Как изменил Белоруссию месяц протестов

Алеся Корженевская, Могилевская область — Минск

Одна из самых частых фраз, которую теперь доводится слышать от белорусов: «Страна уже не будет прежней».

При этом каждый вкладывает в слова свой смысл: одни вроде говорят о политике, другие — о грядущих экономических проблемах, третьи с болью переживают раскол внутри общества. Однако при всех нюансах общий смысл все равно улавливается: та самая «стабильность», которая четверть века ассоциировалась с «Белоруссией Лукашенко», точно ушла.

Нестоличные настроения

Тем не менее остались в республике сферы, которых потрясения 2020-го совершенно не коснулись. Например, сельское хозяйство.

Не слышали мы о бастующих комбайнерах, не видели протестующих доярок, да и фермеров-частников, яро жаждущих перемен, замечено не было.

Уборка зерновых завершилась без эксцессов (не считая пары случаев, когда горожане приезжали на поля разрисовывать тюки соломы красной краской, но сами же деревенские их и сдавали милиции). Сейчас сельский народ по уши в картошке — урожай нацпродукта этой осенью неплохой. Нет, это не заезженный стереотип, а реальность. Тут на душу населения выращивают 650 кило бульбы в год.

Вместе с трудом в провинции неизменной осталась традиция осенних гуляний. Вот-вот начнут отмечать «Дожинки» в каждой из областей, а в первое воскресенье сентября в городе Белыничи Могилевской области (это восток республики, граница с Россией) с размахом провели День белорусской письменности.

Что это за праздник? Формально — повод напомнить, что именно белорусы первыми принесли печатное слово на территорию восточных славян (был такой первопечатник и философ Франциск Скорина в XVI веке), собирает литераторов со всей страны и ближнего зарубежья и презентует достижения в издательском деле за год. По сути, неплохая возможность привести в порядок малые города (деньги на ремонт и реконструкцию дорог, жилфонда и инфраструктуры выделяются серьезные) и дать возможность жителям провинции пусть на день, но ощутить себя в центре внимания всей страны. Концерты, выставки, огромные фудкорты от местных райпо и ярмарки-продажи сувениров из сельских домов ремесел — все это обычно привлекает десятки тысяч людей. Так, на удивление, вышло и на этот раз, в сентябре 2020-го.

Можно было бы заподозрить местные власти, Министерство информации и Министерство культуры в попытке в добровольно-принудительном порядке создать картинку «спокойствия и благополучия», в регионах. Но дело, кажется, в другом. Неизбалованные культурно-развлекательной жизнью Белыничи просто не стали лишать сами себя события, к которому готовились год.

Выглядело это так. Целый день городок с населением меньше 10 тысяч человек жужжал как улей и, кажется, ему совершенно не было никакого дела ни до политической напряженки в столице, ни до эпидемиологической обстановки в мире. Вместо масок на лицах — улыбки, вместо лозунгов на улицах — переливы гармошки. Тем, кто прибыл на День письменности из Минска, все это поначалу казалось немного нереальным. Как так-то? Дома ведь народ на улицы высыпает по совершенно другим причинам. А тут — румяные поросята на вертеле и дети в национальных костюмах читают стихи на белорусском о любви к родине.

Правда, в коротких разговорах с гостями праздника можно было уловить нотки тревоги. Например, жители райцентра Круглое признались: у них не все так доброжелательно и гладко, как в Белыничах. Там местная оппозиция, состоящая в основном из владельцев мелкого бизнеса и представителей интеллигенции, показательно запустила в небо портрет Александра Лукашенко на воздушных шариках под дружное скандирование: «Прощай, Саша!». Акция не осталась незамеченной районной властью — протестующих пригласили на беседу в РОВД и прокуратуру. А позже на митинге в поддержку действующего президента председатель райисполкома пофамильно перечислил активистов оппозиции и назвал их действия «позорными». Звучали в их адрес фразы и порезче: «Политические проститутки» и даже «Фашизм не пройдет». Тут уже оскорбилась и оппозиция — подали на главу района заявление в милицию и дали ему несколько дней для извинений. Когда стало ясно, что никто свои слова назад забирать не будет, протестующие принесли на порог райисполкома благодарности и грамоты, которые им когда-то вручала местная власть: «Теперь они нам неприятны, душу нам не греют».

Еще один тревожный звоночек на торжестве — реакция лауреатов Национальной литературной премии на награды. Двое за дипломами так и не явились, мотивируя это нежеланием иметь хоть что-то общее с государственными структурами.

Удалось отыскать и недовольных праздником, правда, не местных. Сотрудники трех литературных музеев из Минска, которые традиционно привозят на День письменности выставки, не стали пропускать его и в этом году. По указанию Минкульта или по собственному желанию — не так уж и важно. Примечательно другое: целый день столичная интеллигенция фактически просидела в пустом холле кинотеатра. Местные и гости праздника время от времени заглядывали к ним, робко топтались у стендов с информацией про Якуба Коласа и Янку Купалу, но, чувствуя неприкрытое и даже принципиальное равнодушие музейщиков, быстро уходили.

Почему так? Минчане общению с жителями провинции предпочитали разговоры между собой: вдохновенно обсуждали, как ходили на протестные акции накануне, ругали власть и восхищались лидерами оппозиции. В полной уверенности, что только эта тема имеет смысл. Многотысячное гулянье, которое развернулось на их глазах в Белыничах, будто не замечали. Хотя вылазки в народ все же делали — выпить пива или перекусить. Не забывая при этом вслух подчеркнуть: вокруг «какой-то агротреш», который «давно себя изжил» и «его немедленно пора прекратить».

Впрочем, шумная толпа, смачно жующая драники и от души пляшущая под народные мотивы, их не слышала.

Объединение на фоне деления

Если Белыничи будут жить воспоминаниями об одном дне еще несколько месяцев, то в Минске за сутки одна сенсация сменяет другую чуть ли не ежечасно. Единый протестный порыв тут тоже потихоньку перешел в формат локальных самовыражений. Появилось ощущение, что разные части города не только «борются с режимом», но и конкурируют между собой — чей митинг или акция будут изобретательнее, громче, эффектнее.

Например, некоторые минчане вместо флагов на балконах вывешивают теперь полотенца и нижнее белье в бело-красно-белых цветах. Другие по вечерам расцвечивают стены огромными световыми проекциями плакатов оппозиционного толка. Отдельный вид протеста — уличный арт, который давно вышел за рамки традиционного расписывания стен, заборов и асфальта. Мостовые и ограждения теперь украшают тысячами белых ленточек.

Протестная география, если в двух словах, следующая. Три самые яркие оппозиционные точки в спальных районах Минска — ЖК «Новая Боровая», ЖК «Каскад» и двор между улицей Червякова и Сморговским трактом. Последний, к слову, горожане уже прозвали «площадью Перемен». Там еще до выборов появилось граффити с изображением диджеев Дворца молодежи Кирилла Галанова и Владислава Соколовского, которые на государственном мероприятии неожиданно включили песню Цоя «Перемен» (с начала президентской кампании она стала одним из своеобразных гимнов белорусской оппозиции). Парням после этого дали по 10 суток ареста «за хулиганство». В придачу им досталась и слава «символов протестного движения». В том же дворе давали импровизированные концерты актеры, которые уволились из театра имени Янки Купалы, а также музыканты Лявон Вольский и Змитер Вайцюшкевич, давно известные оппозиционными взглядами.

Это локальное противостояние жильцов с представителями госструктур активно обсуждается в Сети и в СМИ. Кажется, это почти вечный двигатель: обитатели здешних мест каждый день придумывают все более изощренные способы отстоять свое право на оппозиционную символику и самовыражение, а власти упражняются в фантазиях на тему, как бы это все убрать.

В целом же по городу все большую популярность набирают «дворовые» и «уличные» Telegram-чаты, в то время как общие постепенно теряют участников и активность. Что обсуждают? Возможность выкрасить у своего дома лавочки и мусорки в цвет протеста или водрузить флаг на крышу. Кто-то приглашает побеседовать во дворе с юристом, который объяснит все тонкости законодательства страны. А где-то даже устраивают праздник для детей с квестами и аниматорами, чтобы родители в это время могли спокойно поговорить о политике. Интересно, что многие чаты обзавелись эффектными гербами, которые, с одной стороны, отражают специфику того или иного района (скажем, символами вроде парников, потому что улица Парниковая), с другой — подчеркивают протест бело-красными цветами оформления.

Если же вдруг посмотреть на все эти дворовые взаимодействия не только с политической, но и социальной точки зрения, то становится заметен необычайный всплеск соседских взаимоотношений. В предыдущие пару десятилетий мы только и делали, что отдалялись друг от друга. И вдруг — зовем на вечерний чай у подъезда и песни под гитару. Хотя есть и один существенный минус — такая дружба возникает непременно против кого-то. В нашем дворе, например, кто-то бросил в соседский чат видео с девушкой, у которой на рюкзаке была государственная символика. «Доброжелатели» тут же выяснили, в каком подъезде она живет, как зовут, где работает. Записали «во враги».

На фоне такого деления жильцов отдельных домов на «наших» и «ваших» нельзя не заметить, что тот же процесс идет и в трудовых коллективах.

Если поначалу ряды госструктур редели по причине самовольного увольнения сотрудников, то теперь система сама начала закручивать гайки и избавляться от неблагонадежных.

Неожиданно на прошлой неделе в суде оказалась целая смена сотрудников ОСВОДа (добровольное Общество спасения на водах). Спасатели 6 сентября вытаскивали из воды протестующих, которые прыгали в Свислочь, убегая от силовиков, во время очередного несогласованного митинга. Обвинение по статье «Неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица».

Еще пример. Сотрудник МЧС предупреждал жильцов «протестных» домов о том, что к ним едут его коллеги снимать бело-красно-белые флаги с балконов и крыш. Итог — лишился работы и служебного жилья, так как начальство увидело в этом поступке нарушение присяги и подписки о неразглашении служебной информации.

Однако отвергнутые одной стороной сразу же получали поддержку другой. Не только моральную, но и финансовую. Неравнодушные протестующие буквально за считанные часы собирали приличные суммы и выказывали желание помочь с жильем и работой.

Взгляд снизу вверх

Еще более неоднородной, чем противостоящие ей госструктуры, кажется теперь и верхушка протеста. На прошлой неделе из активной игры на территории самой Белоруссии выбыли ее последние лидеры.

При весьма неоднозначных обстоятельствах на белорусско-украинской границе была задержана Мария Колесникова (глава предвыборного штаба незарегистрированного кандидата в президенты Виктора Бабарико). По словам членов Координационного совета оппозиции, это произошло после неудачной попытки насильно вывезти ее за пределы страны: «При фактической депортации она порвала паспорт и не могла быть пропущена пограничниками на территорию Украины». У властей своя версия: Колесникова хотела бежать, но что-то пошло не так и она осталась в стране.

В любом случае, через день после ее задержания за решеткой оказался еще один представитель Президиума Координационного совета юрист Максим Знак (тоже входил в штаб Бабарико). Обоих Следственный комитет подозревает в «действиях, направленных на дестабилизацию социально-политической, экономической и информационной обстановки в стране, причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь».

Кстати, до этого в СИЗО оказались два других члена Президиума Координационного совета — юрист Лилия Власова и работник МТЗ Сергей Дылевский.

Интересно, что на фоне этих событий другой лидер белорусской оппозиции — Светлана Тихановская с «официальным визитом» и кортежем из десятка машин класса «люкс» прибыла в Варшаву по специальному приглашению премьер-министра Матеуша Моравецкого. В торжественной обстановке он вручил экс-кандидату в президенты ключи от исторической виллы в центре города со словами: «Польша хочет, чтобы в столице у белорусов был дом для того, чтобы они могли продолжать бороться за изменения».

Еще один оппозиционный активист Павел Латушко, находящийся ныне в Польше, в прошлую среду напомнил о себе в прямом эфире на YouTube-канале Владимира Соловьева. Конструктивного диалога, впрочем, не вышло. А что хотел сообщить оппозиционер, осталось непонятным.

Наконец, последний член Президиума Координационного совета, который остается на территории Белоруссии и на свободе (на момент сдачи номера в печать),— Светлана Алексиевич. Говорят, что 72-летняя писательница чувствует себя не очень хорошо. То неделю не выходит из квартиры. То просит прибыть к своему дому журналистов, потому что ей «звонят с неизвестных номеров и звонят в квартиру», а потом заставляет приехавших долго ждать на лестничной клетке.

Любопытно, что сами белорусы относятся к обласканной мировой славой писательнице довольно прохладно. И дело тут не в каком-то негласном запрете государства на издание ее книг и публикаций интервью на родине.

Причина скорее в том, что все произведения Алексиевич создают, мягко говоря, не самый обаятельный облик Белоруссии. Ну а кому приятно, если его страну, да еще и с прицелом на заграничную аудиторию, постоянно пытаются выставить в неприглядном виде?

Быть может, и по этой причине лидером протестных масс Алексиевич наверняка не станет.

Что же Александр Лукашенко на этом фоне? Он постепенно отвоевывает обратно медиапространство, потерянное за месяц активных протестов, и становится главным ньюсмейкером не только в своей стране, но и в соседних. Сначала дал большое интервью российским журналистам, которое пустили в эфир практически целиком (даже сцену, где он прослезился, оставили). А теперь собирается с визитом в Москву. Каким он вернется в Белоруссию, поймем на следующей неделе.