Почему «Таблица злых дней» веками пользовалась успехом

420 лет назад, в 1600 году, как говорилось в описании «Таблицы злых дней Тихо Браге», выдающийся астроном спрятал это свое произведение в стене монастыря на острове Воон. Одним из аргументов в пользу ценности этого текста было то, что на создание дворца-обсерватории Браге на острове король Дании потратил невероятные по тому времени деньги. Но это отнюдь не помогало объяснить некоторые странности в разных версиях таблицы.

«Таблица оставлена в каменной стене»

Каждое ценное свидетельство прошлого обычно имеет связанную с ним примечательную историю. Та, что описывала появление «Таблицы злых дней», выглядела очень впечатляюще. В отечественных версиях этого весьма почитаемого знатными людьми текста, которыми они втайне пользовались в XVII-XIX веках, запись о его появлении выглядела так:

«Таблица оставлена славным европейским астрономом Тихо Брагом на острове Воон Этенского монастыря в каменной стене с 1600 году и найдена в 1660 году».

Некоторые отличия в написании имени датского ученого и названии острова и монастыря в разных версиях объяснялись, скорее всего, торопливостью переписчиков.

Ведь владелец сокровенных знаний вряд ли решался расстаться со сберегающей от напастей таблицей на сколько-нибудь длительное время.

Отношение к ней не изменилось и после появления первых подробных биографий Тихо Браге, где говорилось, что он покинул остров Воон (именовавшийся также Вен, Хвен, Гвен, Гуэн) в 1597 году. А потому спрятать документ в стену (или в некий камень на стене, согласно другому варианту текста) в 1600 году никак не мог. На Руси таблицу получили во времена царя Бориса Годунова, пытавшегося осторожно, чтобы не раздражать церковь и традиционалистов, заглянуть сквозь щель в чуждый, но обладающий многими знаниями западный мир. И значит, случилось это задолго до 1660 года.

Но все эти обстоятельства не имели никакого значения для тех, кто верил в возможность избежать всякого зла с помощью таблицы. Ведь настоящая вера помогает отметать любые сомнения. К тому же слава астронома Тихо Браге была подлинной, основанной на его достижениях, и не меркла веками.

Несмотря на то что описанная им структура мира строилась на ошибочной гипотезе, даже непримиримые недруги Браге признавали, что с помощью не самых совершенных астрономических приборов он умудрялся получить данные о движении планет, удивлявшие своей точностью современников и потомков. Причем делал это на протяжении десятилетий, и потому верные выводы о строении солнечной системы были сделаны благодаря именно его систематическим наблюдениям.

А злые дни в таблице Браге как раз определялись по движению планет.

Не меньше впечатляли европейцев химические опыты Тихо Браге и созданные им разнообразные механизмы. А также то, в сколь раннем возрасте он добился первых заметных успехов в учебе.

Однако важнейшим критерием ценности ученого и истинности его учения как в годы жизни Браге, так и в более поздние времена была оценка его деятельности первыми лицами государств. Ведь убежденность в том, что наделенные богатством и властью всегда выбирают все самое лучшее, существовала всегда.

Первое признание свыше пришло к Браге вскоре после публикации в 1573 году его исследования о новой, точнее, сверхновой звезде, обнаруженной им в созвездии Кассиопеи. Копенгагенские студенты настоятельно просили его прочесть курс лекций по астрономии. Но для потомка знатного рода преподавание считалось не вполне приличествующим положению в обществе делом. И лишь после переданного ему личного пожелания короля датского и норвежского Фредерика II Тихо Браге приступил к чтению лекций.

Подняться до вершин славы ему помог другой видный, а главное, наделенный властью и влиянием астроном — ландграф Гессен-Кассельский Вильгельм IV.

«В 1575 г.,— писал о Браге его биограф Луи Фигье,— окончив свои лекции, он предпринял путешествие по Германии и Италии… Он отправился в Гессен, чтоб посетить ландграфа Вильгельма. Этот государь чувствовал склонность к астрономии, и считался одним из искуснейших наблюдателей звездного неба. Тихо с неподдельной радостью был принят в Касселе».

Два астронома увлеченно занимались наблюдениями, а когда после отъезда Браге Кассель посетили посланцы датского короля, произошло знаменательное событие.

«Ландграф гессенский,— сообщал Фигье,— принимая датских послов, поручил им передать королю, что он обращает его благосклонное внимание на человека, гений которого способен возродить астрономию».

«Обнаружил замечательную щедрость»

Вильгельм IV не ограничился лишь передачей послания. В начале 1576 года, узнав, что Браге собирается навсегда покинуть Данию и найти более благоприятное место для своих исследований в другой стране, ландграф писал королю Фредерику II:

«Ваше величество не должно ни в коем случае разрешить Тихо уехать, для Дании было бы потеряно ее величайшее украшение, слава которого распространилась бы за пределы его родной страны».

В этом же ландграф убеждал короля и при личной встрече. И датский монарх настойчиво попросил Браге не покидать Данию и предложил астроному остров.

«Король решил,— писал Браге другу,— что он как раз подойдет мне для занятий как астрономией, так и химией. Он не дает доходов, но король позаботиться о них.

Если я захочу осесть там, он будет рад принести его мне в дар, и я смогу там жить удобно и без всяких беспокойств…

Когда я увижу его, он уладит дело как с необходимыми доходами, так и с расходами на строительство, так что мне нечего беспокоиться о чем-нибудь, кроме как о том, чтобы прославить страну, короля и самого себя».

Фредерик II сдержал данное обещание, и на острове Вен Тихо Браге построил дворец-обсерваторию. Гастон Тиссандье писал в жизнеописании Браге:

«По распоряжению короля, была построена большая обсерватория, удачно приспособленная для астрономических наблюдений, с пристройками для семейства и прислуги Тихо Браге. Двор обсерватории был окружен высокой, толстой стеной, образующей четырехугольник, каждый угол которого указывал сторону света, а средины сторон выступали из фасадов в виде полукружий. На северном и южном углах были построены башни, из которых в одной помещалась типография, а в другой квартиры для прислуги.

Великолепное учреждение это, названное Ураниенборгом, представляло дворец, в котором роскошь вельможи шла рука об руку с потребностями науки.

Кроме музея и библиотеки в нем находилось еще подземелье».

Но и это было не все.

«Несмотря на обширное помещение,— констатировал Тиссандье,— здание обсерватории оказалось малым для свободного размещения всех астрономических инструментов, а потому, по желанию Тихо Браге, на холме, лежащем к югу от главной обсерватории, была построена другая и соединена с главной подземным ходом; ее назвали Штернберг (гора звезд)».

Расходы на строительство, как писал тот же автор, поражали современников:

«Король истратил на них 100 000 рейхсталеров, и Тихо Браге, как говорят, приложил к ним такую же сумму. Как бы то ни было, но издержки эти расстроили состояние Тихо Браге, и король, чтобы хоть сколько-нибудь вознаградить его, назначил ему пожизненную пенсию в 2000 рейхсталеров (в год), дал имение в Норвегии и каноникат (участие в церковных доходах) при церкви Роскильда, приносивший в год 1000 рейхсталеров. Нужно согласиться, что датский король обнаружил по отношению к Тихо Браге замечательную щедрость».

«Три гороскопа для сыновей короля»

Однако короля интересовала не столько астрономия, сколько сверхпопулярная в то время астрология, которой всерьез увлекался и Браге. Но нужно заметить, что его успехи в этой области оставляли желать много лучшего, особенно в молодые годы.

В 1566 году, например, он составил гороскоп султана Османской империи Сулеймана I Великолепного, который во главе своей армии вторгся в Венгрию и в очередной раз угрожал опустошением Европе. Браге утверждал, что октябрьское лунное затмение предвещает скорую смерть султана. Но оказалось, что Сулейман I умер за несколько недель до затмения. А его приближенные скрывали кончину правителя, чтобы не допустить снижения боевого духа турецких войск.

Другим препятствием на пути к расширению астрологических изысканий Браге было крайне неодобрительное отношение датской церкви к подобным занятиям. Но он доказывал, что никакого противостояния религии и астрологии не существует. Выступая в 1579 году с речью в Копенгагенском университете, Браге утверждал:

«Кто отрицает влияние звезд, тот отрицает мудрость и Промысел Божий и противоречит самому явному опыту. Было бы нелепостью признавать, что Бог создал весь этот чудный строй неба, все эти сияющие звезды без всякой пользы для мира».

Из его выкладок следовало, что астрология и гороскопы — богоугодное дело.

Ну а поскольку самым заинтересованным клиентом был сам король, его оппонентам из числа священнослужителей пришлось отступить.

«Тихо Браге,— писал историк астрологии Фредерик Трельс-Лунд,— приготовил три лучших подарка, которыми он мог отплатить за королевскую щедрость,— три гороскопа для сыновей короля. Эти три гороскопа, сохранившиеся в числе немногих реликвий Ураниенборга, своими роскошными украшениями, тщательным выполнением, подробными вычислениями доказывают, с каким усердием и прилежанием Тихо Браге готовил эту работу и с каким интересом ожидал ее король».

Как утверждал Трельс-Лунд, к услугам Браге стали прибегать и другие знатнейшие особы:

«Семья шведского короля также обращалась к Тихо Браге. Когда родился Густав Адольф (5 декабря 1594 года), его отец, герцог Карл, обратился к Тихо Браге с просьбою составить гороскоп ребенка (по другим сведениям, также и свой собственный)».

Тихо Браге ответил, что оба они будут шведскими королями. И этот ответ, как считалось, настолько укрепил веру герцога в свои силы, что он добыл королевскую корону для себя и передал ее сыну.

В последующие годы Ураниенборг (или Ураниборг) стал местом паломничества представителей многих королевских и знатнейших семей Европы.

Формально они приезжали полюбоваться на звезды и планеты с помощью зрительных приборов Браге. Но в действительности пытались с помощью толкователя воли звездного неба узнать свое будущее.

Такое положение вполне устраивало датского короля. Ведь приезжавшие к Тихо Браге властители обязательно наносили визит и ему, что позволяло ему быть в курсе многосложных европейских дел и оказывать влияние на них. Не исключено и то, что Браге сообщал монарху какие-то дополнительные сведения о неафишируемых желаниях и устремлениях своих посетителей.

Ничего не изменилось и после кончины Фредерика II, поскольку члены Тайного совета, опекавшие юного Кристиана IV, нуждались в информации о положении за рубежами Дании не меньше усопшего короля. Так что Браге продолжал жить и работать в Ураниенборге.

Его жизнь резко изменилась в 1596 году после коронации Кристиана IV. Позднее много говорили и писали о том, что причиной несчастий Браге стало его самомнение, выросшее за время общения со знатнейшими особами Европы до звезд. Утверждали, что он со свойственным ему высокомерием обидел нескольких влиятельных приближенных нового монарха и умудрился восстановить против себя любовницу короля. Но, главное, решивший расширить владения и влияние Дании с помощью колонизации дальних стран и завоевательных войн Кристиан остро нуждался в деньгах. И непомерные расходы на наблюдение за небесными сферами счел излишними.

«Везде последует за ним несчастие»

После лишения источников дохода положение привыкшего к стабильной и безбедной жизни Тихо Браге становилось день ото дня все тяжелее. Весной 1597 года он принял решение навсегда покинуть Ураниенборг. Его надежды на то, что король сам сменит гнев на милость, оказались напрасными. Столь же безуспешными были и попытки разнообразными способами привлечь к себе внимание Кристиана IV.

Браге прожил некоторое время в Ростоке, а осенью 1598 года получил приглашение стать придворным астрономом и астрологом императора Священной Римской Империи германской нации Рудольфа II, сделавшего своей столицей Прагу. Так что в глазах почитателей возникшие неприятности лишь помогли Тихо Браге занять самое почетное положение среди европейских ученых.

«Таблица злых дней», предположительно, была обязана своим появлением именно этому времени невзгод. Ведь исследователь должен был как-то объяснить свои проблемы расположением, сочетанием и противостоянием планет и звезд. И распространяться по миру, судя по всему, она начала именно из Праги. Текст ее в одной из русских версий конца XVIII века гласил:

«В целом году находятся 33 дни, в которые недолжно ничего предпринимать или совершать важного.

Генварь имеет 7 дней 1-е, 2, 4, 6, 11, 12, 20.

Февраль имеет 3 дни: 11, 13, 18.

Март имеет 4 дни: 1, 4, 14, 24.

Апрель имеет 2 дни: 1, 8.

Май имеет 2 дни: 7, 8.

Июнь имеет 1 день: 17.

Июль имеет 2 дни: 17, 21.

Август имеет 2 дни: 20, 21.

Сентябрь имеет 2 дни: 10,18.

Октябрь имеет 1 день: 6.

Ноябрь имеет 2 дни: 6, 8.

Декабрь имеет 3 дни: 6, 11, 18.

Человек, родившийся в один из предписанных дней, бывает небогат и недолголетен.

Кто в один из сих дней занеможет, тот не так скоро выздоровеет. Как в иное время также кто перейдет из двора в двор или из деревни в деревню или из службы в службу везде последует за ним несчастие».

В разных вариантах таблицы встречались отличия в списке «злых дней». Так, в одних злым было 13 февраля, в других вместо него числилось 17 февраля. Однако во всех версиях общее количество дат было меньше заявленных тридцати трех. Но это ничуть не мешало тексту считаться сокровенным и пользоваться успехом на протяжении столетий. Ведь он был освящен именем одного из самых выдающихся астрономов всех времен и народов, и к тому же сопровождался красивой историей его появления и обретения.

Можно сколько угодно сомневаться в реальности «злых дней», как и в том, что таблица была создана именно Тихо Браге, а не кем-то, воспользовавшимся его славой. Если вера в нее помогала кому-то обрести уверенность в себе, значит, метод Браге, опробованный на шведской королевской семье, был действенным. Как при этом располагались созвездия, планеты и звезды, не имело решительно никакого значения.

Евгений Жирнов