Что продиктовали президенту цифры, которые демонстрирует стране ее столица

29 сентября президент России Владимир Путин провел совещание с членами правительства, и специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников заинтересовался прежде всего тем, что про вторую волную пандемии рассказала вице-премьер Татьяна Голикова. Если вкратце: есть чего опасаться, а может, и бояться. Кроме того, вице-премьер предложила перейти на более справедливую, по ее словам, систему оплаты труда медиков. И тут тоже есть чего опасаться — прежде всего медикам.

Владимир Путин встречался с членами правительства (а точнее, включался в разговор с ними) из кабинета в Ново-Огарево, что было хорошо видно по телевизору. То есть он утром прилетел из Сочи, где накануне за день провел сразу пять публичных встреч подряд, в том числе и такую масштабную, ушедшую в темень, как расширенное заседание президиума Госсовета.

Официальной темой совещания во вторник была помощь гражданам на основе социального контракта с ними, но поскольку ясно, что если лично тебя как гражданина накроет, допустим, вторая волна COVID, то никакая помощь, кроме вполне определенной, тебе может, не дай бог, уже не понадобиться, то логично, что сначала обсудили перспективы этой волны и помощь не медиков, а самим медикам.

— Первое, что хочу сказать, что с 21 сентября число регистрируемых случаев заболевания новой коронавирусной инфекцией возросло до 8232 (за сутки.— “Ъ”),— сообщила Татьяна Голикова.— Суточный показатель заболеваемости у нас возрос в 1,7 раза, с 3,1 до 5,5 на 100 тыс. населения. При этом основной прирост наблюдается по городу Москве. Темп прироста заболеваемости в целом по стране удерживается на уровне 0,5–0,7%.

То есть, чтобы никого не расстраивать и не расстраиваться самой, Татьяна Голикова не стала здесь и сейчас сообщать конкретные цифры прироста по Москве, которая дает такой прирост и всей стране, что даже цифры по стране поражают воображение, которое не так давно улеглось было после видимого спада первой волны.

— На что я хотела бы обратить внимание, уважаемый Владимир Владимирович! — продолжила Татьяна Голикова.— Сегодня, по данным опросов, которые мы проводим, 80–85% заболевших говорят о том, что причиной заболевания являются несоблюдение ими масочного режима и участие в массовых мероприятиях.

Таким образом, став жертвой такого опроса, больной COVID сразу признается: «Ох, дурак я, дурак, маску не носил… Поэтому, точно вам говорю, и подхватил…»

По-человечески Татьяну Голикову можно было понять: ей предстояло сделать вывод, уже сделанный накануне Владимиром Путиным, о необходимости носить маску и не участвовать в массовых мероприятиях. Для этого вывода нужен был веский повод. Лучше, чем опрос больных COVID, и правда не придумать.

Более того, вывод этот может, в свою очередь, послужить поводом для новой волны разобщения. Предупреждали ведь, скажет Татьяна Голикова, что надо носить маски, и упрекнет как родных: «А вы…»

Она, собственно говоря, считай что и анонсировала этот упрек:

— Если мы не хотим тех ограничительных мероприятий, которые у нас были в марте, апреле, начале мая этого года, то мы, конечно, должны жестко соблюдать те требования, которые сегодня мы предъявляем. Это, конечно, масочный режим, социальное дистанцирование и иные меры безопасности.

Есть надежда, что эти слова еще не значат, что и правда вновь наступит разобщение, но сделать это в случае чего уже можно будет, не нанеся себе при этом морального вреда, а то и с более или менее чистой совестью.

— И самое главное,— подчеркнула Татьяна Голикова,— что это нужно для того, чтобы поберечь не только себя и своих близких, но и с уважением отнестись к медицинским работникам, которые как работали на передовой с COVID, так и продолжают это делать. Имея в виду, что сейчас в связи с ростом заболеваемости свободный коечный фонд для больных COVID на вчерашний вечер составляет 31%, то есть заполняемость койки у нас растет.

От этого рокового словосочетания, «заполняемость койки», великодушно убранного потом из стенограммы этой встречи, вздрогнул, уверен, не только я. Что-то такое в нем оказалось нечеловеческое, а то и античеловеческое, словно речь шла о людях не совсем живых, о человеческом материале, которым койку можно лишь заполнить, а не наполнить хотя бы, например (нет, так еще хуже, пожалуй), и которые годятся в основном лишь на то, чтобы их можно было раскидать по койкам с целью проверить их заполняемость.

«Койко-место», кстати, звучит совершенно прилично почему-то, в отличие от «заполняемости койки» (в этом словосочетании бесчеловечности больше, чем в «электрическом стуле»).

— Также я хотела бы несколько слов сказать о традиционных показателях, которые мы мониторируем,— тем временем решила вновь запомниться зрителям Татьяна Голикова.

И «мониторим»-то можно заменить едва ли не любым другим словом, а тем более, например, «отслеживаем» или «фиксируем». Но нет, мы мониторируем.

Причем тоже ведь было понятно, откуда идет. Это ночные бдения с экспертами и специалистами, в которых по идее должна рождаться истина борьбы с COVID, а рождаются вместо этого вот такие слова.

— Сегодня полностью сложилась система лабораторного тестирования в Российской Федерации…— добавила Татьяна Голикова.— На прошлой неделе мы проводили соответствующее селекторное совещание с регионами по эпидситуации и с 1 октября приняли новый индикативный (про это уже не будем, лежачего не бьют.— А. К.) показатель — не менее 150 исследований в сутки на 100 тыс. населения. Пока этот показатель не достигнут в 55 регионах страны, но мощности есть, тест-системы есть и возможности к наращиванию есть.

Тут в Татьяне Голиковой заговорил, впрочем, не медик, но математик:

— Какова сегодня динамика выявляемости? Динамика выявляемости считается как число зарегистрированных случаев к числу исследований. На 27 сентября этот показатель составляет 2,4%. Хочу сказать, что в августе он составлял 1,8% и на 11 мая — 7,2%. Поэтому нам важно придерживаться тех тенденций, которые сейчас складываются, не наращивая их.

Хотелось верить на слово.

Между тем Татьяна Голикова перешла к проблеме расчета выплат медикам. Такая проблема, оказалось, существует, хотя до сих пор медики, такое впечатление, были благодарны правительству и президенту за все и так. Но теперь оказывается, что система, по которой платили медикам последние месяцы, была несправедлива, и Татьяна Голикова сама признала это.

— Затрагивая тему выплат,— сказала вице-премьер, обращаясь к президенту,— было предложено (на совещании с участием министра здравоохранения Михаила Мурашко.— А. К.), чтобы все-таки мы вернулись к обсуждению вопроса и предложили вам (то есть президенту прежде всего, а не врачам.— А. К.) более справедливую систему оплаты труда, которая базируется на фактически отработанном времени, то есть времени работы за соответствующую смену.

Это принципиально важно, так как меняется именно принцип. Сейчас медикам платят за работу с ковидными пациентами твердый повышенный оклад плюс премиальные, форму и смысл которых устанавливает руководство каждого лечебного учреждения (например, учитывается количество вылеченных пациентов).

Эти деньги медики по инициативе Владимира Путина получают уже несколько месяцев и намерены были, судя по всему, получать и дальше. За них в каком-то смысле и работают.

О чем же теперь идет речь?

— Речь идет о том,— стала пояснять Татьяна Голикова,— что те выплаты или те размеры выплат, которые сегодня установлены (я напомню, что в стационаре врачи — 80 тыс. (руб.— “Ъ”), средний медперсонал — 50 тыс. и младший медперсонал — 25 тыс.), могут быть сохранены, но они должны платиться за фактически отработанное время или фактически отработанную смену. Что это означает? Это означает, что если в течение месяца врач, например, получал 80 тыс., а количество… ориентировочно… смен составляет приблизительно 21, то тогда среднесменная выплата составляет 3880 руб. Исходя из такой, извините, стоимости смены и фактически отработанных смен должна производиться оплата. При этом если врач вырабатывает больше, чем 21 смену, то, соответственно, осуществляется большая выплата.

На самом деле врачу теперь придется постараться, чтобы заработать свои 80 тыс. руб.

И далеко не у всех медиков такая информация вызовет удовлетворение. А скорее всего, ни у кого, кроме их руководства.

И можно только представить себе ад, в который погрузятся и врачи, и их контролеры, когда окажутся перед необходимостью считать часы и минуты, из которых будут состоять их смены.

— Что касается регулирования внутри смены и количества отработанных часов,— добавила Татьяна Голикова,— то это компетенция руководителя медицинской организации, который соответствующим образом будет учитывать отработанное время. Обсудив это, мы считаем, что это более социально выверенный подход, более справедливый, и мы предлагаем вместе с коллегами такой подход распространить на период до 1 января 2021 года, имея в виду, что дальнейшее решение вопроса по выплатам будет предложено исходя из будущей эпидситуации.

Очевидно, что государство сильно тратится сейчас на врачей, работающих с COVID, и что решения об этих тратах принимались в горячке ковидных будней, и что теперь, когда неизвестно, сколько продлится вторая волна и не последует ли сразу за ней третья,— все это похоже на попытку корректировки рубля (который платится медикам) и на попытку не допустить, чтобы непредвиденные расходы стали постоянными.

И тут, конечно, интересно будет послушать самих врачей и санитарок. Они, надо не сомневаться, выскажутся.

— Татьяна Алексеевна, по поводу ситуации, которую вы обрисовали и которая складывается сейчас и в столице, и в стране в целом с COVID,— взял слово и Владимир Путин.— Конечно, маски, социальная дистанция, тому подобное, тем более изоляция (ох, не надо бы такие слова произносить вслух… Да будить лихо, пока оно спит…— А. К.) и определенные и известные ограничения по местам учебы, работы… Безусловно, это все людям надоело, и я их прекрасно понимаю.

Голос Владимир Путина стал таким же, как те минуты, когда он в апреле и мае объявлял об очередном этапе самоизоляции,— то есть очень уж сердечным.

— Но, как ни странно, до сих пор люди не всегда чувствуют, понимают, поэтому и не всегда верят в то, что мы столкнулись, весь мир столкнулся, и мы в России тоже, с очень опасным противником,— продолжал президент.— Инфекции вообще, инфекционные заболевания, и COVID не в последнюю очередь, являются таким тихим, незаметным, но очень опасным противником, опасным врагом… Повторяю, люди часто этого не чувствуют, но мы с вами это знаем… (И еще сердечнее.— А. К.) Поэтому наша с вами святая обязанность, профессионального сообщества, руководителей всех уровней, власти и управления,— очень аккуратно, тактично, но терпеливо и настойчиво объяснять людям реалии складывающейся обстановки и предлагать необременительные, но абсолютно необходимые меры и средства защиты.

Он освобождал таким образом простых людей от способной измучить их сознание ответственности за недооценку опасного врага и возлагал моральную и юридическую тяжесть решения о принятии новых мер борьбы с ним на руководителей всех уровней. Гражданам больше не о чем было беспокоиться.

— Я надеюсь, что мы так и будем действовать, имею в виду, что уже достаточно давно мною было принято решение значительную часть компетенций при решении вопросов, связанных с борьбой с COVID, передать на региональный уровень при сопровождении со стороны федерального центра: методическом сопровождении, административном, научном,— подтверждал президент.— До сих пор у нас это все хорошо получалось. Надеюсь, что и дальше мы будем действовать в таком же режиме.

Новую схему выплаты медикам президент одобрил:

— Если действительно люди считают, что предлагаемый правительством вариант является даже более социально справедливым, пожалуйста, я ничего против не имею! — рассказал он.

Дело, чтобы всем было понятно, если что, не в нем, а в правительстве, которое в деле соблюдения социальной справедливости бежит на всякий случай впереди паровоза.

— Но выплаты в рамках тех правил, которые были установлены и которые действуют до сих пор, заканчиваются уже послезавтра,— продолжил Владимир Путин.— Поэтому наверняка и на местах, и в центре, в Москве, нужно к этому подготовиться.

Поэтому предлагаю действующий порядок на ближайший месяц, на октябрь, сохранить без всяких изменений, а затем выстроить работу так, как вы и согласовали это с представителями профессионального сообщества. Давайте из этого и будем исходить.

То есть октябрь еще ваш, господа медики.

Андрей Колесников