Почему лозунги о святости памяти героев Великой Отечественной не мешают рушить их монументы

Константин Михайлов, главный редактор сайта «Хранители наследия»

В любой стране почитание памяти героев, отдавших за нее жизнь,— одна из основ цивилизации. Оно объединяет нацию, делает население народом. А порой и удерживает — когда иных бесспорных «духовных скреп», кроме мемориальной памяти, осталось немного.

Россия — не исключение. Вот только странное дело: чем чаще и громче звучат у нас с высоких трибун слова о священной обязанности хранить память о героях Великой Отечественной войны, о насущной необходимости защищать нашу коллективную историческую память от посягательств «переписывателей истории» и прочих ревизионистов, чем больше принимается суровых законов и постановлений об уголовном преследовании за покушения на наследие Победы — тем чаще приходят известия о разрушении подлинных, дорогих нескольким поколениям воинских мемориалов Великой Отечественной. Иной раз — из лучших побуждений, с целью пресловутого «благоустройства» к юбилеям, иногда — вследствие поразительного недомыслия или безразличия властей и исполнителей. Особенно дико, конечно, читать такие известия в год 75-летия Победы…

Сам собой возникает вопрос: как одно с другим связано? Есть ли тут некая закономерность? Может ли в самом деле защита исторической памяти вести к ее уничтожению?

Белозерское дело

В городе Белозерске Вологодской области в конце сентября 2020 года начато расследование по делу о реконструкции мемориального комплекса в парке Победы, посвященного воинам-белозерцам, павшим на Великой Отечественной войне. Парк Победы в Белозерске был заложен в 1965-м на месте замусоренного пустыря. На субботники ходили всем городом — взрослые и дети расчищали территорию, сажали деревья, разбивали цветники. В парке стали появляться мемориальные сооружения: 9 мая 1969-го открыли монумент в виде статуи воина, в 1970-м установили стелу с фамилиями погибших земляков, в 1975-м, к 30-летию Победы, у основания памятника заложили гильзы и урны с землей, привезенной с 53 мест захоронений воинов-белозерцев на фронтах той войны.

И вот летом 2020 года в Белозерске — как обычно, без всякого совета с горожанами и даже без какого-либо извещения — началась реконструкция мемориала. Местный блогер Анатолий Столяров пишет: «А кто-нибудь видел проект будущего парка? Администрация города даже не соизволила провести по этому поводу общественного обсуждения. Я побывал на месте реконструкции и увидел ужасающую картину. Уничтожено более десятка молодых зеленых красавиц лиственниц, которые когда-то посадили наши же горожане…»

Пока неизвестные горожанам люди спиливали лиственницы, экскаватор стал разрушать стелу с именами героев войны. В городе начался скандал. Администрация реагировала стандартно-бюрократически: власти заявили, что проводят реконструкцию, стройку обнесли забором и повесили баннер о «благоустройстве мемориального комплекса», с указанием подрядчика — ООО «Гудлен».

Блогер Столяров, надо отдать ему должное, не ограничился возмущенными постами в соцсетях и статьями в местной печати. Для начала он написал обращение в прокуратуру — попросил проверить законность реконструкции мемориала силами фирмы, не имеющей лицензии на работы с объектами культурного наследия. Прокуратура переслала обращение в мэрию, на которую блогер и жаловался. Оттуда прислали ответ, что все законно, поскольку мемориальный комплекс не относится к охраняемым государством памятникам. Тогда упрямый Столяров сделал запрос в комитет по охране объектов культурного наследия Вологодской области. Оттуда пришел официальный ответ: мемориал в Белозерске включен в перечень охраняемых объектов еще в мае 2016 года. А стало быть, на нем не могут работать фирмы без специальной лицензии, да еще и без разрешения областного комитета по охране памятников и согласованного им проекта. Комитет начал административное расследование, которое грозит организаторам и исполнителям реконструкции привлечением как минимум к административной ответственности.

«Но и это еще не все,— продолжает блогер Столяров.— Теперь общественность интересует наличие 53 гильз со священной землей с могил наших воинов. Похоже, ни подрядчик, ни администрация города не знали об их существовании… Бытует мнение, что эти гильзы вместе с другим мусором были свалены в пруд на улице Луначарского».

Скорее всего, конечно, заказчики и подрядчики скандальной реконструкции отделаются административными штрафами по суду — за нарушение законов об охране памятников более суровых наказаний отечественная Фемида старается не применять. Разве что белозерская общественность попытается пустить в ход законы и указы о защите исторической памяти и воинских мемориалов…

Администрация пытается успокоить горожан: мол, общий вид монумента после реконструкции не изменится, таблички с фамилиями павших и названиями городов и сел, где они похоронены, «будут выполнены из керамогранита» и установлены на том же месте в том же порядке. Но тысячу раз правы те жители Белозерска, что пишут в комментариях к публикациям в блоге Анатолия Столярова: «Дело не в монументальности монумента, а в намоленности места. К тому памятнику прикасались руки еще живых ветеранов, он впитал слезы вдов. Новое сооружение мертво изначально».

Дело здесь ведь не только в соблюдении процедур закона. В небольших городах и селах, где коренное население не перемешано с пришлым так, как в столицах и мегаполисах, чувство настоящей исторической памяти, связи поколений — острее и непосредственнее. Для их жителей мемориалы Великой Отечественной не метафорически, а в прямом смысле слова — памятники их дедам и прадедам, воздвигнутые отцами. И когда по этим памятникам проходятся экскаватором — им кажется, что дедов и прадедов убивают вновь.

Вы скажете: не стоит видеть в исключении правило. Увы, белозерские известия не выглядят из ряда вон выходящими. Вот только несколько характерных историй.

«Офшорный памятник»

Расследование по поводу разрушения памятника героям Великой Отечественной войны идет в эти дни и в Мурманской области. Во второй декаде сентября выяснилось: в городе Лиинахамари больше нет памятника героям-подводникам Северного флота. Этот монумент был установлен в 1972 году на высокой сопке и представлял собой фрагмент боевой рубки подводной лодки и стелу, символизирующую перископ.

И вот обломки памятника обнаружены на лестнице, которая вела на вершину сопки.

Я не случайно пишу — «выяснилось», «обнаружилось». Дело в том, что местным краеведам и общественникам даже подобраться к памятнику было непросто. Последние годы воинский мемориал в Лиинахамари находился на закрытой территории, которая на поверку оказалась частной. В городских соцсетях утверждают, что распоряжается ею некий кипрский офшор, отчего и монумент с горькой иронией называть стали «офшорным памятником». Издали было видно, что он давно уже не в лучшем состоянии, и местные волонтеры неоднократно пытались проникнуть на частную территорию, чтобы попробовать его укрепить. Но — охрана не впускала.

После возмущенных публикаций в соцсетях делом занялся мурманский губернатор Андрей Чибис. «На месте работают правоохранительные органы. На фрагментах памятника обнаружены следы тросов, это говорит о том, что его могли разрушить намеренно. Сложно представить, что есть люди, способные на такое, и они ходят по одной с нами земле. Отдельно предстоит разобраться, как участок земли с памятником оказался в аренде частной компании. Всю эту ситуацию я взял под личный контроль. Памятник будет восстановлен. Утратить его значит забыть о героях. У нас нет такого права»,— обращается губернатор к землякам.

Командующий Северным флотом Александр Моисеев выразил возмущение действиями вандалов и пообещал, что флот также примет участие в восстановлении памятника.

Слова верные, намерения благие… да ведь памятник-то утрачен. Как и в сотнях подобных случаев, власти включились лишь после сообщений о его гибели. И даже сообщения о возбуждении уголовного дела по статье о вандализме подлинного монумента не вернут.

«Причины разрушения — халатность и разгильдяйство властей. Если этот памятник стоял на учете, если он уже сыпался, то тогда и надо было бить тревогу»,— говорит Константин Добровольский, председатель координационного совета поисковых отрядов Мурманской области.

Как солдат делают неизвестными

В той же Мурманской области два года назад была уже скандальная история с «благоустройством» Долины Славы, в 70 километрах от областного центра. Это был в прямом смысле слова народный мемориал, создававшийся несколько десятилетий. В области работает движение поисковых отрядов (интервью с его координатором «Огонек» публиковал в № 23 за 2019 год). Поисковики находят в приморских скалах и заполярных тундрах останки советских солдат и хоронят их. Отыскивают родственников; те приезжали в Мурманскую область, в Долину Славы, и обустраивали захоронения, ставили обелиски и надгробные плиты. Здесь были сотни захоронений.

Мурманские власти такой мемориал однажды уже посчитали «стихийным» — в начале 2000-х. В 2018 году история повторилась: опять-таки никого не спросясь, его решили комплексно благоустроить за бюджетный счет. Облагородить и выстроить по линеечке.

Мурманский историк Михаил Орешета написал по итогам: «Сектора захоронений приведены в идеальный вид. Это очень хорошо! Плохо, что новые и более симпатичные пирамидки поставили не на могилы, где покоятся конкретные люди, а в совершенно других местах, для красоты: ровненько, под линеечку».

Когда родственники погибших, осознав, что надгробия их дедов стоят теперь то ли над пустым местом, то ли над другими людьми, начали возмущаться, в областной администрации им деловито так разъяснили: «Мы приняли решение сделать захоронение более эстетическим, чтобы сюда приезжали и родственники погибших, и гости из региона и других городов, стран, и захоронение не выглядело стихийным. А именно так и было. Действительно, мемориальные плиты, в соответствии с планом, будут чуть сдвинуты для создания единого ансамбля, но максимум на пару метров».

Стоит ли упоминать, что территорию Долины Славы незадолго до скандального благоустройства лишили статуса памятника? Гадать о причинах не стану, но точно уж не стоит забывать, что летом 2019-го в Мурманске разразился новый скандал: 92 надгробия из Долины Славы нашли на свалке в областном центре. Специальная комиссия, снаряженная властями, выяснила: это — последствия предыдущего «благоустройства» воинских захоронений 2004–2010 годов. Замененные тогда новыми могильными плитами прежние надгробия хранились на складе у подрядчика, потом он обанкротился, имущество распродали, а надгробия вывезли на свалку.

После таких открытий мурманские журналисты и поисковики вместе с родственниками погибших в боях за Советское Заполярье стали проверять и новые надгробия, появившиеся после «благоустройства». Тут же выяснилось, что некоторые из них либо сделаны с ошибками в фамилиях и званиях, либо стоят вообще не на тех захоронениях.

На областном форуме СМИ в конце 2019-го звучали конкретные примеры: Анна Баракова приехала в Мурманск из Нарьян-Мара, в Заполярье погиб ее прадед — красноармеец Павел Алексеевич Тюсов. В списках захороненных он теперь значится как Тюськов… Николай Степанов из Оленегорска заявил, что на местном мемориале после нескольких перезахоронений потерялась табличка с именем и фамилией другого героя войны. Так он стал «неизвестным»…

Губернатор, к которому обратились общественники, пообещал все обязательно исправить. Остается только надеяться — исправит.

А мне после всех этих сюжетов хотелось бы однажды увидеть простое, как правда, социологическое исследование — как после подобных историй воспринимаются лозунги о сохранении памяти павших на войне?

Калужские прецеденты

Не менее скандальная история произошла летом 2020 года в Калужской области. В райцентре Ульяново накануне Дня памяти и скорби, 22 июня, выяснилось, что плитами с именами защитников Родины, снятыми с памятника в Сквере Героев, облицован… постамент памятника Ленину.

Районная администрация объяснялась с разгневанными земляками в соцсетях: «Вопрос стал неприятной неожиданностью для нас самих. Вчера в социальных сетях появились фото памятника В.И. Ленину в районном центре — и все бы ничего, только вот нижняя часть постамента была выложена из мемориальных плит… И пока они не начали отходить от постамента, выбитых имен на них видно не было…»

«Предположительно это плиты,— продолжала администрация,— которые были заменены на новые при реконструкции мемориала в Сквере Героев в 2009 году. К сожалению, выяснить, кто автор этой инициативы, спустя столько лет не представляется возможным, так как руководство администрации сельского поселения "Село Ульяново" неоднократно менялось, а в 2015 году администрация поселения и вовсе была ликвидирована. Сейчас все плиты демонтированы и в ближайшее время будет произведен ремонт постамента. Мы искренне извиняемся за данную ситуацию и вместе с вами разделяем негодование по этому вопросу!»

Модуль, в общем, удобен: негодование разделяем, концов не найти…

Впрочем, он не единственный. В другом калужском райцентре, в городе Кондрово, активисты Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) несколько лет вели с местными властями сражение за сохранение Памятника воину-освободителю 1966 года. Монумент намеревались снести, чтобы построить на его месте новую школу — другого места не нашлось. Памятник обещали либо перенести (общественники справедливо опасались, что он того не переживет), либо заменить новым.

Жаловались в область — а оттуда приходили ответы, пугающие своей откровенностью: «В настоящее время не имеется оснований полагать, что данная скульптура представляет собой историко-культурную ценность с точки зрения архитектуры и эстетики. В 1960–1970 годах в СССР проводилась кампания по увековечиванию памятников павшим в годы Великой Отечественной войны». Вот так и пишут, черным по белому — «кампания по увековечиванию».

Понадобилось личное вмешательство нового губернатора области Владислава Шапши, который специально приезжал в Кондрово и поручил специалистам Калужского музея-заповедника заняться реставрацией памятника. Летом 2020 года областная печать сообщила, что «фигуры полностью восстановлены и готовы к водружению на постамент на прежнее место у школы».

Курская мемориальная аномалия

Отремонтировать к 75-летию Победы свой мемориал городские власти решили и в Курске. Разыграли конкурс на 2 млн 750 тысяч рублей, и в марте 2020 года «благоустройство» мемориала «Памяти павших в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» на Офицерском кладбище началось.

Очень скоро, однако, буквально в конце апреля, оно было остановлено властями после критических публикаций курского краеведа и градозащитника Константина Крупенина. Во-первых, выяснилось, что надгробия «существенно смещены относительно захоронений». Во-вторых, обнаружилось, что мемориал является (с 1979 года!) объектом культурного наследия, а с органами охраны памятников мэрия не сочла нужным ничего согласовывать.

Однако День Победы-то был уже на носу, и встречать его с разрытыми могилами курские власти позволить себе не могли.

На объект приехал губернатор Курской области Роман Старовойт и приказал «выполнить текущий ремонт до 9 мая, а после праздника провести научно-исследовательские изыскания, которые положат основу масштабным работам». Как сообщали курские СМИ, «губернатор распорядился могилы привести в порядок к 9 мая, а дальше проводить масштабную экспертизу, вплоть до эксгумации».

Потомки захороненных жаловались в газеты: «Я так понимаю, с родственниками героев никто этот вопрос согласовывать не собирается. Ведь никто же не согласовывал и предыдущую реконструкцию… Наши деды этого не заслужили. У многих из них уже совсем не осталось родни. Они достойны нашей благодарности, а не вот этих разбирательств, кривой-косой работы и эксгумаций. Это кощунственно».

О чем они думали 9 мая — не зная, чей прах лежит под надгробием с родной фамилией, в ожидании эксгумации героев?

Белгородская фантастика

И уж совсем невероятная история произошла в 2015 году с мемориалом на Соборной площади в центре Белгорода в ходе реконструкции и «благоустройства» к 70-летию Победы.

Белгородский мемориальный комплекс «Вечный огонь» увековечивал одновременно память захороненных в братской могиле «борцов за Советскую власть в городе Белгороде, погибших в 1918–1919 годах» и «воинов, павших в боях с фашистскими захватчиками в 1941–1943 годах». Этот «комбинированный» характер мемориал, открытый 5 августа 1959 года, приобрел в результате перепланировки центра Белгорода в конце 1950-х годов. Как бы то ни было, имена девяти погибших революционеров 1918–1919 годов были увековечены на отдельной плите, причем без указания воинских званий.

В результате же реконструкции фамилии борцов за Советскую власть оказались разнесены по нескольким плитам, вперемешку с фамилиями погибших на Великой Отечественной войне. Более того, к немалому изумлению краеведов и историков, перед именами революционеров и даже их жен появились воинские звания или обозначения. Например, бывший председатель Курской ЧК И.Г. Озембловский стал «партизаном», а его жена И.И. Озембловская, никогда не служившая ни в каких войсках,— «рядовой». Начальник белгородской милиции В.А. Саенко и часовой мастер И.И. Паломов-Мальский, убитый белыми за сыновей-коммунистов, удостоились надписей «воинское звание неизвестно». Некоторые фамилии на новых плитах оказались с ошибками. И т.д., и т.п.

Белгородский краевед Сергей Петров был поражен: «Большевиков смешали с участниками Великой Отечественной войны. Более того, им приписали несуществующие звания — это полнейший бред! Изувечили памятник и извратили весь его смысл. Это преступление. Получилась в чистом виде фальсификация истории — то, с чем призывают бороться на самом высоком уровне. К тому же даже буквы в некоторых надписях стали кривыми. Таким случаем должна заниматься прокуратура, памятник архитектуры превращен в памятник головотяпству. Безграмотные строители сделали, как им казалось, "как лучше". Но кто-то из чиновников принял же эту псевдоработу!»

Белгородские СМИ запросили городскую администрацию и получили достойный ответ: имена большевиков 1918–1919 годов оказались перемешаны с именами воинов 1941–1943 годов «в целях оптимального размещения фамилий на плитах».

Память живая и мертвая

Поверьте, у меня в запасе еще немало подобных историй, но пора попытаться сформулировать ответ на вопрос, которым мы задались в самом начале.

Мой вариант ответа таков.

Лозунги о сохранении и защите исторической памяти и реальное сохранение ее подлинных воплощений — с трудом совмещаются и в ментальном, и в реальном пространстве. Потому, полагаю, что важные и правильные слова произносить легко и приятно, а реальное сохранение подлинных мемориальных памятников, в которые предшествующие поколения вкладывали подлинные гордость и скорбь,— дело кропотливое и хлопотное. Почти непосильное, когда «мероприятия» надо провести — в прокрустовом ложе контрактной системы госзакупок — к памятной дате, когда речь об «освоении бюджетов». Живая память при этом сталкивается с бюрократической мертвечиной, обложенной галочками в отчетах о патриотической работе и цифрами в договорах с подрядчиками. И именно неживая берет верх.

Что, согласитесь, ставит новый вопрос: а кому она, неживая память, нужна?