явился в посольство Франции в Москве, чтобы найти там убежище, министерство приняло все необходимые меры для оказания ему помощи и обеспечения его безопасности. Находясь в тесном контакте с его близкими, Жан-Морис Рипер, посол Франции в России с 2013 по 2017 год, лично следил за тем, чтобы он ни в чем не нуждался».
Однако суд, куда Йоанн Барберо обратился на родине, взыскал с государства €300 тыс., сочтя, что были нарушены правила защиты госслужащих.
Сейчас Йоанн Барберо готовит к выходу следующую книгу. «ФСБ сделала меня писателем: благодарю их от всего сердца»,— говорит француз. Он добивается также отмены своего приговора и ждет рассмотрения дела в Европейском суде по правам человека. С момента исключения его из международного розыска он получил свободу путешествовать, ограниченную теперь только COVID-19 и зонами влияния российских властей, по-прежнему считающих его преступником.
Удивительная история, к которой уже присматриваются кинематографисты,— из разряда дел, в которых трудно доверять кому бы то ни было. Сложно поверить, что француз, хоть и не бывший, вероятно, образцом нравственности, покушался на собственную дочь — и при этом ухитрился сохранить хорошие отношения с ней и с бывшей женой. Странно представить себе, что французские дипломаты были готовы чуть ли не выдать беглеца российским властям на расправу и не попытались вывезти его на родину.
По теории заговора, большой штраф, к которому были приговорены французские власти в качестве компенсации за бездействие, мог бы прикрыть перед официальными российскими властями помощь, на самом деле ему оказанную.
Нелегко представить себе и то, что всеми брошенный неопытный функционер, руководивший учителями французского языка, сумел обвести вокруг пальца ФСБ, сначала добраться из Иркутска до Москвы и попасть в посольство, затем, сбежав из-за кирпичного забора на Октябрьской, самостоятельно найти брешь в западной границе РФ и наконец пробраться мимо сетей Интерпола из Прибалтики во Францию. И меньше всего доверия вызывают обвинения российских следователей, раз их не принимают всерьез даже коллеги из Интерпола.