Что стоит за стремительным сближением Украины и Турции

«Украинский еврей наградил турецкого грузина орденом русского князя»,— шутят в сети про то, как президент Зеленский вручал своему турецкому коллеге Эрдогану одну из высших государственных наград Украины — орден Ярослава Мудрого I степени. (Эрдоган действительно сказал когда-то: «Я не этнический турок, у меня грузинские корни. И по отцу, и по матери».) Но реальная история куда запутаннее сетевого анекдота. И Россия тут опять совсем не в стороне.

Юрий Ткачев

«За выдающийся личный вклад в укрепление украинско-турецкого межгосударственного сотрудничества, поддержку независимости и территориальной целостности Украины»,— с такой формулировкой президент Украины Владимир Зеленский награждал своего турецкого коллегу Реджепа Эрдогана во время недавнего визита в Стамбул. Эрдоган в ответ заверял Зеленского, что и дальше будет защищать украинские позиции — в частности, в вопросе Крыма. «Мы воспринимаем Украину как ключевую страну в плане безопасности и стабильности нашего региона. И в рамках этого мы всегда поддерживаем, поддерживали и будем поддерживать суверенитет и территориальную целостность Украины, включая Крым. Турция не признавала и не признает аннексию Крыма»,— сказал Эрдоган.

Можно было бы счесть его слова протокольными любезностями и не придавать им большого значения, если бы эта история не была лишь одной из строчек в весьма насыщенной истории украино-турецкой дружбы и сотрудничества. Сотрудничества, одна из сторон которого является важным внешнеполитическим партнером и почти союзником России, а другая, напротив, официально считает Россию врагом, агрессором и оккупантом.

Зеленский в этом смысле, кстати, не делает ничего нового: быстрое сближение Украины и Турции началось еще при Порошенко (впрочем, продолжение политики Порошенко при Зеленском — скорее норма, чем исключение из правил). Но столь теплыми украино-турецкие отношения были не всегда. Так, еще до крымского кризиса Турция вполне осознанно поставила крест на планах Украины строить терминал по приему сжиженного газа в Крыму, в котором Украина неоднократно выражала большую заинтересованность. Сделано это было предельно просто: Турция заявила, что не пропустит танкеры-газовозы через Босфор — якобы по соображениям безопасности. В реальности же соображения были, видимо, более незамысловатыми: очевидно, что украинский терминал выступил бы естественным конкурентом для аналогичных турецких терминалов на берегах Эгейского и Мраморного морей.

Да и в истории с Крымом все, как говорится, не так однозначно, как сегодня утверждает Эрдоган. Турецкие делегации, включающие официальных лиц, неоднократно (2015, 2016, 2017 годы) посещали Крым (хотя это и сопровождалось заявлениями турецкого МИДа — визиты, мол, носят частный характер). И более того: на протяжении целого ряда лет Турция оставалась единственной страной, поддерживающей морское сообщение с Крымом. Закончилась эта практика лишь в 2017 году, ознаменовав собой резкий поворот в украино-турецких отношениях, которые с того самого времени резко пошли в гору. Что же случилось?

Братья навек?

Знаковым в этом смысле стал визит Петра Порошенко в Турцию в 2018 году на церемонию открытия газопровода TANAP. Для понимания: из иностранных лидеров на церемонии открытия присутствовали лишь президент Азербайджана Алиев, а также руководители Болгарии, Грузии и Сербии — стран, имеющих в проекте личный ресурсный интерес. Ну и вишенка на торте: президент непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) Мустафа Акынджи, с которым Порошенко даже запечатлелся на совместном фото у символического вентиля TANAP. В целом ситуация выглядела весьма скандальной, ведь ТРСК в мире имеет примерно такой же статус, какой имеют ДНР, ЛНР или Приднестровье по отношению к России или Нагорный Карабах — по отношению к Армении (с той только разницей, что Турция Турецкую Республику Северного Кипра признает).

Потом была эпопея с созданием Православной церкви Украины под эгидой Константинопольского патриархата в Стамбуле. По ее итогам Порошенко поблагодарил Эрдогана за его роль в успехе этого мероприятия — поблагодарил, правда, «за невмешательство» в переговоры. Однако вмешательство, вероятно, имело место, правда, чуть раньше: после того как 19 апреля официальный Киев (в лице Верховной рады) обратился к Константинопольскому патриарху с просьбой о предоставлении томоса об автокефалии украинским православным, 25 апреля состоялась встреча Эрдогана с Варфоломеем. Причем на встрече присутствовал также министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, что дало тогда многим обозревателям повод предполагать, что предметом обсуждения был именно украинский вопрос. Кстати, нардеп Мустафа Джемилев подтвердил, что украинская сторона вела с Эрдоганом системную работу по теме украинской автокефалии. «Я Эрдогану в таких популярных терминах объяснял: мол, сейчас Мекка для православных — Москва, а после томоса и автокефалии Украинской церкви ею станет Стамбул, так что и для вас это имеет политическое значение»,— признавался Джемилев в сентябре в интервью ВВС.

Что же касается современности, то сотрудничество официальных Киева и Стамбула только крепнет. Достаточно вспомнить, что в войне в Нагорном Карабахе Украина — одна из немногих! — прямо и однозначно поддержала Азербайджан, заявив о бесспорности позиции азербайджанской стороны в конфликте.

В этих условиях развивается сотрудничество Украины и Турции в военной сфере. В 2018 году (все в том же 2018 году!) Украина закупила у Турции 6 ударных беспилотников Bayraktar TB2. В 2020 году анонсирована закупка еще 48 таких беспилотников. В будущем же (по словам генерального директора «Укрспецэкспорта» Вадима Ноздри) официальный Киев хотел бы наладить на своей территории производство данного вида вооружения по турецкой лицензии. Турецкая Aselsan с 2018 года является главным поставщиком радиостанций коротковолнового диапазона для ВСУ, активно идут поставки тепловизоров и другой подобной техники. В свою очередь, Украина поставляет в Турцию, например, зенитно-ракетные комплексы С-125М1 «Печора-M1».

И официальными контактами дело не ограничивается. Тесное сотрудничество выстроено и по линии спецслужб. Так, совсем недавно, в сентябре 2020 года, турецкие спецслужбы похитили активиста Рабочей партии Курдистана (РПК) Ису Озера. Примечательно, что Озер находился на Украине на законных основаниях: еще в 2018 году он получил в стране политическое убежище. И это далеко не единственный пример. Два года назад в Одессе похитили турецкого бизнесмена Салиха Зеки Игита и журналиста Юсуфа Инана: их обоих подозревали в причастности к попытке организации переворота в Турции в 2016 году. Ни в одном из случаев никаких протестов против действий турецких спецслужб официальное украинское руководство не высказывало, это дает основания полагать, что на соответствующие операции турецкие силовики получили по крайней мере неофициальное разрешение.

Впрочем, не спецслужбами едиными: активное сближение между Украиной и Турцией идет также в гуманитарной сфере. В июле 2020 года посол Турции на Украине заявил, что турецкие и украинские власти достигли соглашения о строительстве за турецкий счет мечети в центре Киева. А в Одессе еще в мае 2017-го был открыт Стамбульский парк, построенный при активном финансовом участии турецкой стороны.

В 2020 году Одесская киностудия выпустила один из первых за много лет фильмов под названием «Крепость Хаджибей», сюжет которого крутится вокруг совместной борьбы казаков и Османской империи против… «российских оккупантов» турецко-украинского Северного Причерноморья.

Картина снималась в том числе на турецкие деньги (студия AISI film), на съемках использовались костюмы и реквизит, созданные для сериала «Великолепный век» — флагманского проекта турецкой киноиндустрии последних лет.

Турецкий поток

Таким образом, в настоящее время украино-турецкое сотрудничество на взлете во всех сферах, а сближение между странами происходит буквально на глазах. И это особенно странно с учетом стремительного охлаждения отношений Турции с Западом — особенно с Евросоюзом, но также и с США.

Так, в октябре 2019 года США ввели против Турции санкции в ответ на ее военную операцию на севере Сирии: санкции коснулись Министерства обороны и Министерства энергетики Турции, также под них попали министр обороны Турции Хулуси Акар, министр энергетики Фатих Донмез и зампред правящей Партии справедливости и развития Сулейман Сойлу. Поставки оружия в Турцию прекратили такие страны, как Франция, Германия, Канада и Нидерланды. В ответ официальная Анкара допустила закрытие военных баз НАТО Инджирлик и Куреджик.

А в 2020 году новой линией разлома между Турцией и ее союзниками по НАТО стали планы Турции начать добычу нефти в водах, которые Турция считает территориальными водами вышеупомянутой Турецкой Республики Северного Кипра, тогда как «европейский», признанный Кипр, Греция, а вслед за ними и ЕС в целом права Турции или ТРСК на эти воды категорически отрицает. «Недопустимо, чтобы морское пространство стран — членов ЕС было нарушено и подверглось угрозе. Те, кто делает это, должны быть наказаны»,—сообщил президент Франции Эмманюэль Макрон, принимая в Елисейском дворце своего кипрского коллегу Никоса Анастасиадиса. Турция в ответ провела совместные с ТРСК учения «Средиземноморский шторм», вполне недвусмысленно отрабатывающие высадку турецких сил в греческой части Кипра. А Греция, в свою очередь, заявила о резком увеличении военного бюджета для подготовки к противостоянию возможной военной угрозе.

Совершенно иначе развиваются отношения между Турцией и Россией. За исключением краткого периода обострения после уничтожения Турцией российского Су-24 в небе над Сирией, российско-турецкие отношения являются по крайней мере теплыми, если не сказать дружественными.

В качестве примера можно привести историю со строительством газопровода «Турецкий поток» — проекта, который, кстати, направлен не в последнюю очередь против Украины как альтернатива украинской ГТС в южном направлении (как «Северный поток-2» призван стать такой альтернативой на севере). Из-за «Турецкого потока» Украина уже потеряла прокачку около 15 млрд кубометров газа в год и около 450 млн долларов ежегодной прибыли. Однако если планы России в отношении «Северного потока-2» вызывают мощную дипломатическую реакцию на Украине и давление с целью не допустить реализацию проекта со стороны США, то «Турецкий поток» был построен практически без всяких проблем — Украина молчала.

Другой пример — строительство АЭС «Аккую», которую возводит «Росатом». «Аккую» должна стать первой российской атомной станцией за рубежом (почти 100 процентов акций эксплуатанта, «Аккую Нуклеар» принадлежит России), но, видимо, не последней: в планах уже имеется строительство по такой же схеме АЭС «Синоп». Наконец, наиболее скандальной историей стал контракт на поставку Турции российских ЗРК С-400. Сделка вызвала колоссальное недовольство в Вашингтоне, где до последнего надеялись, что Турция откажется от закупки оружия у «вероятного противника», и даже пригрозили отозвать контракт на поставку Турции американских истребителей F-35. Турция давлению не уступила, российские ЗРК приобрела, построенные для Турции F-35 пришлось выкупать Вооруженным силам США. Официальное испытание российских ЗРК прошли 16 октября в районе Синопа. Сообщается, что все три выпущенные ракеты успешно поразили учебные цели.

При этом российско-турецкие отношения оставались официально теплыми и дружественными даже во время весьма болезненного кризиса в Сирии в начале 2020 года, когда турецкие войска атаковали правительственные силы Сирии, а ВКС России начали наносить удары по позициям протурецких повстанцев на севере. И хотя по сути страны были на волосок от войны, взаимная риторика их руководства оставалась в целом дружелюбной даже в самые напряженные моменты.

Аналогичная ситуация сегодня наблюдается в Нагорном Карабахе, где официальный союзник России, Армения, противостоит войскам Азербайджана, технически и дипломатически поддерживаемым Турцией. Как и в случае с Сирией, позиции сторон диаметрально противоположны (Турция полностью поддерживает азербайджанскую военную операцию, Россия же призывает к прекращению огня и решению конфликта исключительно за столом переговоров), стороны демонстративно воздерживаются от какой-либо резкой взаимной риторики. Какая показательная разница по сравнению с весьма болезненным диалогом на западном направлении!

Опасные маневры

И вот в этих условиях Украина, зависимость которой от Запада считается почти безусловной, не только сохраняет, но и наращивает сотрудничество с возмутителем мирового спокойствия. Что это — некие хитрые дипломатические маневры с ведома и по благословению Запада, который, несмотря ни на что, пока продолжает считать Турцию своим союзником, в частности, по НАТО, или самостоятельные маневры Украины, видящей в Турции новый центр силы, на который при случае можно начать ориентироваться?

В последнем случае Украину, пожалуй, можно понять. Турция за последнее десятилетие неоднократно доказала, что решительность и упорство, а также стремление достигать своих целей вопреки кажущимся незыблемыми дипломатическим конструкциям и геополитическим философиям, приносят результат. И этому у нее можно только поучиться. Украина, видимо, не прочь…