Подана первая жалоба в Страсбург на штраф из-за фейка о коронавирусе

Хозяйка приюта для животных Екатерина Бильбао из Липецка пожаловалась в ЕСПЧ на штраф за фейковые новости, связанные с коронавирусом. Объявленный ею сбор денег на скотч и тонометры для местных медиков весной 2020 года, сопровождаемый сообщением о дефиците медикаментов и оборудования, суд счел недостоверной информацией и оштрафовал госпожу Бильбао на 30 тыс. руб. Как выяснил “Ъ”, аналогичная акция липецкой администрации привлекла более 8 млн руб. Адвокат международной группы «Агора» Станислав Селезнев пояснил “Ъ”, что обращение липчанки — первая жалоба на «коронавирусные» фейки из России в ЕСПЧ. Опрошенные “Ъ” юристы связывают рост административных и уголовных дел с действием региональных ограничений в связи с эпидемией COVID-19 и опасаются новой волны преследований и штрафов.

В апреле 47-летняя зоозащитница Екатерина Бильбао рассказала в соцсетях о нехватке медоборудования и лекарств в Липецкой областной клинической больнице: препаратов «Виферон» и «Грипферон», тонометров, скотча для костюмов медсестер и капель для обработки масок от запотевания. Госпожа Бильбао предложила подписчикам финансово поддержать местных врачей и опубликовала номер своей банковской карты. Сообщения вызвали резонанс среди жителей Липецка, уже на следующий день главврач больницы Лилия Сироткина заявила: «Лекарств и средств защиты хватает. Не надо раздувать панику». Еще через четыре дня городской суд оштрафовал Екатерину Бильбао на 30 тыс. руб. за распространение недостоверной информации (ч. 9 ст. 13.15 КоАП РФ). К тому моменту волонтеры приюта собрали на помощь медикам около 20 тыс. руб., но из-за скандала деньги вернули жертвователям, рассказала “Ъ” волонтер приюта «Территория спасения» (который возглавляет госпожа Бильбао) Кристина Барсукова. Она лечилась в упомянутой больнице в апреле с диагнозом «коронавирус»: с ее рассказов о дефиците лекарств началась эта история. «Теперь для Екатерины дело чести отстоять свои права в ЕСПЧ»,— отметила госпожа Барсукова.

Жалоба на решение Липецкого суда направлена в ЕСПЧ адвокатами международной группы «Агора» 27 сентября. «В текстах не было оскорблений, обвинений, а было описание ситуации с отсутствием лекарств в больнице и призыв к помощи для больных и врачей»,— сказано в документе.

Сообщается, что опубликованную в соцсетях информацию Екатерина Бильбао заранее подтвердила у заведующей отделением ОРВИ областной больницы Веры Геращенко, которая в телефонном разговоре и назвала необходимое: «скотч», «тонометры» и пр. Этот ключевой довод защиты суд Липецка, согласно жалобе в ЕСПЧ, проигнорировал.

Аналитик «Агоры» Станислав Селезнев пояснил “Ъ”, что таким образом суд «уклонился от исследования и доказывания наличия у Бильбао умысла на распространение ложной информации».

Отметим, в апреле же администрация Липецкой области объявила сбор средств для «приобретения медицинских препаратов и оборудования» местным врачам. Сначала призыв был адресован «всем неравнодушным жителям, предприятиям, организациям», однако позже чиновники скорректировали свое сообщение, оставив в нем только «предприятия и организации». Деньги собирались на счет НКО «Фонд поддержки социальных проектов и благоустройства города Липецка». В пресс-службе областной администрации “Ъ” пояснили, что липецкие предприятия пожертвовали фонду более 8 млн руб., из которых 644 тыс. руб. по состоянию на 30 сентября не израсходованы.

Станислав Селезнев считает, что суд Липецка «допустил ряд процессуальных нарушений, в том числе принял на себя полномочия обвинителя в отсутствие прокурора» и нарушил право Екатерины Бильбао на справедливое судебное разбирательство. «Ее преследование за размещение информации в соцсетях — одно из наиболее типичных среди исследованных сотен дел о фейках,— сказал господин Селезнев.— По состоянию на 25 июня мы зафиксировали 173 дела в РФ по ч. 9 ст. 13.15 КоАП РФ и 33 уголовных дела было возбуждено по ст. 207.1 УК РФ (публичное распространение заведомо ложной информации.— “Ъ”)».

Господин Селезнев отметил, что количество дел о фейках резко снизилось «вместе с отменой коронавирусных ограничений» в конце июня и к началу осени сообщения об их возбуждении практически отсутствуют. Это подтверждает глава организации «Открытая Россия» юрист Анастасия Буракова, которая, впрочем, опасается, что после введения новых мер в связи с COVID-19 (в Москве начали действовать с 28 сентября) число новых дел о фейках может начать расти.

По словам юриста ПЦ «Мемориал» Татьяны Глушковой, констатировать «рост или снижение дел в отсутствие статистики нельзя»: «Статья 207.1 УК РФ введена только 1 апреля, это специальная статья для наказаний за фейки о коронавирусе». Рассуждать о вероятности роста преследования за фейки, по словам госпожи Глушковой, «следует с оглядкой на общую реакцию российских властей на вторую волну распространения вируса».

«Мы видим, что на введение ограничений они не настроены: в апреле при аналогичном числе выявленных заражений в сутки вводились электронные пропуска, все закрывалось на карантин,— говорит юрист.— Если вторую волну в целом будут "спускать на тормозах", в том числе и в СМИ, возможно, не будет и всплеска дел о фейк-ньюс».

Однако это не отменяет необходимости разграничить административную и уголовную ответственность за фейки о коронавирусе, считает Анастасия Буракова: «Никто не понимает, какие высказывания попадают под ст. 207.1 УК, а какие — под ст. 13.15 КоАП. Яснее не стало даже после двух апрельских пленумов ВС».

Она отметила, что, в отличие от административных дел, «ни одно уголовное дело о фейках из-за ковида еще не доведено до суда, в том числе и самое первое от 2 апреля» в отношении жительницы Санкт-Петербурга Татьяны Шушпановой, которая написала в соцсети о больном COVID-19, якобы отправившемся домой на общественном транспорте после процедуры КТ. В ряде случаев дела о фейках, по словам госпожи Бураковой, используются «как инструмент политического давления», как в случае с делами против фонда «Русь сидящая» (сообщал о заражении COVID-19 в колониях) и активиста Владимира Воронцова, который в своем паблике «Омбудсмен полиции» писал о заражениях в одной из структур ФСБ.

Мария Старикова; Андрей Прах, Воронеж