Анна Толстова о Триеннале в «Гараже», «Немоскве» в Манеже и разных подходах к региональному искусству

В Москве и Петербурге совпали во времени два больших кураторских проекта, репрезентирующие современное искусство России. В петербургском Манеже открыта выставка «Немосква не за горами», сделанная командой ГЦСИ, влившегося в состав ГМИИ имени Пушкина, в Московском музее современного искусства «Гараж» — 2-я Триеннале российского современного искусства «Красивая ночь всех людей». Полемика, возникшая в связи с «Немосквой» и не возникшая в связи с «Красивой ночью», заставляет задуматься о смысле таких больших проектов

По забавной случайности первым, за что зацепится ваш взгляд на той и на другой выставке, будет работа Александра Морозова, уроженца Луганска, давно живущего и работающего в Петербурге. Только в Манеже это будет сайт-специфичная инсталляция в виде парящего под потолком облака каталожных ящичков, посвященная трагической судьбе архитектора Николая Лансере, вынужденного работать на ОГПУ и замученного им. А в «Гараже» это будет инсталляция в виде прозрачного леса с листвой из кухтылей, стеклянных рыбачьих поплавков, посвященная советскому военному присутствию и советской колониальной политике в Эстонии. В обеих работах ощущается конфликт между историко-политическими смыслами и эффектной дизайнерской формой — совершенство дизайна вообще роднит обе выставки, так что зрительно практически никакой разницы между «Немосквой не за горами» и «Красивой ночью всех людей» не заметно. Это касается не только дизайнерского качества работ: большинство участников обоих проектов — люди молодого и среднего возраста, для кого главным средством художественного образования стал интернет, и, возможно, доступность информации, которую старшим поколениям приходилось добывать и осваивать путем героических усилий, делает их язык более конвенциональным и нормативным, лишенным местечковых акцентов, так что различия между «москвой» и «немосквой» стираются. Сами экспозиции Манежа и «Гаража» демонстрируют высокое дизайнерское качество выставочного производства. Однако если приглядываться, кое-какие различия все же будут заметны: на «Красивой ночи» политического и активистского искусства много больше, чем на «Немоскве», что и понятно — частные институции пока еще могут себе позволить немного либерализма, в отличие от государственных.

Оба проекта, Триеннале российского современного искусства, придуманная кураторской командой «Гаража» под руководством директора музея, Антона Белова, и Nemoskva, придуманная основательницей и комиссаром Уральской индустриальной биеннале и директором по региональному развитию ГЦСИ Алисой Прудниковой, стартовали практически одновременно — в 2017 и 2018 годах соответственно — и преследовали сходные цели. А именно — картографию современного искусства на всей территории России, создание сети контактов, выращивание общероссийского арт-комьюнити наподобие грибницы или ризомы, каковые задачи встроены в экспансионистскую логику ГЦСИ с его системой региональных филиалов и «Гаража», наращивающего присутствие в регионах. Только в ГЦСИ, начинавшем этот проект еще в составе РОСИЗО и продолжающем его сейчас в составе ГМИИ имени Пушкина, Москву исключили, а в «Гараже» лицемерить не стали и Москву, коль скоро одна десятая населения России в ней живет и добрая половина сколько-нибудь заметной в художественном плане «провинции» чаще выставляется в «столицах», чем у себя на родине, не исключили. Оба проекта с самого начала оказались заложниками внутреннего конфликта между декларируемой деколониальностью своих задач и фактической имперскостью амбиции предъявить некий «всероссийский охват». Но «Гаражу» удалось выскользнуть из этой ловушки, а ГЦСИ — нет, хотя оба стремились к максимально горизонтальному подходу.

Для ГЦСИ искомая горизонтальность выразилась в фигуре коллективного куратора: выставку «Немосква не за горами» под общим руководством некоренного москвича Антонио Джеузы делала нестоличная кураторская команда в составе Владимира Селезнева (Екатеринбург), Светланы Усольцевой (Екатеринбург), Артема Филатова (Нижний Новгород), Оксаны Будулак (Красноярск), Германа Преображенского (Томск) и Евгения Кутергина (Екатеринбург). Последний невольно оказался в центре скандала, вылившегося в большую дискуссию об институциях и принципах администрирования современного искусства: молодые кураторы, художник Олег Устинов и актриса Елизавета Кашинцева, ставшие, как и Кутергин, финалистами конкурса проектов в рамках «немосковской» кураторской школы, оказались обмануты в своих ожиданиях, высказали претензии и были активно поддержаны партией молодых критиков и художников. Взаимный обмен любезностями перерос в полемику с требованиями радикальной деколонизации — условной Немосквы от условной Москвы, художника от куратора, поля искусства от институционального диктата,— не смолкающими по сей день. В «Гараже» же к идее горизонтальности подошли куда более остроумно и изящно.

Кураторы «Красивой ночи всех людей» Валентин Дьяконов и Анастасия Митюшина вообще устранились от права кураторского выбора, целиком переложив его на плечи художников: всем участникам первой триеннале предложили порекомендовать экспонентов для второго проекта и при этом оказать своему кандидату какую-либо помощь в работе. Главным условием этой «коррупционной» процедуры была ее полная прозрачность: рекомендатель должен был открыто признаться, какие отношения его связывают с рекомендуемым,— зритель узнает об этом непосредственно из этикетки. Кое-кто из предыдущих триенналистов подошел к делу артистически, выставив рекомендацию на аукцион или разыграв ее в лотерею (Александр Морозов как раз и вытащил счастливый билет), но большинство честно рекомендовали учеников, учителей, друзей, супругов и любовников — выставка разбита на зоны любви, дружбы, менторства, товарищества, землячества... Одолжив название у книги математика Романа Михайлова, текст которой представляет собой нечитаемый орнаментальный бустрофедон на вымышленном «RN-языке», коллективный автор «Красивой ночи всех людей» получил — в придачу к небанальной, наполненной разного рода активистскими практиками выставке — наглядную модель социальных связей в арт-мире. Никакой критики в адрес «Гаража», кураторов и их цинично-ироничного метода со стороны художественного сообщества не слышно — не ругать же самого себя за блат и кумовство. Впрочем, с институциональной точки зрения полемика и дискуссия продуктивнее благодушного молчания, так что кто в итоге победил в этом негласном соревновании — «Гараж» или ГЦСИ — вопрос открытый.

И все же один пример радикальной институциональной критики «Красивой ночи всех людей» можно найти — причем непосредственно на самой выставке. Это работа Аслана Гойсума, уроженца Грозного, десять лет детства и отрочества проведшего в палаточном лагере беженцев и сегодня — в неполные тридцать лет — сделавшегося одним из самых известных и востребованных молодых художников Российской Федерации, как внутри нее, так и за ее пределами. То есть формально это не его работа: по условиям игры Гойсум — как участник первой гаражной триеннале — должен был порекомендовать художника для нынешнего проекта. Им оказался Петр Захаров (1816–1846) с небольшим бидермейеровским портретом генерала Ермолова, покорителя Кавказа и основателя крепости Грозная, писанным в 1843 году и принесшим автору звание академика. Произведение Гойсума — этикетка к этому реди-мейду истории отечественного искусства и политики: Петр Захаров — чеченский мальчик, найденный у тела матери в ауле Дади-юрт, население которого, отчаянно сопротивлявшееся, было вырезано войсками Ермолова. Мальчик получил вымышленное имя (настоящее неизвестно), был взят на воспитание в большую ермоловскую семью, обнаружил талант к рисованию, кончил Академию вольнослушателем (как инородец) и прожил жизнь недолгую и несчастливую — вдали от родины, в Петербурге и Москве, росчерком императорского пера лишенный права уехать в пенсионерскую поездку за границу. Этикетка Гойсума полна вопросов. Кем был для Захарова Ермолов — палачом? спасителем? хозяином? другом-меценатом? Кем был для Ермолова Захаров — самородком, достойным восхищения? дикарем? экзотическим талисманом? Кажется, последний вопрос этикетки — «Может ли память о Петре Захарове помочь нам понять, как колониальное унижение, продолжающееся и в наши дни, воспринималось, представлялось и осмыслялось на протяжении двух столетий?» — можно переадресовать всем большим культурным проектам с их всероссийским охватом, деколониальностью и горизонтальностью.

«Немосква не за горами». Санкт-Петербург, Манеж, до 15 октября
«Красивая ночь всех людей». Москва, «Гараж», до 17 января