За что голосуют немецкие избиратели?

Среди немецких политиков новая мода — политики-недоучки. Откуда она пошла? Скоро ли кончится? И какие козыри для карьеры сегодня важнее диплома?

Виктор Агаев, Бонн

До выборов в Бундестаг еще год, а в Германии уже началась предвыборная борьба. Пока она идет внутри партий, но уже на этом этапе начинает просматриваться: это борьба не столько идей, сколько поколений. Во всех парламентских партиях с авансцены уходят ветераны (начиная с Ангелы Меркель, ХДС), и на их место рвется молодежь.

Самые юные сменщики, как водится, у «зеленых»: среди кандидатов в депутаты от этой партии 20-летние активисты борьбы за спасение климата Якоб Блазель и Карла Реемтсма (оба — из немецкой команды Греты Тунберг). Молоды (впрочем, уже относительно) претенденты «зеленых» и на пост канцлера — Роберт Хабек (50 лет) и Анналена Бербок (40 лет). Это не говоря уж о консервативной ХДС: для христианских демократов 40-летний глава Минздрава Йенс Шпан, который рвется в преемники Меркель, молод просто невероятно.

Но наибольший шум вызвал социал-демократ Кевин Кюнерт, заявивший на днях о намерении стать депутатом в свои какие-то 30 лет. К слову, он уже три года возглавляет союз молодых социалистов (JUSOS) и благодаря своим ораторским и организаторским способностям стал популярным и раскрученным в медиа персонажем. Но не спасло даже это: едва Кюнерт заявил о намерении бороться за место в парламенте, на него обрушился поток критики и издевок. Пафос, можно сказать, отеческий: не закончил высшее образование, ни дня не работал руками (на заводе или в мастерской), а значит, не знает жизни.

Даже доброжелатели осаживают. Скажем, Зигмар Габриэль, в недавнем прошлом глава МИДа и председатель СДПГ, таланты Кюнерта признает, но для их реализации советует ему доучиться. А экс-канцлер и экс-глава СДПГ Герхард Шрёдер выражается откровеннее: доучиться стоит, чтобы потом, по окончании политической карьеры, не умереть с голоду.

Сам Кюнерт, впрочем, ситуацию воспринял спокойно — он вообще ведет себя флегматично, пока не поднимется на трибуну. Что касается советов на тему о том, что ему делать дальше, то молодой политик уверен: успешны лишь те, кто следует своим устремлениям и своим принципам. Кюнерт вот убежден, что рожден для политики, причем подходит к ней с очень социалистическими принципами. В СДПГ пошел по призванию в 16 лет, еще гимназистом, и ничем другим, кроме партийной работы и политики, заниматься не собирается. Да, признает лидер JUSOS, в университете он тоже хотел учиться, но сочетать учебу с активной работой в политике невозможно: что-то будет страдать. И он предпочел не бросать политику.

Голосуют ли избиратели за дипломы?

Кюнерт, однако, только вершина айсберга. А состоит этот айсберг в том, что ни один действительно молодой человек, претендующий на заметную роль в федеральной политике Германии, высшего образования не имеет и не может иметь.

Все просто: надо лишь посчитать. До 27 лет он — в финансовом смысле, по крайней мере — рассматривается как ребенок: до 27 ему даже детское пособие (Kindergeld) полагается, чтобы мог без проблем учиться. Где учиться? В гимназии — до 22–23 лет, затем большинство желает годик подумать, чего хочет в жизни, потом еще 5–6 лет — учеба в университете, у большинства она затягивается на 8–10–12 лет. И только после этого человек созревает, как принято считать, для политической работы. Однако, чтобы стать реальным и серьезным политиком, этот багаж — не гарантия. Чтобы преуспеть на политическом поприще, надо прежде всего быть очень активным в партии.

Тут, к слову, надо учитывать и роль партий в современной немецкой политике (хотя, впрочем, не только в ней). Главу исполнительной власти — канцлера, важнейшую фигуру страны, выбирает не народ, а партия, набравшая большинство на парламентских выборах. При этом у избирателя два голоса — один он отдает за партию, другой — за конкретного кандидата из своего региона. Так что успех любой партии на выборах зависит не только и не столько от популярности ее лидеров, сколько от активности и популярности ее членов, кандидатов в депутаты в избирательных округах. Естественно, лишь единицам удается сочетать активную работу в партии с учебой.

Есть у этого айсберга и еще одна, даже более глубокая, часть. Вопрос о том, будет ли человек учиться в университете, решается, когда детям нет и 10 лет. Причем решение принимает школа, мнение родителей учитывается не всегда и не везде. Лишь тот, кого в 7–9 лет (!) учитель сочтет обучаемым, умным, способным, получает возможность идти в гимназию, без которой в университет не попасть. Без гимназии дорогу туда осилят лишь очень старательные, проучившись еще несколько лет. Столь ранняя «селекция» создает немало трудностей и для рынка труда, но изменять систему образования не позволяют родители тех, кого сочли более одаренными и умными.

Что касается партстроительства, то, как ни странно, далеко не все члены ХДС/ХСС и СДПГ смотрят на своих молодых активистов с воодушевлением. Одни видят в них конкурентов, другие считают — «молодо-зелено». Если почитать форумы социал-демократов, то именно там больше всего упреков в адрес молодежи: торопятся, жизни не знают, руками ничего не делали, все в своих компьютерах, из твиттеров не вылезают и т.д.

Отчего традиционные партии так сдержанно относятся к политической смене? Тут важно понимать, что у ХДС/ХСС и СДПГ, в принципе, очень консервативный электорат, хотя у каждой из этих партий он консервативен по-своему. На выборах в Европарламент в 2019 году среди людей старше 60 лет (а это самая активная группа избирателей) за ХДС/ХСС проголосовали 40 процентов, за СДПГ — 22, за «зеленых» — 12. В возрасте до 30 лет все наоборот: за ХДС/ХСС — лишь 12 процентов, за СДПГ — 8, за «зеленых» — 30.

Цифры показывают, что основная масса избирателей смотрит на молодых скорее с опаской. При этом никто толком не может сказать, как на этом отношении сказывается наличие диплома или его отсутствие. Любопытно, что первым, узнав о намерении Кюнерта баллотироваться, этот вопрос задал лидер либералов (Свободной демократической партии Германии — СвДП) Кристиан Линднер, написавший в Twitter: «Я редко согласен с Кевином, но что мог бы изменить диплом в нем, в его политических установках и принципах?» После этого бурный спор о его образовании и компетентности перерос в спор о значении образования для политика.

Парад успешных недоучек

Все дело в том, что Кюнерт — далеко не первый, кто решил стать политиком, не получив высшего образования. Об образовании политиков до 90-х годов ХХ века говорить нет смысла: у них, оно если и было, то либо гэдээровское, либо вовсе нацистское. А у некоторых нынешних министров тоже нет высшего образования.

К примеру, одним из соперников Кюнерта в немецкой политике станет бывший лидер союза «молодых христиан», нынешний генсек ХДС Пауль Цимьяк (34 года). Он польский немец, перебравшийся в Германию в 1988 году, изучал право в одном университете, не смог сдать какие-то экзамены, перешел в другой, но так и не окончил его. Учился в школе бизнеса и информационных технологий, но и ее не окончил, был «учеником» в консультационной фирме в Дюссельдорфе, но и это не закончил, потому что прошел в Бундестаг как активист ХДС.

Шумная и яркая Клаудия Рот (65), училась на театроведа. Но возникшая как раз тогда Партия зеленых привлекла ее больше, сейчас она — вице-спикер Бундестага.

Нильс Анен (47), статс-министр (это как бы замминистра) иностранных дел, депутат, предшественник Кюнерта в Союзе социалистической молодежи, проучившись 14 лет в университете, бросил его, не сумев сдать латынь,— случай, к слову, нередкий. Но Анен все-таки сумел доучиться, нашел университет, где латынь не нужна, получил магистра, учился в разных политических школах США, был научным сотрудником в Фонде Эберта (научный центр, связанный с СДПГ).

Самый яркий пример в этом ряду успешных политиков-недоучек — нынешний канцлер Австрии Себастьян Курц (34 года). Он числился 13 семестров на юрфаке Венского университета, но так и не окончил его, потому что с 17 лет активно работал в Австрийской народной партии (она сродни немецкой ХДС), с 24 лет занимал выборные посты в Вене и стране. Он возглавил МИД Австрии в 27 лет, не зная английского, как того требовал этот уровень. Зато сейчас пользуется огромной популярностью в стране и уважением коллег по ЕС.

Если же вглядеться в историю «движения», то едва ли не самый известный пример в списке недоучившихся, но успешных — исторический лидер «зеленых», а затем глава МИДа Йошка Фишер.

Известно, что за всю жизнь он сдавал (и сдал, кстати) лишь один экзамен — на водителя такси во Франкфурте. Активно участвовал в студенческих волнениях в 1968 году. Были подозрения, что бросал «коктейли Молотова» в полицейских (подозрения остались, но документы об этих инцидентах исчезли). Дважды был министром экологии в правительстве федеральной земли Гессен. В 1985-м на принятие присяги министра в земельном парламенте Фишер пришел в кроссовках и каком-то грубом жакете. Это было вызовом истеблишменту (тогда без галстука появиться было немыслимо), а сейчас те кроссовки в музее. Если кто не помнит, то в правительстве Шрёдера (1998–2005 годах) Фишер был главой МИДа, очень много сделал для расширения ЕС и вообще был очень успешен. «Зеленая» масса его, правда, невзлюбила за предательство «зеленых» принципов. Впрочем, их Фишер менял не раз. Сейчас он выступает советником и лоббистом таких концернов, как Siemens, BMW, RWE, OMV. Недавно судился с бульварным журналом, опубликовавшим фотографию его виллы в Берлине…

Партия — наш университет

«Я не оспариваю значение образования, но в Германии диплом важнее, чем реальные возможности и способности человека»,— посетовал однажды Омид Нурипур, депутат Бундестага, эксперт по внешней политике фракции «зеленых». Он — выходец из Ирана, родители (они авиаинженеры) привезли его в ФРГ в 1988 году в возрасте 13 лет. Семья бежала от режима аятолл.

Сегодня этот политик признается, что, став депутатом, искренне надеялся окончить свое образование. «Думал, приходя с работы, буду хотя бы два часа сидеть над дипломом, но как минимум два часа должен приходить в себя после заседаний, дискуссий и прочей политической активности». Нурипур — один из немногих, кто открыто признается, что так и не получил диплом. Даже горько шутит: в стране миллионы недоучившихся — я их представитель. Чаще народные избранники или маскируют отсутствие диплома, или просто врут.

Наиболее свежий случай: Андреас Кальбиц, политик от крайне правопопулистской «Альтернативы для Германии» (АдГ), претендент на пост лидера партии, писал в биографии, что учился информатике в вузе. Когда выяснилось, что он только числился, но не сдал ни одного экзамена и вообще не был ни разу на занятиях, он объяснился в том смысле, что это его, мол, не видели, хотя он-то на занятиях бывал. И таких студентов в Германии тьма. В стране нет приемных экзаменов, и многие записываются на какой-нибудь факультет, чтобы получить проездной на общественный транспорт.

Йенс Циммерман (СДПГ), молодой депутат с высшим образованием, в интервью агентству DPA пошел еще дальше. «Это конечно неплохо,— заявил он,— иметь диплом, но в практической политической деятельности он не играет никакой роли». Даже при распределении депутатов по профильным комитетам, комиссиям и подкомиссиям никто не смотрит на образование. Важно лишь, что ты сам считаешь возможным и нужным делать и какую фракцию представляешь (в комитете должны быть соблюдены партийные пропорции, зависящие от числа депутатов во фракции).

Эти слова депутата Циммермана подтверждает и Беньямин Хёне, эксперт Института исследования парламентаризма, проводивший в течение года опросы депутатов. Он выяснил: большинство признает, что не диплом, не образование, а «накопленный политический капитал — важнейший фактор для продвижения по карьерной лестнице в партии, для выдвижения в парламент и работы в нем».

Партийная принадлежность важнее образования и профподготовки также и при назначении министров. Скажем, Ангела Меркель была когда-то и министром семьи, и министром экологии. Урсула фон дер Ляйен была министром труда (вся социальная сфера и самый большой бюджет), затем министром обороны, затем стала председателем Еврокомиссии (своего рода правительство ЕС). Нынешний министр обороны — Аннегрет Крамп-Карренбауэр — была земельным министром внутренних дел, премьером федеральной земли, генсеком и руководителем ХДС. Все думали, что она станет кандидатом в канцлеры, но этого, похоже, не произойдет. Хорст Зеехофер, человек без образования, был премьер-министром Баварии, председателем ХСС, сейчас глава МВД. Здесь нужно оговориться: в ФРГ министрами обороны и МВД никогда не бывают ни военные, ни полицейские. Исходя из печального опыта Веймарской республики решено, что армия и все структуры МВД должны находиться под управлением политиков из правящих партий, и лучше если они будут при этом еще и женщинами.

Гендерный принцип, кстати, тоже становится все более важным и в госструктурах, и в политике. «Зеленые» были первыми, кто начал достаточно последовательно применять принцип 50:50,— половина постов в партии и во фракции должна принадлежать женщинам.

Можно сказать, что быть женщиной порой важнее, чем иметь образование. Пока этот принцип закреплен не во всех партиях и парламентских фракциях. СДПГ ввела его всего год назад, ХДС/ХСС никак на этот шаг не решатся, хотя надо посмотреть, что будет на выборах руководства зимой. Даже гиперконсервативная АдГ пошла на нововведение, правда, у них в руководстве фракции оказалась настолько доминантная женщина, что спорить с нею было бесполезно. Тем более что ее напарник — один из старейших депутатов — уже в запенсионном возрасте.

Может быть, конечно, образование и важно для какой-то части избирателей, но даже на них, как доказано замерами общественного мнения, сильнее действует облик человека и его внепарламентская активность. Например, на тех же теледискуссиях. Там, правда, смотрят тоже не на наличие диплома, а лишь на то, как человек говорит. Даже то, что именно он говорит, вторично. Важно, чтобы было не скучно: на телевидении постоянно (в течение всей программы) замеряется рейтинг (число зрителей), и скучного политика, хоть и с двумя дипломами, никто приглашать не будет. Та же ситуация в интернете и соцсетях. Сайты и блогеры зарабатывают на интересностях, то есть и тут не в дипломе дело.

Как же выглядят в этом контексте нападки на Кевина Кюнерта, откровенно заявившего, что предпочитает партийную карьеру граниту науки? Скорее всего, полагает Беньямин Хёне из Института исследования парламентаризма, объясняются они не столько отсутствием диплома, сколько его слишком левыми (по мнению многих) взглядами. Конкуренты из других партий опасаются, что он может реанимировать социал-демократов, старики из СДПГ, наоборот, опасаются, что из-за его левизны многие отпрянут от партии и она вовсе скатится к роковой черте в 5 процентов (ниже парламентского барьера). И напоминают: в 2017-м она набрала лишь 22 процента, сейчас — около 16. А ведь полвека назад бывало и 50 процентов...

Сам Кюнерт, впрочем, не особенно парится по этому поводу: «Демократия прекрасна тем, что решают не руководители партий, не канцлер, а избиратели». Одним словом, начавшийся предвыборный год обещает быть интересным. Тем более что в политику рвется так много новых политиков…