Обозреватель “Ъ” Сергей Строкань — о том, какую роль в противостоянии России и Запада может сыграть главный оппонент Кремля

Новый системный кризис в отношениях России и Запада, отправной точкой которого стала загадочная болезнь Алексея Навального, уже изменил многие вещи в международной политике и, судя по всему, многое еще изменит.

Когда уровень доверия почти на нуле, а расследование дела самого известного российского оппозиционера так и не началось, происходит или вот-вот произойдет обрушение пока еще уцелевших, но уже максимально расшатанных механизмов, институтов и проектов двустороннего сотрудничества.

Ближайшей жертвой может стать газопровод «Северный поток-2» — символ российского присутствия в Европе. Предстоящий саммит ЕС не сулит ничего хорошего — никто не сомневается, что эскалация будет только нарастать.

Между тем возникший месяц назад международный клинч из-за Алексея Навального пока происходит без участия самого Навального, который до последнего времени даже физически был лишен возможности выражать свое отношение к происходящему.

А также к тому беспрецедентному внешнему давлению на Россию, которому она подверглась в последний месяц.

В первом с момента болезни заявлении Навального, в котором он говорит о попытке убить его «боевым отравляющим веществом "Новичок"», содержится немало колкостей в адрес «российской политической и юридической реальности».

«Здесь есть ток-шоу, где рассказывают либо о том, что меня никто не травил, либо о том, что, конечно, отравили, но сделали это то ли сотрудники ФБК, то ли сотрудники западных спецслужб»,— саркастически замечает Алексей Навальный.

И добавляет: «Такое впечатление, что я не в кому впал в самолете, а поскользнулся в супермаркете и сломал ногу».

Это заявление свидетельствует о том, что Алексей Навальный в самом деле идет на поправку, не стал «овощем» или инвалидом. Он не просто пришел в сознание — к нему вернулась прежняя способность атаковать российскую власть, делать это задиристо и без оглядки на самые высокие имена.

Однако наконец-то заговоривший Алексей Навальный пока не ответил на главный вопрос: по какую сторону баррикад в новом противостоянии России и Запада, возникшем вокруг его фигуры, находится лично он. Поддерживает ли он усиление санкционного давления на российское государство, возможное появление списка и «закона Навального», отказ от «Северного потока-2» и другие шаги, призванные еще больше расшатать российскую экономику.

А также потенциально создать новую волну протестных настроений и новые риски для политической системы России.

От ответа на этот вопрос будет зависеть то, какую роль сыграет сам Навальный в будущих отношениях своей страны с внешним миром.

Станет ли эта роль фактором хотя бы относительной стабилизации, приостановив запущенный маховик разрушения, или все пойдет по другому сценарию, когда главный российский оппозиционер призовет Запад мстить за его отравление и обрушить всю свою мощь на «путинский режим».

Навсегда рассорившиеся с российской властью, давно живущие на Западе Михаил Ходорковский, Гарри Каспаров, Андрей Илларионов и другие некогда знаковые фигуры российской действительности, фактически ставшие политэмигрантами, свой выбор давно сделали.

Как сделала его и соперник Александра Лукашенко на недавних президентских выборах в Белоруссии Светлана Тихановская, которая сегодня много и охотно общается с представителями европейских структур, призывая усилить давление на Минск, но при этом не выказывая желания возвращаться домой. Светлану Тихановскую, похоже, вполне устраивает роль «лидера нации в изгнании».

Но, судя по всему, становиться политэмигрантом, способным разве что попытаться повлиять на ситуацию в стране публикацией статьи в Financial Times или выступлением на слушаниях в Европарламенте или научных семинарах, Алексей Навальный явно не намерен.

Как и вряд ли он захотел бы пойти по пути Светланы Тихановской, которая буквально утонула в волнах внезапно обрушившегося на нее внимания и почета, но при этом перестала существовать как реальный, действующий белорусский политик.

Алексей Навальный идет своим путем, он такой один, и вполне вероятно, через какое-то время вернется в Россию.

В этом, судя по всему, заинтересован и Запад, для которого важно завершить процесс международной легитимации главного российского оппозиционера, сделать его неотъемлемой частью российского политического ландшафта, а не просто внесистемным политиком или популярным блогером с громкими разоблачениям.

Западу он нужен именно внутри, а не вне России как персонифицированный символ политической альтернативы — не поддающийся приручению и не вписывающийся в нынешнюю властную вертикаль, а демонстративно стоящий в стороне от нее.

И здесь Алексей Навальный с его амбициями и замахом на общенациональное лидерство оказывается перед очень непростым выбором.

Прибегнув к соблазну использовать внешнюю поддержку в качестве мощнейшего допинга в своей борьбе за демократические процессы в России, он рискует утратить то единственное главное качество, которое сегодня придает ему силу: способность делать самостоятельные шаги и отказ от игры полностью по чужим правилам. При таком сценарии он станет всего лишь внешним инструментом или троянским конем Запада, который вряд ли сможет в перспективе рассчитывать на то, чтобы завоевать общенациональную поддержку в собственной прогибаемой, но продолжающей не гнуться России.

Крупно выиграв после его неожиданного международного признания, Алексей Навальный может также крупно и проиграть.