Малые реки на грани катастрофы

На европейской территории России исчезают малые реки — основа всей водной сети страны. Можно ли остановить этот процесс, выяснял «Огонек».

Мария Сотскова

Речку Козловку в селе Половодово Пермского края местами можно перешагнуть. Это почти ручей — он течет через село, где живет тысячи полторы человек, но и этого населения вполне достаточно, чтобы на дне и по берегам накапливались груды отходов.

Специалисты по очистке водоемов подсчитывают «улов»: всего четыре километра русла дают «урожай» в тонну автопокрышек, а еще холодильники, строительный мусор, пластиковые пакеты, бесчисленные бутылки. Понятно, что бытовые отходы попадают в реку после пикников на берегу. Но кому приходит в голову топить в реке холодильники и строительный мусор...

Все это богатство из Козловки вытащили в ходе реализации федерального проекта «Сохранение уникальных водных объектов» (он входит в нацпроект «Экология»). Чтобы попасть в программу, водоему не обязательно быть прибежищем краснокнижных птиц или рыб, достаточно быть культурно или хозяйственно значимым. Например, протекать через объект культурного наследия. Или снабжать своей водой хотя бы небольшой населенный пункт.

Так вышло и с Козловкой — маленькая и едва заметная на картах, она дождалась своей очереди на очистку. Мусор выгребали вручную. Пригнать технику на заболоченные берега оказалось невозможно, что в известном смысле и к лучшему: не пришлось эти самые берега после расчистки реконструировать, как часто бывает. Правда, времени работы потребовали: их начали этим летом, в июле, а завершили только что — в октябре. В итоге полностью очистили четыре километра русла и прилегающих берегов, на проект ушло 7 млн рублей.

Но настоящая цена вопроса гораздо выше. Ведь говорить в связи с той же Козловкой об исключительном случае, увы, не приходится. Разномастный мусор отравляет жизнь практически всех водоемов, протекающих рядом с населенными пунктами нашей страны. Твердые отходы перегораживают речные русла, что в итоге нарушает рельеф дна и полностью меняет жизнь водных организмов.

Те же водоросли не могут развиваться на «фундаменте» из покрышек и бутылок, а речные рыбы не готовы форсировать бетонные нагромождения, превращающие течение в бурный поток. В идеальных условиях резина и пластик могут многие сотни лет инертно лежать на дне или на берегу. Но на деле мусор быстро входит в природный круговорот.

— Пластик и покрышки в конце концов разрушаются и становятся пищей для водных обитателей, а это так себе диета,— объясняет «Огоньку» главный научный сотрудник Института водных проблем РАН Михаил Болгов.— Еще одна большая проблема — затопленные в реках и озерах корабли и машины. В них опасно не столько железо, сколько нефтепродукты — топливо и масла, которые остаются внутри и при разрушении корпусов могут привести к опасному загрязнению. В итоге из-за комплекса всех этих факторов на европейской территории России исчезает, по сути, первичное звено гидрографической сети — малые реки, которые питают все остальные. К этому ведет множество причин, помимо уже перечисленных: и изменение климата, и нарушение сельскохозяйственных технологий, скажем, распашка речных долин до урезов воды, и многое другое…

Потенциальную проблему создает и микропластик — это частицы пластика меньше 5 миллиметров. Его могут поедать микроскопические водные организмы, что позволяет пластику проходить дальше по пищевой цепи. Но пока исследований о его вреде для здоровья мало и они довольно противоречивы.

Вода всея Руси

В России почти три миллиона рек, столько же и озер. Общая длина рек — около 12,5 млн километров, а озера занимают площадь в 400 тысяч квадратных километров (без учета Каспийского моря). Еще есть водохранилища, болота, ледники и вечная мерзлота — все это относят к поверхностным водам. По запасам пресной воды Россия уступает только Бразилии с ее Амазонкой.

При этом почти 90 процентов рек России относятся к малым — их длина не превышает 100–150 километров. В городах такие реки часто прячутся в подземных трубах, при застройке они теряются, а их русла часто завалены мусором. Одна из самых известных таких городских страдалиц — московская Неглинная, которую начали замуровывать в трубу еще в 1817–1819 годах, при реконструкции города после войны 1812-го. Схожая судьба и у крупнейшего притока Неглинной — речки Напрудной. Но и в сельской местности судьба рек незавидна: пусть их не прячут в трубы, но от загрязнения это их не спасает.

Только по официальной статистике, сегодня порядка 70 процентов рек и озер России находятся под угрозой из-за человеческой деятельности. Мусор копился в водоемах десятилетиями, и только в последние шесть лет проблемой занялись на государственном уровне.

За прошлый, 2019 год в волонтерской акции «Вода России» (часть федерального проекта «Сохранение уникальных водных объектов») приняли участие почти миллион человек, которые очистили 24 тысячи километров берегов (для сравнения — это почти два земных диаметра). Из-за пандемии в 2020-м акции были скромней по масштабам, но результаты сопоставимые.

Конечно, загрязнение водной среды — беда не только российская. Эксперты посчитали: 90 процентов мусора попадает в Мировой океан из 10 рек, восемь из которых в Азии (Янцзы, Инд, Хуанхэ, Хайхэ, Ганг, Чжуцзян, Амур, Меконг), еще две (Нил и Нигер) — в Африке. Каждая из них несет в океан от 0,47 до 2,75 млн тонн пластика в год. Соответствующее исследование опубликовано в журнале Environmental Science and Technology в 2017 году.

Как очищают водные объекты? По-разному. Один из самых амбициозных на сегодня проектов — Ocean Cleanup. Молодой изобретатель Боян Слат, основатель фонда Ocean Cleanup, уже ввел в эксплуатацию несколько гигантских автономных понтонов на солнечных батареях. Теперь настало время рек. Ocean Cleanup объединил усилия с государственными организациями, некоммерческими фондами и мэрами мегаполисов, чтобы очищать реки в крупных городах, откуда и идет основной сброс нечистот и мусора. С отходами будет бороться 24-метровый катамаран Interceptor («Перехватчик»), оснащенный конвейером. По задумке, механизм должен заглатывать мусор, отфильтровывая воду, и складывать отходы в контейнеры. В отличие от своего океанического собрата речной «мусорщик» должен быть невероятно производителен и собирать в день до 50 тысяч килограммов мусора. Первые «перехватчики» уже работают в Индонезии и Малайзии.

Как освободить реки

Гигантский вред малым рекам по всему миру, в том числе и у нас, нанесли плотины и дамбы. Из-за них, отмечают эксперты, водные экосистемы обеднели: многие виды рыб, привыкшие ходить на нерест в бурной быстрой воде, потеряли такую возможность и просто перестали размножаться. И речь идет не только о таких больших реках, как Волга, но и о малых. Мы привыкли, говоря о плотинах, рисовать в воображении величественный каскад Волжско-Камских ГЭС, громаду Саяно-Шушенской или, на худой конец, шлюзы на канале имени Москвы. Однако куда чаще плотины и дамбы встречаются именно на небольших реках. Таких, как река Теза в Ивановской области.

Диспозиция следующая. От Иванова до пятого шлюза реки Тезы ехать около двух километров, большую часть путь пролегает либо через молодой лес, либо через брошенные деревни. Раньше регион был центром легкой промышленности и овощеводства, но в 1990-е колхозы развалились, а текстильные предприятия сдались на милость китайского ширпотреба. Теперь о былом благополучии напоминают разве что остовы деревянных домов с замысловатыми наличниками вокруг мертвых окон.

Но у самой Тезы пейзаж резко меняется. Деревянная дамба перегородила русло, и лишняя вода переливается через ее край с таким грохотом, будто стоишь около горного порога, а не на берегу небольшой равнинной реки. Сооружению скоро уже 200 лет, но оно до сих пор работоспособно в том виде, в котором и было создано. Правда, помимо деревянной дамбы есть еще 4 бетонные — все вместе они обеспечивают водой 80 тысяч местных жителей. Плотины держат в реке высокий уровень воды: на 2–3 метра выше естественных показателей. Это серьезное нарушение природного режима, но отказаться от него, как выясняется, невозможно.

— Если ликвидировать все подпорные сооружения, то уровень воды резко снизится,— рассказывает «Огоньку» главный инженер тезских гидросооружений Екатерина Осипова.— На самой Тезе уровень воды упадет на 2–3 метра и в естественном русле составит 70 сантиметров, понизится также уровень грунтовых вод на прилегающих территориях, уйдет вода из колодцев, возникнут проблемы с водообеспечением. В дальнейшем река зарастет, пропадут пляжи и рекреационные зоны. Эти процессы мы наблюдаем по всей стране. Многие реки видны только по дорожным знакам, а на деле это болотистый ручей.

Ниже по течению расположились огромные бетонные плотины. По верху такой махины спокойно может проехать груженый грузовик, а через шлюзовые ворота можно протащить как минимум туристический катер. Здесь уже ощущается мощь инженерного сооружения. У самого же берега пристроилась весельная лодка, в ней — обычный багор. Как оказалось, именно эти нехитрые приспособления позволяют работникам плотин защищать их от мусора, который прибивает течение. Несмотря на то что многие деревни по берегам вымерли, бытовой мусор по-прежнему откуда-то появляется.

— Кроме него течением к плотине приносит также пластик, ветки и бревна,— отмечает инженер Екатерина Осипова.— Наши сотрудники извлекают из воды все это вручную, иначе острова мусора будут разрастаться, в воду перестанет поступать кислород, солнечный свет, и все, что живет в реке, погибнет.

С третьего гидроузла открывается живописный вид на село Хотимль и заброшенную Никольскую церковь. Большой мрачный храм стоит на высоком берегу, укрытый деревьями, и сторожит покой Тезы. На противоположном берегу карты показывают сеть каналов, но даже с высоты плотины их не разглядеть, а искать рискованно — можно и провалиться.

— При СССР по всей стране были мелиоративные системы, но сейчас большая часть их нарушена,— поясняет Екатерина Осипова.— Например, был колхоз, а теперь он раздроблен на паи, собственников много, и они не могут договориться о поддержании систем в рабочем состоянии. Если водные системы не эксплуатируются, их нужно ликвидировать, поскольку брошенные дамбы, каналы, пруды и другие сооружения опасны и для людей, и для природы.

Вот только на деле до этого не доходят руки, и все это продолжает нарушать водную экосистему.

Илистые берега

Увы, «твердый мусор» — не единственная беда наших рек. Не меньше затонувших нефтяных траулеров и утопленных холодильников водным экосистемам угрожают не столь заметные, но не менее вредные сточные воды, стоки из прибрежных хранилищ навоза и частицы почвы с полей, которые удобряют в нарушение норм. Все это ведет к неконтролируемому заиливанию: берега превращаются в болота, речки замедляются, в них размножаются токсичные водоросли, гибнет рыба.

Считается, что наибольший урон малым рекам наносит животноводство. Зачастую хозяйства складируют навоз прямо у воды, не следят за очистными сооружениями и даже злостно сбрасывают отходы в реки. В региональных СМИ часто мелькают сообщения о том, что некое агропредприятие оштрафовано за свалку навоза. Доходит до абсурда. Так, жители деревни Тепра под Костромой обратились напрямую к президенту России с просьбой приструнить местного фермера, завалившего здешний пруд навозом.

Обычно такие проблемы должны решаться штрафами. Но и они не пугают нарушителей: по закону на простого гражданина можно наложить штраф от 2 до 3 тысяч рублей, должностному лицу светит от 30 до 40 тысяч, а предпринимателю от 200 до 300 тысяч. При этом если предприниматель не зарегистрирован в качестве юридического лица, то будет действовать «скидка» — такой бизнесмен заплатит от 50 до 60 тысяч рублей, в пять раз меньше легального коллеги.

Некоторые нарушители оправдываются тем, что складируют «не химию», а натуральные продукты. Однако они не учитывают, что свежий навоз и птичий помет биологически и химически крайне активны. При попадании на почву такое «удобрение» может просто сжечь молодые побеги, нарушить естественный баланс микрофлоры и превратить плодородную пашню или заливной луг в пустырь с бурьяном.

Следить за этим должен Росприроднадзор и природоохранная прокуратура, но в реальности сделать это практически невозможно. Борьба с заилением ведется не профилактически, а физически — путем выкапывания экскаваторами донного материала. По сути, создается новое дно.

В этом году подобные работы проводили на реке Воронеж в Липецкой области. Там экскаваторами со дна вытащили 400 тысяч тонн донных отложений, главным образом ила, который затем можно использовать в компостировании.

— Из-за неконтролируемых стоков реки превращаются в коллекторы сточных вод, вялотекущие, а иногда и просто стоячие водоемы,— говорит главный научный сотрудник Института водных проблем РАН Михаил Болгов.— И это все еще без учета канализационных стоков промышленности. Доходит до того, что на дне городских водоемов накапливаются многометровые отложения ила, строительного мусора и прочих отходов.

Как уже отмечалось, проблемы со здоровьем водоемов, особенно рек, есть не только в России: с 1970 года мир потерял 84 процента популяции пресноводных обитателей. Эта растянутая во времени катастрофа сравнима по масштабам с внезапной гибелью донных животных в Авачинской бухте на Камчатке этой осенью. А ведь вместе со своими обитателями исчезли и многие экосистемы. Например, за те же полвека, что прошли с 1970-х, с лица земли пропало 30 процентов всех водно-болотных угодий.

— Сегодня, по оценкам экологов, более 80 процентов сточных вод поступает в водные объекты мира без должной очистки,— подчеркивает «Огоньку» координатор проектов WWF России по сохранению водных экосистем Оксана Никитина.— Практически во всех регионах России есть проблемы с качеством воды, которые необходимо решать. Многие водные объекты страдают от сбросов загрязненных вод с промышленных предприятий, сточных вод коммунального хозяйства, стоков с сельскохозяйственных полей. Для оценки состояния водных экосистем важно развивать систему их постоянного мониторинга.

В мире есть, кстати, признанный лидер по очистке сточных вод — это Вена. Местная канализация справляется с отходами более чем 3 млн человек. 98 процентов от этого объема очищается на Главной станции очистки сточных вод (ГСОСВ), которая находится в прямо в пойме Дуная. Во время сильных дождей или оттепелей очистные сооружения обрабатывают до 1,6 млн кубометров сточных вод.

Стоки проходят несколько степеней очистки. Первая, механическая, убирает до 30 процентов всех загрязнителей. В основном удаляется мусор и разные органические остатки. Потом идут две стадии биологической очистки, где с загрязнителями борются микроорганизмы. Часть органики окисляется кислородом, который подают аэраторы. Также удаляют фосфаты и другие соединения, но уже химическим путем. Это одна из самых дорогих очистных систем в мире, в год на ее развитие тратится около 36 млн евро.

По карману ли нам такое? Или есть шанс найти более бюджетные варианты, используя отечественный опыт? Как бы то ни было, откладывать ответы на эти вопросы нельзя, потому что для России проблема очистки вод, как подчеркивают специалисты, уже «кричащая». По данным научного руководителя Института водных проблем РАН Виктора Данилова-Данильяна, лишь треть населения страны сейчас получает качественную питьевую воду. При этом высшей категории качества соответствует лишь один процент воды из источников питьевого водоснабжения.