Управляющим вменили в обязанность оспаривать сомнительные сделки должников

Арбитражный управляющий не просто имеет право, но обязан оспаривать вызывающие вопросы сделки должника при банкротстве — иначе его могут признать «виновным в бездействии». Такую позицию занял Верховный суд РФ. До сих пор практика была противоречивой. Одни суды штрафовали управляющих, другие не считали оспаривание обязанностью. По мнению юристов, ВС продолжает линию жесткого регулирования и ограничивает самостоятельность управляющих. Последние опасаются давления и увеличения объема работы.

ВС опубликовал мотивированное решение о привлечении к административной ответственности арбитражного управляющего (АУ) Александра Максименко, не оспорившего ряд предбанкротных сделок депутата Госдумы Андрея Палкина.

АУ счел оспаривание сделок преждевременным, согласившись с предложением депутата погасить долги через план реструктуризации без признания банкротом. Против выступила ФНС (основной кредитор с требованиями на 189 млн руб.), где сочли отчуждение должником имущества на 1,5 млрд руб. по сделкам дарения и купли-продажи с длительной отсрочкой платежа заведомо невыгодным. Налоговики сами добились признания недействительными 157 договоров в пользу сыновей депутата по имуществу на 320 млн руб. В итоге дело о банкротстве депутата было прекращено в связи с погашением долгов (за счет третьих лиц). Но еще до этого ФНС пожаловалась на управляющего в Росреестр, который обратился в суд за привлечением АУ к ответственности.

Ведомство заявило о неисполнении АУ обязанностей (ч. 3 ст. 14.13 КоАП РФ), которое выразилось в отказе от оспаривания сделок должника. АУ настаивал, что на тот момент не видел в этом необходимости, а позднее все же подал иски по ряду сделок (не дублируя требования ФНС) в пределах срока давности. Суды первой и апелляционной инстанций решили, что Александр Максименко нарушил закон, и оштрафовали его на 25 тыс. руб. Кассация отменила решение, указав, что оспаривание сделок — право, а не обязанность АУ.

Росреестр добился передачи дела в экономколлегию ВС, которая признала нарушение и оставила в силе решение о штрафе.

ВС сослался на постановления Конституционного суда РФ о том, что процедуры банкротства носят публично-правовой характер, а их цель — достижение баланса интересов должника и кредиторов, что как раз призван обеспечить АУ, в том числе через меры по увеличению конкурсной массы.

Более того, реструктуризация долгов «не исключает необходимость оспаривания сделок должника, нарушающих права кредиторов». АУ был известен невыгодный характер сделок, а его поведение «продиктовано намерением обеспечить должнику рассрочку в погашении долгов… в то время как сам факт возникновения просрочки вызван действиями должника», и «этот факт должен быть очевиден самому АУ», заключил ВС.

Юристы отмечают, что в последние годы судьи стали строго спрашивать с АУ, за бездействие которых предусмотрен широкий спектр наказаний — от штрафов до дисквалификации. «Это дело должно еще раз напомнить всем АУ, что в первую очередь надо учитывать интересы кредиторов, и если они отказались давать должнику реструктуризацию с рассрочкой на несколько лет, то оспаривать сомнительные сделки, а не пытаться убедить суд в назначении реструктуризации»,— говорит советник Saveliev, Batanov & Partners Юлия Михальчук. Впрочем, добавляет она, это не означает, что надо оспаривать все подряд: кредиторы зачастую «враждебно настроены» не только к должнику, но и к АУ, поэтому важно «уметь балансировать».

Однако партнер Bryan Cave Leighton Paisner Иван Веселов оценивает позицию ВС как «спорную и жесткую» по отношению к АУ, которые теперь будут «вынуждены увеличить временные и денежные расходы на выявление и оспаривание сделок должника». По мнению АУ Максима Доценко, самый важный нюанс — то, что АУ не обвинен в полном бездействии, по сути, спор идет о том, когда нужно подать иск. Иван Веселов добавляет, что АУ отсрочил оспаривание до утверждения плана реструктуризации, поэтому «имеются разумные основания полагать, что управляющий не совершил соответствующего проступка».

«К любому АУ теперь могут появиться надуманные претензии и поводы для привлечения к ответственности, а кредиторы станут еще больше жаловаться»,— опасается Максим Доценко. Господин Веселов добавляет, что дело «ставит под сомнение право АУ принимать самостоятельные решения для оптимизации процедуры банкротства» и можно сделать вывод о «желании еще жестче регулировать АУ и мотивировать их к активной работе в пополнении конкурсной массы».

Екатерина Волкова, Анна Занина