Как пандемия изменила работу онкологов

Традиция лечения онкологических пациентов не в многопрофильных медицинских центрах, как в других странах, а в отдельных медучреждениях позволила сохранить объемы оказываемой помощи пациентам с раком, полагают члены Российского общества клинической онкологии (RUSSCO). На брифинге в рамках XXIV Российского онкологического конгресса они заявили, что пандемия помогла отказаться от избыточных обследований и увеличить объем телемедицинских консультаций, так как оценивать документы и результаты исследования можно без обязательного присутствия пациента. Также, отмечают они, из-за пандемии был пересмотрен режим лучевой терапии — курсы в ряде регионов стали короче, а их эффективность не уменьшилась. Это соответствует, по словам врачей, результатам международных исследований.

«Как ни странно, коронавирусная инфекция в онкологическую помощь принесла не только минусы, ограничения, логистические затруднения, но и определенные плюсы»,— заявил в ходе брифинга «Уроки пандемии: практические и этические аспекты стратегии деэскалации в лечении злокачественных опухолей» руководитель отдела междисциплинарной онкологии Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Николай Жуков. Он пояснил, что «в онкологии, как и в любой области медицины, далеко не все стопроцентно однозначно»: «И в мирное время (до COVID-19.— “Ъ”) люди иногда просто по привычке, по исторически сложившемуся накатанному пути принимали не самые оптимальные решения с точки зрения КПД — были более агрессивные подходы к лечению там, где можно обойтись более мягкими вариантами».

Господин Жуков также отметил, что имели место и избыточные обследования: «И вот эти избыточные вещи отмерли сами собой».

Также, по его словам, пандемия стала драйвером для развития телемедицинских консультаций: «Есть ситуации, когда действительно пациента необходимо смотреть лично, но часто это превращается в какое-то формализованное действо. Слушать сердце и легкие не стоит только потому, что это требование страховой компании… Теперь пациенту не нужно физически перемещаться по региону, чтобы получить консультацию. Он может получить ее легче, физически не приезжая на осмотр, а врач может анализировать документацию, снимки, которые могут быть переданы дистанционно».

Господин Жуков отметил, что проблемы носят в основном «логистический» характер, например, иногда представляет проблему перемещение пациента из региона в федеральный медицинский центр: «Но в целом онкологическая помощь справляется. Не было бы счастья, но несчастье помогло. Многие врачи других специальностей перепрофилировались, ушли в "ковидные" центры, многие больницы приостановили оказание плановой помощи, но онкологов это не коснулось, мы продолжаем лечить своих больных».

Замдиректора по развитию онкологической помощи в регионах Центра онкологии им. Н. Н. Блохина Минздрава России, член правления RUSSCO Александр Петровский заявил, что хотя ситуация с пандемией не могла не коснуться онкологической помощи, «России очень повезло»: «Онкологическая служба, которая была создана еще 75 лет назад, в условиях инфекционной пандемии оказалась наиболее работоспособной в отличие от многих стран, где онкологических пациентов лечат в многопрофильных больницах. Наличие отдельных онкологических учреждений, расположенных по всей стране, позволило в большинстве случаев не останавливать онкологическую помощь, проводить ее пациентам полноценно даже в тех ситуациях, когда в регионе складывалась сложная эпидемиологическая обстановка».

Заведующая радиологическим отделением областного клинического онкодиспансера Ульяновской области Наталья Деньгина, которая также входит в правление общества, заявила, что в ее медучреждении были проведены организационные изменения, в частности «разграничили зоны круглосуточного пребывания и дневного стационара, чтобы максимально сократить возможность попадания коронавирусной инфекции в круглосуточный стационар, где пациенты могут находиться продолжительное время». Она заверила, что лучевая терапия проводится пациентам в полном объеме: «Нельзя прерывать лучевую терапию, которая начата, лучше ее тогда вообще не начинать. Перерыв чреват быстрым прогрессированием опухоли и ухудшением результата лечения».

«В нашем центре произошли изменения в плане укорачивания курсов лучевой терапии,— рассказала госпожа Деньгина.— Например, ранее были длительные курсы облучения после операции на молочной железе, они занимали в среднем пять недель. В настоящее время курс вполне можно провести за три недели или даже за одну».

Так, по словам госпожи Деньгиной, лечение не растягивается на недели и месяцы, уменьшается риск для пациентов заразиться коронавирусом.

Специалист отметила, что в начале 2020 года появились два исследования (FAST и FAST-Forward), продемонстрировавшие, что короткий режим облучения, который занимает неделю, «нисколько не хуже» более продолжительного. «И это то, что останется после эпохи COVID и станет выигрышем для всех наших пациентов и для организации работы центров»,— полагает она.

Валерия Мишина