Что может видео на селе

Наталья Радулова

Сельские мужские радости

Первый в селе видеомагнитофон появился у Потапова, председателя колхоза. Сын его тогда как раз окончил мореходку в Одессе, начал зарабатывать и в каком-то буржуйском портовом городе купил видик, а к нему десять кассет: боевики с Брюсом Ли, несколько ужастиков и один порнофильм. Все это богатство морячок привез к родителям — а куда еще? Не в общаге же оставлять на время рейсов.

Потапов подключил аппаратуру, кассеты торжественно разложил на полочке в зале, потеснив футбольные кубки за первенство района и книги «Два капитана», «Тихий Дон», «Овца. Разведение. Содержание. Уход». Порнографию спрятал на чердаке, за мешками с кукурузой — от жены подальше. Так что ни одна женщина в селе не догадывалась, что председатель хранит в своем доме. Зато мужики знали. Морячок ведь своим друзьям показывал это кино, да и сам старший Потапов не сдержался, агроному похвастался. В общем, знали все.

«Сергеич, говорят у тебя какая-то видева интересная есть,— мужики подкатили к Потапову прямо на свадьбе его племянницы.— Покажи». Потапов краснел, пихал наглецов под столом ногой и таращил глаза в сторону жены: «Видео. Видео, дурни. "Кулак ярости", "Выход дракона" — все есть. Как-нибудь покажу. На день рождения приходите, тогда». Но мужики сомневались, что в день рождения, при всех гостях, Потапов покажет ту самую кассету, поэтому начали разрабатывать план.

«Надо, чтоб Сергеич убил лису»,— предложил агроном. Среди сельских охотников — а охотниками, как и футболистами, были почти все — существовало негласное правило: если кто добудет лису, тот выставляет всему охотколлективу ведро вина. Не такое уж большое угощение для бессарабского села на Одесщине, где виноградники покрывали все холмы, а в каждом подвале стояли огромные бочки с красным сухим. Но все же. Лиса — это воротник или шапка. В честь этого полагалось приглашать товарищей домой, наливать им, угощать салом и брынзой, до ночи сидеть с ними, обсуждать прошедший день и смеяться, ржать так громко, чтоб у всех соседей собаки нервничали. «Там он точно нам покажет секс!» — агроном давал зуб.

Вот только Потапов был ленив. Он редко ходил по степи вместе со всеми парнями. Обычно вырывался вперед на своем уазике, глушил мотор, устраивал засаду в кустах — укладывался с ружьем на старое одеяло и ждал. Такой ленивец не то что лисой, обычным зайцем редко мог разжиться. «Будем гнать всех рыжих на него»,— тракторист Ванька тоже был башковитым. И лис гнали. Одну субботу гнали, вторую, третью... Потапов ни разу не попал. «Черт слепой»,— злились мужики. И все же месяца через два, именно когда жена Потапова уехала к матери в соседний район, все получилось. Потапов подстрелил лису, и Ванька, увидев это, победно вскинул вверх ружье, во всю глотку закричал остальным охотникам, растянувшимся по полю цепью, всему миру закричал: «Видева! Видева!»

Видео смотрели, не шелохнувшись. На экране шел дождь, женщина в мокрой рубашке медленно танцевала под музыку — невиданное зрелище в колхозе имени Чапаева. Охотники требовали снова и снова перематывать кассету и долго потом рассказывали на всех субботних своих праздниках об этой восхитительной срамоте.

После обретения страной независимости Потаповы, как и большинство жителей, из села уехали. Бывшие охотники и их дети теперь кто где: в Одессе, в Польше, в России. Колхоз развалился. Брошенные дома, огороды и виноградники заросли бурьяном. Зато лисы расплодились. «Они у нас теперь по улицам ходят,— усмехается пенсионер Ванька Видева — свою кличку он получил после того случая.— Обнаглели. Ну а что!.. Тихо теперь тут. Тихо».