Вице-президент UFC Лоренс Эпстейн о поединке Хабиба Нурмагомедова и стратегии организации

В субботу UFC, самый известный в смешанных единоборствах промоушен, проведет свой самый главный с момента начала пандемии коронавируса турнир. Он состоится в рамках проекта Fight Island в Абу-Даби, а высокий статус ему обеспечил центральный бой. В нем выдающийся российский боец Хабиб Нурмагомедов будет отстаивать звание чемпиона в категории до 70 кг и неофициального короля жанра в поединке с американцем Джастином Гейджи. Об ожиданиях, связанных с этим матчем, и о стратегии UFC в сложный период вице-президент и исполнительный директор структуры Лоренс Эпстейн рассказал корреспонденту “Ъ” Алексею Доспехову.

— UFC уже второй раз проводит серию турниров в Абу-Даби в формате Fight Island — изолированного, по сути, «острова». Почему этот формат вам так понравился? Исключительно по соображениям безопасности?

— Важнее, что правительство Абу-Даби на протяжении нескольких лет было прекрасным партнером для нас. Инфраструктура, которая находится в его распоряжении,— медицинская, отели, аэропорт, арена — исключительного качества. Так что это имело бесспорный смысл — вернуться сюда для проведения турниров. Президент UFC Дейна Уайт много раз говорил, что нам нужна международная локация, чтобы принимать спортсменов, которые живут за пределами США. Сейчас, как вы знаете, есть трудности с приездом в Америку. Абу-Даби — это как раз такая идеальная локация, чтобы принимать атлетов из Бразилии, Европы, России, Ближнего Востока, Азии и Австралии.

— Насколько хороши были коммерческие результаты июльского Fight Island? Они соответствовали вашим ожиданиям?

— Июльский Fight Island в этом смысле был очень успешным. Нам удалось провести в Абу-Даби турниры мирового уровня без единого происшествия и обеспечить их трансляции на весь мир. На самом деле трансляция UFC251 с центральным боем между Камару Усманом и Хорхе Масвидалем вошла в число наиболее востребованных трансляций pay-per-view в истории.

— И все-таки Fight Island — это особое на период пандемии решение или вы намерены использовать такой формат и в будущем?

— У нас пятилетний контракт с департаментом культуры Абу-Даби, отдельный от проекта Fight Island. По нему мы должны проводить ежегодно одно большое событие в этом эмирате. И очень вероятно, что в будущем мы вернемся сюда с темой Fight Island.

— Насколько меры по обеспечению безопасности во втором Fight Island отличаются от тех, что применялись в первом? Они мягче? И были ли бойцы, которые отказывались от участия в турнире в связи с опасениями, имеющими отношение к безопасности?

— Наоборот, все меры безопасности, которые мы применяли в первом Fight Island, сейчас стали жестче. Мы многому научились не только во время предыдущей серии в Абу-Даби, но и благодаря турнирам, которые UFC устраивал в Лас-Вегасе. Мы всегда искали новые способы улучшить протокол безопасности. Например, теперь мы обязали персонал проходить дополнительные тесты перед отъездом на «остров» и после прибытия на него. Что касается спортсменов, то они не проявляли беспокойства по поводу выступлений. Мы получили позитивные отклики от бойцов, оценивавших наш медицинский протокол и протокол безопасности.

— Давайте перейдем к главному бою UFC254. Насколько Хабиб Нурмагомедов значимая фигура для UFC?

— Хабиб — фантастический чемпион, доминирующий чемпион. Это было захватывающе — видеть его взлет в смешанных единоборствах. И конечно, мы с нетерпением ждем его выхода в октагон.

— Некоторые аналитики считают, что Джастин Гейджи для него — более опасный оппонент, чем предыдущие. Вы согласны с этим?

— Несомненно, этот бой будет одним из тяжелейших испытаний, которые Хабиб когда-либо проходил. У каждого бойца — свой стиль, свои таланты. Гейджи — классный «ударник», в то время как борцовские навыки Хабиба уже превратились в легенду… Это и делает матч таким интригующим.

— У UFC уже есть планы насчет следующего боя Хабиба Нурмагомедова? Американские источники чаще всего называют имена Жоржа Сен-Пьера, Конора Макгрегора. Такие поединки возможны?

— В настоящий момент мы сконцентрированы на бое Хабиба Нурмагомедова с Джастином Гейджи. После него мы посмотрим, чего хочет Хабиб.

— Во время первого Fight Island у России появился еще один чемпион UFC — полулегковес Петр Ян. Насколько высок его потенциал? И есть ли, на ваш взгляд, в России бойцы, способные стать хотя бы близкими в плане коммерческой привлекательности к Хабибу Нурмагомедову?

— Петр Ян, безусловно, обладает потенциалом, чтобы войти в ту нишу, в которой находится в России Хабиб. Но сейчас в вашей стране есть целая группа невероятно талантливых бойцов. Давайте понаблюдаем за их прогрессом.

— UFC, кажется, проявил наибольшее рвение среди всех заметных спортивных структур к возобновлению деятельности в период пандемии — уже в мае вы устраивали турниры. Я слышал и критические замечания по этому поводу. Суть их сводилась к тому, что UFC больше заботят доходы, чем здоровье спортсменов. Как бы вы ответили на такую критику?

— Очень просто. Здоровье и безопасность всегда были приоритетом для UFC, и на самом деле мы установили в этом смысле стандарт для единоборств. Все, что мы делаем,— а я говорю о совместной с USADA (Американское антидопинговое агентство.— “Ъ”) программе тестирования, программе поддержки при восстановлении спортсменов, самой конструкции октагона,— мы делаем, держа в уме здоровье бойцов. Для периода пандемии этот тезис точно так же справедлив. Протоколы безопасности мы разрабатывали после консультаций с ведущими экспертами в области здравоохранения и медицины… Вообще, статистика говорит сама за себя. С мая мы провели 24 турнира и взяли более 9 тыс. тестов на коронавирус. Лишь примерно три десятка оказались положительными… Да, мы первый вид спорта в Америке, который вернулся после паузы, связанной с пандемией. Но мы показали индустрии, что способны проводить соревнования безопасно и ответственно.

— Насколько активно UFC осуществляет экспансию на еще не слишком хорошо освоенные рынки? Какие из них представляются вам самыми важными и многообещающими?

— UFC — это глобальная организация, поэтому международная экспансия для нас важна. Приблизительно 85% нашей базы болельщиков, то есть 284 млн человек,— это люди, живущие за пределами США. 55% спортсменов, выступающих под нашей эгидой,— это тоже не американцы… Китай и Россия на верхушке нашего списка, если мы говорим об экспансии и росте. Но и более традиционные рынки — такие, как Канада, Бразилия, Великобритания, Австралия,— остаются важными.

— Россия действительно перспективный, по-вашему, рынок? И как влияет на его оценку тот факт, что Хабиб Нурмагомедов — российский боец?

— Факт, что смешанные единоборства чрезвычайно популярны в России и соседних странах и что они обладают сильным спортивным «наследием». Факт, что сейчас у UFC три русскоязычных чемпиона — Хабиб, Ян и Валентина Шевченко (она представляет Киргизию и Перу.— “Ъ”)… Чтобы продвигать UFC в России, мы создали совместное предприятие с участием нескольких заметных инвесторов (это Российско-китайский инвестиционный фонд, которым владеют Российский фонд прямых инвестиций и China Investment Corporation, а также Mubadala Investment Company). Он очень успешен. В 2018 году мы открыли представительство в Москве и с тех пор провели в России три турнира, которые посетили в общей сложности 40 тыс. человек. В партнерстве с «Медиа-Телеком» мы запустили платный телеканал UFC TV, а расширили аудиторию за счет бесплатных трансляций на «РЕН ТВ». В апреле мы также запустили местную версию нашей стриминговой платформы UFC Fight Pass.

— Я все же уточню про Нурмагомедова…

— Хабиб — звезда, а его популярность в регионе, конечно, помогает UFC контактировать с аудиторией… Но я хотел бы продолжить про достижения в России. Наши усилия вылились еще в успехи, связанные с социальными сетями,— средняя ежемесячная аудитория российского канала UFC в YouTube уже составляет 13 млн уникальных посетителей. В целом у нас более 5 млн подписчиков из России в различных социальных сетях, включая 1,7 млн в YouTube и 3 млн — в Instagram.

— Вы удовлетворены отдачей именно от проведенных в России турниров? Когда вы включите в них суперзвезд вроде Нурмагомедова или Макгрегора?

— Наше присутствие в России только началось. Я уже говорил про совокупную аудиторию наших турниров. Вообще-то мы должны были провести еще два в этом году, но планы пришлось изменить из-за коронавируса. Однако мы хотим вернуться как можно скорее.