За полгода нефинансовый сектор недополучил треть прибылей и удвоил убытки

По итогам первого полугодия 2020 года российский нефинансовый сектор недосчитался около 3,7 трлн руб. финансового результата, 4% организаций вне финсектора и госструктур в России перешли из разряда прибыльных в убыточные. Почти половины отраслевого дохода, на который можно было бы рассчитывать без коронавирусной пандемии, лишились ТЭК и обработка, почти всего — угольные компании и железнодорожники, двух третей — торговля. Полугодовые потери финрезультата в экономике можно почти полностью считать некомпенсируемыми. Они отразятся во втором полугодии на инвестициях: при быстром восстановлении ВВП на этом что-то заработают банки, при медленном — никто.

Сводку Росстата «О финансовых результатах деятельности компаний в первом полугодии» можно считать первой более или менее подтвержденной оценкой потерь, понесенных корпоративным сектором в ходе коронавирусной эпидемии в РФ и сопровождающей ее пандемическим спадом конъюнктуры на экспортных рынках. Динамика убытков и прибылей компаний (Росстат в этой сводке рассчитывает ее по экономике без учета сектора МСП, госструктур и финансового сектора) была очень неровной уже в первом квартале 2020 года, однако в силу особенностей отчетности, во многом зафиксированной в кварталах, только финрезультат июня дает возможность более уверенно судить о потерях собственников от происходящего: пик экономических ограничений в эпидемию приходился на апрель—июнь, но в большой части случаев фиксировался по итогам июня.

Никаких неожиданных скачков в формировании прибылей между тем в сводке Росстата нет.

В первом полугодии 2020 года финрезультат нефинансового сектора в РФ — 4,3 трлн руб. Эта цифра — сальдо полученных экономикой совокупных прибылей в 7 трлн руб. и убытков на 2,7 трлн руб. В первом полугодии 2019 года сальдо составляло 8 трлн руб. при прибылях прибыльных структур в 9,2 трлн руб. и убытках в 1,2 трлн руб. Соответственно, прибыльные структуры (их за год стало почти на 4% меньше) недополучили как минимум 2,2 трлн руб. прибылей, убыточные — сгенерировали дополнительные 1,5 трлн руб. убытков, что более чем в два раза больше сопоставимого периода 2019 года.

На деле цифра недополученных прибылей, видимо, больше, поскольку в нормальной ситуации они были бы больше, чем в 2019 году.

Российские компании показали себя удивительно адаптивными к необычному виду кризиса: самый большой провал в генерации прибылей зафиксирован в марте 2020 года, когда «коронавирусная паника» в экономике отмечалась лишь в ТЭКе и связанных с ним отраслях в связи с обвалом нефтяных цен и неуверенностью в эффективности сделки ОПЕК+. В свою очередь, самый высокий темп роста убытков пришелся на апрель. Далее процесс был совершенно монотонным: прибыли прирастали существенно медленнее, чем ранее, консолидированные убытки прирастали чуть более быстро, чем до начала эпидемии.

Ничего принципиально катастрофического в происходящем между тем не наблюдалось. Только в двух некрупных с точки зрения общих цифр отчета отраслях ситуация поменяла знак: «валово» убыточными предсказуемо стали пассажирские перевозки, почтовая связь и курьерские услуги, а также научные разработки и исследования, здесь везде сальдо прибылей и убытков стало отрицательным. Сокращение сальдо прибылей и убытков неравномерно по отраслям. ТЭК потерял за полгода (к сальдо первого полугодия 2019 года) почти половину результата (56% сальдо за сопоставимый период), доля убыточных предприятий в нем выросла с 25,6% до ровно 50%. При этом наиболее тяжело пострадали прибыли угольщиков (они практически в десять раз меньше первого полугодия 2019 года), нефтяники и газодобытчики недосчитались трети результата.

Обработка потеряла даже больше результата (53%), но доля убыточных предприятий в ней увеличилась очень незначительно (менее чем на 3 п. п.).

Очень скромны потери строительства: в нем за полгода недосчитались менее чем пятой части результата, на который можно было бы рассчитывать, собственно убытки возросли всего на 17% (в обработке — более чем в два раза), а прибыли прибыльных строительных организаций даже увеличились на 2,1%. Наконец, в торговле недосчитались почти двух третей результата — они за полгода составляют 35,7% от показателей сальдо первого полугодия 2019 года. Наиболее парадоксально выглядит результат сельского хозяйства: в нем прибыли чуть снизились (на 2,8%), но решительно (на 57,5%) сократилось число убыточных предприятий — и результат за полгода в отрасли на 29% лучше, чем год назад. При этом радикально лучшим урожай-2020 не был — частью этого эффекта был ажиотажный спрос на продукты в пандемию (из-за изменения фактической потребительской корзины) и, соответственно, возможность увеличения цен.

Российская экономика не слишком динамична и гибка, все эти потрясения не сопровождались крупными сокращениями занятости и радикальным спадом текущих инвестиций. Тем не менее очевидно, что снижение сальдированного финрезультата неизбежно отразится на структуре будущих инвестиций: в РФ около половины заработанной прибыли инвестируется, источником инвестиций для остального преимущественно служат кредиты. При более быстром восстановлении экономики компании будут вынуждены больше занимать в замещение неполученной прибыли — и впоследствии часть прибылей будет «перетекать» в финансовый сектор. Соответственно, при более медленном восстановлении ВВП восстанавливающиеся прибыли компаний сократят потребности в кредите. Межотраслевые перетоки капитала в России при этом достаточно слабы, а масштаб увеличения численности убыточных компаний ограничен. Скорее всего, предполагаемый для развитых экономик бум сделок M&A и быстрой смены собственников убыточных компаний для России сценарием не является, исходя из динамики корпоративных финрезультатов, процесс «разгребания» убытков должен быть медленным, и на этом мало кто заработает. При этом цифры финрезультата по третьему кварталу и по году должны быть лучше, чем за первое полугодие 2020 года,— основные проблемы уже произошли или далеко, как минимум на год, впереди.

Дмитрий Бутрин