180 лет назад англичанин Исаак Питман предложил желающим курс обучения стенографии по почте

Желающие нашлись, и в истории педагогики Питман стал отцом-основателем дистанционного обучения в современном его понимании, а точнее — исторически первого, корреспондентского, этапа дистанционного обучения. За ним последовали кейсовый, вахтовый, радио, телевизионный и интернет (цифровой) этапы дистанционной учебы. А сейчас, когда стал возможен эффект виртуального присутствия преподавателя и учащихся на занятиях, дистанционная педагогика, завершив круг продолжительностью почти в два века, снова вернулась к традиционной классно-урочной системе, созданной Яном Амосом Коменским в XVII веке.

Сэр Исаак и апостол Павел

Как это обычно бывает в истории приоритетов, Питман был далеко не первым, кому пришла в голову мысль учить на расстоянии с помощью почты. Такая мысль не могла не посетить многие головы, как только появилась регулярная и надежная почтовая служба. Например, в 1728 году в местной газете города Бостона появилось объявление некоего Калеба Филипса, который, как и Питман, искал учащихся для еженедельных уроков стенографии «новым методом».

Науке неизвестно, нашел ли себе студентов по почте Филипс, зато известно, что Питман их нашел, причем в большом количестве. Причин тут было, наверное, две. Первая заключалась в том, что новизна метода Филипса вызывает сомнения: до Питмана в английском языке существовали только разновидности морфологических скорописей, то есть использовавшие морфемы (минимальные значимые части слов) или условные значки для наиболее часто употребительных слов. Выучить такую скоропись было непросто, а заочно по почте — тем более.

Система же Питмана действительно была новой — фонетической, он и назвал ее Stenographic Soundhand (фонография), в ней символы передавали не буквы, а скорее звуки речи. Конспектировать речь такой скорописью было быстрее, записывая звуки по мере их произнесения. Такой стенографии стоило учиться, и в итоге она стала самой распространенной в англоязычных странах вплоть до наших дней (в современном ее варианте Pitman-2000).

Вторая причина — почтовые тарифы, они в 1840 году в Британии (ее островной части) стали фиксированными, соответственно, и накладные расходы на обучение по почте даже в глухой провинции стали приемлемыми. Свою систему скорописи Питман опробовал в очном формате обучения в 1837 году, а в 1840 году начал обучать ей и по почте: сначала с помощью переписки с учениками, а затем, когда их стало чересчур много, рассылая им свой самоучитель фонографии — Phonographic Teacher. Выражаясь языком нынешней науки о дистанционном обучении, он перешел от корреспондентской к кейс-технологии (это когда обучающийся получает комплект учебных материалов: печатные пособия, аудио- и видеокассеты и инструкции педагога по организации самостоятельной работы).

В 1886 году вышел в свет миллионный экземпляр его Phonographic Teacher, и в том же году была основана компания Isaac Pitman and Sons, специализировавшаяся на издании учебной литературы и организации бизнес-тренингов. Она просуществовала почти сто лет, пока в 1985 году ее не приобрела конкурирующая компания Pearson Plc. А вот первый образовательный бизнес Исаака Питмана — компания Pitman Training, основанная им в 1837 году для обучения его методике скорописи, жива до сих пор и помимо своего первоначального курса предлагает еще больше двухсот курсов повышения квалификации в области офис-менеджмента, секретарского дела, бухгалтерии, веб-дизайна и маркетинга, а также курсы английского языка. Обучение проводится как очно в центрах обучения по всему миру (например, в Москве их семь), так и дистанционно.

Под конец жизни Питман был возведен королевой Викторией в рыцарское достоинство и стал сэром Исааком. Словом, он вполне заслужил титул отца-основателя дистанционного обучения. Правда, в тени его грандиозного коммерческого успеха на этой стезе остался еще один претендент на приоритет открытия метода дистанционного обучения — апостол Павел, который в середине первого века новой эры рассылал от Рима до Малой Азии свои послания, фактически образовательные кейсы для неофитов христианской веры. Но отнимать приоритет дистанционного обучения у сэра Исаака, чтобы отдать его Св. Павлу, пока, к счастью, не пришло в голову никому из ученых в области дистанционной педагогики.

Американская мечта

Следующим значимым событием в истории дистанционного обучения считается появление в 1858 году в уставе Лондонского университета пункта, который разрешал студентам любого британского колледжа, студентам-самоучкам и получающим домашнее образование сдавать экзамены в университете в письменном виде, заплатив за это пять фунтов стерлингов. Фактически роль Лондонского университета сводилась к экзаменационной комиссии, но это не помешало Чарльзу Диккенсу назвать его «английским народным университетом», так как он предоставлял доступ к диплому небогатым студентам (хотя пять фунтов по тем временам были солидной суммой и цену за экзамен лишь условно можно было назвать «народной»).

В дальнейшем Лондонский университет действительно ввел полноценное корреспондентское и кейсовое дистанционное обучение студентов из стран Содружества, но это произошло уже в ХХ веке. А в XIX веке дистанционное образование было более характерно для США, причем скорее не академическое, а профессиональное, и происходило это ближе к концу века. Типичный пример — частная коммерческая школа, основанная в 1888 году в Скрантоне, штат Пенсильвания. В те годы этот штат был чем-то вроде Донбасса для Америки: он выдавал на-гора антрацит для всей черной металлургии северо-востока США. На шахтах здесь трудились в основном иммигранты, для них и открыли школу в Скрантоне, родном, кстати, городе Джозефа Байдена.

Но кадров младшего менеджмента угольных шахт штата катастрофически не хватало, и в 1894 году школа в Скрантоне объявила набор студентов на дистанционное образование по почте. Записалось 2,5 тыс. желающих стать бригадирами и инспекторами на шахтах, а на следующий, 1895 год их было уже 72 тыс. Всем им рассылали комплекты учебных пособий и принимали экзамены по почте. Фактически, выражаясь терминами из истории отечественной педагогики, это было фабрично-заводское училище — ФЗУ (в 1959 году ФЗУ переименовали в ПТУ), только дистанционное.

Период 1890–1920-х годов в истории США потом навали эпохой прогрессивизма, среди прочего в эти годы престиж образования в американском обществе возрос, и помимо профессиональных школ и курсов к корреспондентскому и кейсовому дистанционному образованию начали переходить классические университеты. Первым ввел курс дистанционного образования Университет Чикаго в 1892 году, потом Висконсина, Индианы, Колумбийский университет и далее везде, как говорится. К 1940 году диплом об их окончании чего-нибудь имел каждый второй молодой белый американец.

«Несусветная чепуха»

Практика заочного обучения по почте стала мировой, потом к ней добавилось радио и телевидение, и хотя с самого начала было понятно, что эфирное радио и телевидение имеют неустранимый и критичный для полноценного образовательного процесса дефект — отсутствие обратной связи, на них, особенно на телевидение, возлагались большие надежды. В 1963 году премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон объявил о создании в стране «эфирного университета», который должен был объединить дистанционные технологии при обучении студентов (почтовые пересылки, радио и телевидение).

Курировала проект лично министр культуры баронесса Дженет Ли, за составление программы занятий отвечали проректоры по учебной части Оксфорда, Кембриджа и других ведущих английских вузов. Технической частью занимался профильный заместитель директора BBC, он руководил оборудованием переданных университету старых студий BBC для записи лекций и показательных семинарских занятий. В 1969 году Открытый университет, как его назвали, получил королевскую хартию (аккредитацию). Первые студенты в нем появились в 1971 году, когда лейбористское правительство Вильсона уже ушло в отставку и у власти были консерваторы, которые сократили бюджет университета и публично, устами канцлера казначейства (министра финансов) Иэна Маклеода, называли его идею «несусветной чепухой» (blithering nonsense).

Но вне зависимости от того, какая партия была у власти, проект Открытого университета оставался приоритетным, так как пропагандировал одну из важных статей английского экспорта — бренд британского образования, причем теперь уже во всем мире, в буквальном смысле этих слов. В январе 1971 года в университете, который исходно строился на политике радикально открытого приема, начали занятия первые 25 тыс. студентов, в том числе из стран Содружества, в то время как общее число студентов во всех университетах Соединенного Королевства не превышало тогда 130 тыс.

И сейчас Открытый университет — самый большой в стране и вместе со своими филиалами в других странах один из крупнейших университетов мира по числу студентов. В позапрошлом году в нем училось 174 тыс. студентов, в том числе 7,5 тыс. из других стран. А с момента его основания в нем училось более 2 млн студентов, получая британские дипломы бакалавра, магистра, аспиранта и сертификаты квалификаций, не связанных с дипломами. Пример Открытого университета оказался заразительным: подобные университеты в 1970–1980-х годах появились в Испании, Швеции, Канаде, Китае, Германии, Голландии.

Заочное образование, оно и в Африке заочное

В нашей стране до революции 1917 года единственной формой получения заочного образования, признанной государством, был экстернат. Прогрессивная общественность, конечно же, создавала в России учреждения дистанционного образования, как в Америке и Европе, и работала по тому же принципу: желающим рассылались тексты лекций, программы для чтения, рефераты, организовывались письменные консультации. А в 1908 году Всероссийский съезд деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы принял резолюцию о необходимости заочного образования для полной ликвидации безграмотности в стране.

Понятно, что для неграмотного населения дистанционное образование было бесполезно, а грамотному давало знания и квалификацию исключительно в чистом, можно сказать, виртуальном виде, без дипломов и сертификатов. Золотой век заочного образования наступил в нашей стране после революции. Правда, сразу надо оговориться, что советская система заочного образования, ставшая единственным в своем роде и никем не превзойденным образцом такого рода образования, не может претендовать на звание дистанционного образования в его чистом виде, особенно после 1938 года, когда в обязательном порядке были введены очные установочные лекции в начале курса и очная сдача экзаменов и зачетов.

Но в девственно-чистом виде дистанционное образование было только во времена Питмана и вернулось в эпоху интернета в ипостаси online learning. Во все остальные времена оно имело элементы очного образования. Даже в классическом образчике distance education — британском Открытом университете — практиковались и практикуются очные летние школы, выезды бригад преподавателей на консультации и чтение лекций в другие страны (вахтовая технология дистанционного образования), очная сдача студентами экзаменов по некоторым специальностям в университете или его филиалах.

Начиналось советское заочное образование с кейсовой методики, с 1920-х годов начался массовый выпуск литературы для самообразования в сериях «Школа на дому», «Народный университет на дому», «Рабфак на дому», «Рабочий техникум на дому», «Учись сам» и др. В 1926–1927 годах при 2-м МГУ, Механическом институте им. М. В. Ломоносова, Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева открылись заочные отделения. К 1931 году заочные отделения были уже в 30 вузах страны и появились первые полностью заочные институты: Центральный институт заочного обучения, Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования,

Всесоюзный индустриальный (в Москве) и Ленинградский индустриальный, Всесоюзный финансово-экономический. В высших и средних учебных заведениях по заочной системе в 1931 году обучалось 350 тыс. человек.

В 1937 году Совнарком РСФСР принял постановление «Об организации в системе Наркомпроса общеобразовательного заочного обучения взрослых», в соответствии с которым стали создаваться заочные средние общеобразовательные школы, готовившие учащихся к сдаче экзаменов экстерном при дневных школах (документ об образовании заочные школы не выдавали). Постановлением СНК СССР «О высшем заочном обучении» от 29 августа 1938 года были определены номенклатура специальностей для заочного высшего и среднего специального образования, список самостоятельных заочных вузов. Во всех заочных вузах и отделениях введены курсовая система обучения и обязательная очная сдача всех экзаменов и зачетов, ради чего для заочников были установлены дополнительные оплачиваемые отпуска по месту их работы.

На пике расцвета заочного образования в Советском Союзе было 16 самостоятельных заочных вузов и 46 средних специальных учебных заведений, 582 заочных отделения (факультета) в дневных вузах и 2122 в средних специальных учебных заведениях. В 1971 году в вузах заочно обучалось 682 тыс., в средних специальных учебных заведениях — 1185 тыс. студентов. Дипломы в том же 1971 году получили 214 тыс. выпускников-заочников вузов и 269 тыс. выпускников техникумов. По советскому образцу заочное образование строилось в странах Варшавского договора (ГДР, Венгрии, Чехословакии и др.) и в странах Африки, Азии и Латинской Америки, находившихся в сфере влияния Советского Союза.

Главное — не результат, а участие

Что было дальше, все знают: началась эпоха интернета. На ее заре дистанционное обучение еще комбинировалось в корреспондентской и кейсовой технологии (учащимся высылались печатные учебные пособия, дискеты с текстовыми файлами, потом диски с видео). Затем дистанционное обучение полностью сосредоточилось на онлайн-формате. Апофеозом online learning стали массовые открытые онлайн-курсы (massive open online courses, MOOC), в современном виде они появились в 2008 году, а пик интереса к ним пришелся на 2012 год.

На массовые открытые онлайн-курсы записывались миллионы — в буквальном, а не переносном смысле этого слова. Главными прелестями MOOC была возможность общения с людьми из разных стран, которые имели те же интересы, раз они тоже записались на данный курс, и полная необязательность заканчивать и сдавать экзамены. Здесь доминировал сам процесс, а не результат. Изначально бесплатные MOOC постепенно становились «частично платными». Сейчас самые светлые умы, занятые в области MOOC, ломают себе головы над пока неразрешимой проблемой: как сделать свой бизнес бездотационным и рентабельным, оставив его при этом бесплатным. А пока они думают, заканчивают MOOC, по разным оценкам, от 3% до 15% записавшихся на них.

Что же касается дистанционной учебы до победного конца для студентов, нацеленных на получение таким путем специальности и диплома, то сейчас благодаря эффекту виртуального присутствия на лекциях и семинарах она мало отличается от традиционного очного обучения. Более того, она не отличается от той системы образования, которую ввел в педагогику в XVII веке Ян Амос Коменский,— с преподавателем у доски, учениками в классе, звонками в начале урока и в его конце. Разве что на перемене можно отойти от ноутбука не в студенческую столовку, а к себе на кухню перекусить и/или перекурить, хотя втихую это можно делать и во время занятий.

Научная подкладка

Появление интернета застало педагогическую науку врасплох, но она довольно быстро пришла в себя и подложила теорию под практику. Если коротко, то вот как она, эта теория, выглядит на сегодня.

В первой половине прошлого века с подачи американских психологов Джона Уотсона и Берреса Скиннера главной теорией классической педагогики стал бихевиоризм. Суть его, условно говоря, заключалась в следующем: правильные поступки и ответы учащегося надо поддерживать положительными стимулами, неправильные — отрицательными. Разумеется, ученые не предлагали драть лентяя и двоечника ремнем, а, напротив, научно доказывали, что его можно ласково убедить в выгодности правильного отношения к учебе и привычке включать мозг во время учебы. В общем, пряником, а не кнутом заставить его думать.

Честно говоря, не совсем понятно, зачем педагогическая наука апеллирует здесь к бихевиоризму, когда еще до его рождения было известно учение Павлова об условных рефлексах, которые он открыл сначала у собак в виде «психического слюноотделения» и даже Нобелевскую премию за это получил в 1904 году. Но, в конце концов, дело не в терминологии, а в сути. При таком педагогическом подходе действительно проще и эффективнее было очное образование.

Следующим после бихевиоризма этапом был конструктивистский подход, который ученые связывают с именем швейцарского детского психолога Жана Пиаже. Здесь акцент ставился не на запоминание того, чему учащегося учит преподаватель, а на стимуляции учащегося самостоятельно разобраться в сути дела. Условно говоря, ему очерчивали проблему и предлагали найти ее решение. Если требовалось, ненавязчиво подталкивали к правильному решению. Если говорить научным языком, то конструктивизм считает обучение процессом самоорганизации знания, который является индивидуальным и непредсказуемым, потому что происходит на основе построения смыслов каждым отдельным учащимся.

Согласитесь, что это было ближе по духу к дистанционному обучению. Далее логичным продолжением конструктивизма стал коннективизм. Это совсем молодая теория, ей всего-то лет двадцать, общепризнанного гуру в ней нет, он появится задним числом, когда и эта теория уйдет в историю педагогики. Согласно теории коннективизма, знания не являются чем-то свойственным каждому. Знание — это то, что находится вовне, оно распределяется по информационной сети и хранится в цифровом формате. Коннективизм выделяет два важных момента, которые способствуют обучению: способность искать текущую информацию и способность фильтровать вторичную и лишнюю информацию. При таком теоретическом подходе понятно, почему процесс получения знания становится более важной частью, чем само знание. Яркая тому иллюстрация — массовые открытые онлайн-курсы.

Эффект пандемии

В России дистанционный online learning начался немного позже, чем на Западе, хотя его концепция была утверждена у нас еще в 1995 году. Но одно дело — написать концепцию, другое — реализовать ее в жизни. Поэтому есть мнение, что дистанционное интернет-образование берет начало с приказа Минобразования №1050 от 30 мая 1997 года «О проведении эксперимента в области дистанционного образования», который разрешил онлайн-обучение студентов Московского госуниверситета экономики, статистики и информатики и еще пяти негосударственных вузов. Люди среднего поколения помнят, какие технические возможности были для этого в нашей стране в 1997 году. И поэтому некоторые истории дистанционной педагогики относят начало online learning на еще более поздний срок, когда начался эксперимент по реальному дистанционному обучению российских студентов в США. Но фактически дистанционное онлайн-обучение началось в нашей стране всего лет пять назад, а в этом году в силу известной причины оно было вынуждено сделать резкий рывок.

Интересно, что до эпидемии коронавируса студенты в целом положительно отнеслись к онлайн-образованию: при опросе в 2017 году 60% студентов НИУ ВШЭ предпочли бы его очному образованию и 90% хотели бы смешанное обучение (то есть и очное, и онлайн), хотя только 20% из них имели личный опыт онлайн-обучения. Среди преподавателей вузов таких опросов никто не проводил, но ясно, что их настрой был бы прямо противоположный студенческому. Вероятно, их медианное мнение с высокой вероятностью совпало бы с фразой ректора МГУ им. М. В. Ломоносова Виктора Антоновича Садовничего, произнесенной им при обсуждении в 2013 году заочного образования в целом: «Фундаментальную научную подготовку невозможно получить заочно ни в одной из областей знаний».

Сегодня студенты, наверное, немного иначе оценили бы онлайн-педагогику. Строго научных социологических исследований на эту тему пока никто не проводил (или их результаты пока не опубликованы), но на оценочном уровне о настроениях учащихся можно судить по недавнему иску студентов МГУ к вузу с требованием снизить плату за вынужденное онлайн-обучение. Среди аргументов студентов есть такой: при дистанционном обучении качество образования было существенно снижено, а переход на такой формат «произведен без научного подхода к разработке учебных планов и дисциплин в условиях онлайн-обучения». Но более любопытна реакция на это руководства МГУ и министра образования: они, не сговариваясь, в унисон заявили, что «дистанционная форма (на существующей платформе онлайн-образования.— «Ъ-Наука») является разновидностью очной формы образовательного процесса».

Пандемия пройдет, настроения поменяются, но послевкусие останется. Ведь стоит кардинально повысить производительность процессоров для серийных компьютеров, а это рано или поздно произойдет, и появится возможность создать эффект виртуального присутствие в формате 3D с соответствующей акустикой, и тогда мы в завершенном виде получим hi-tech эрзац классической педагогики образца XVII века.

Ася Петухова