Diversity в современном искусстве

В последние годы массовые движения за права меньшинств, такие как #metoo и Black Lives Matter, ознаменовали общее переопределение правил новой этики. На этом фоне, кажется, окончательно сложились требования к концепции разнообразия, инклюзии и включения в культурные проекты всех представителей социальных, гендерных и расовых меньшинств, остававшихся многие десятилетия в тени. «Жизни черных имеют значение», в то время как возраст, пол, гендер, сексуальная ориентация и цвет кожи теряют значение как ограничители, дискриминирующие признаки — это происходит как в общественной жизни, так и в арт-мире, и речь идет не только о рыночных предпочтениях покупателей современного искусства. Тренд на diversity, ставший одним из главных для современного бизнеса и образования (HR-специалисты говорят о прямой зависимости успеха компании от разнообразия в команде), не просто дань времени, он задает новую систему координат для формирования многогранного общества, в котором индивидуальные особенности рассматриваются как важнейшая ценность. Общество, основанное на ценностях разнообразия и инклюзии, строится на уважении к человеку и его религиозной, расовой, этнической принадлежности, его возрасту, гендеру, сексуальной ориентации, физическим и ментальным особенностям.

Музеи по всему миру проводят тематические конференции и образовательные программы, посвященные актуальным вопросам инклюзии и разнообразия (такие программы создаются собственными инклюзивными отделами или в партнерстве со специализированными благотворительными фондами, например российским фондом «Гольфстрим»). Галереи и культурные центры расширяют свои коллекции за счет женщин-художниц, до тех пор систематически отодвинутых на периферию внимания публики, или представителей ЛГБТК+. Художники получают заслуженное признание после организации индивидуальных выставок, а их работы продаются по новым высоким ценам на ярмарках и аукционах. Вместе с тем, делая определенные шаги в сторону развития пресловутого diversity и демонстрируя всяческую открытость и чуткость ко всем категориям посетителей, мир искусства, кажется, нащупывает этот путь вслепую. И обнаруживает, что находится еще в самом начале своего пути по формированию общества, основанного на идее ценности каждой индивидуальности, на уважении и принятии инаковости.

Даже несоизмеримо более развитой музейный ландшафт США, сформированный в последние годы повесткой разнообразия и активной диверсификацией своих коллекций, похоже, не выполняет требования по соблюдению равных прав художников разных рас. Согласно исследованиям 2019 года, изучившим более 40 тыс. произведений искусства в коллекциях 18 музеев США, включая Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Детройтский институт искусств и Чикагский художественный институт, чтобы проанализировать гендерное и этническое разнообразие их фондов, 85% художников, представленных в этих коллекциях, белые, а 87% — мужчины (что, например, значительно отличается от соответствующих пропорций для населения США в целом — по данным переписи, в стране 61% белых и 50,2% мужчин).Появление отдельных инициатив — таких как национальный британский онлайн-архив disability art, NDACA, включающий в себя более 3,5 тыс. произведений искусства, фотографий, фильмов, статей и выставок, рассказывающий об искусстве людей с инвалидностью и борьбе за их права в Великобритании,— в очередной раз лишь демонстрирует отсутствие системности в работе над инклюзией и над способами внедрения этой повестки в операционный план всех уже существующих культурных институций. Великобритания является пионером инклюзивного движения, так, в 1976 году здесь была создана специализированная организация Shape Arts, которая работала с колледжами, школами, арт-студиями, тюрьмами и объединяла людей с инвалидностью в проекты, связанные с искусством. Однако и спустя полвека рано говорить о решении всех проблем инклюзии в культурных институциях страны. В начале осени 2020 года американская киноакадемия сформулировала новые требования к картинам, претендующим на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм». Теперь бороться за главный приз киноакадемии смогут картины, соответствующие любым двум из четырех требований, обозначенных в новых правилах. В составе съемочной группы должны быть работники афро- или латиноамериканского происхождения, представители небелого населения, ЛГБТК+ или люди с особенностями физического или ментального развития. Возможно, миру искусства было бы проще продвигаться к разнообразию, тоже следуя единым регулирующим правилам, подобно тем, что уже введены в индустрии кино?

Появление критики расизма и западноцентристской модели в искусстве, как и тема представления меньшинств (в первую очередь сообщества ЛГБТК+), относится к 1970–1980 годам, хотя еще в послевоенные 1950-е первые дилеры осуществляли попытки интеграции представителей ЛГБТ в мейнстрим. Одним из видных популяризаторов творчества гомосексуальных художников того времени стала американская художница и арт-дилер Бетти Парсонс. С тех пор «цветные» художники и представители ЛГБТ добились потрясающих прорывов на аукционах: в 2018 году открытый гей Дэвид Хокни стал самым дорогим из ныне живущих художников, после того как одна из его картин была продана по ошеломляющей цене $90,3 млн. Обнаженная натура с картины «Propped» одной из представительниц группы «молодых британских художников» Дженни Сэвилл в том же году установила новый рекорд продаж среди ныне живущих женщин-художниц (картина была продана за $12,4 млн), а работа Керри Джеймса Маршалла «Былые времена» стала самой дорогой работой афроамериканского художника из ныне живущих (на Sotheby’s в Нью-Йорке она ушла за рекордные $21,1 млн). Но если взглянуть правде в глаза, успех на международных аукционах обманчив, и стоит признать, что высокие цены на работы представителей меньшинств сейчас скорее исключение из правил, нежели константа рынка. Исследование, проведенное Artnet, показало, что на произведения афроамериканских художников приходится всего 1,2% мирового аукционного рынка, работы женщин составили 2% аукционных продаж. Еще печальнее, что большую часть выручки делит между собой узкий круг уже прославившихся авторов, не давая возможности молодым художникам прорваться на рынок.

Феминистское искусство сформировалось во второй половине ХХ века, привлекая внимание к социальной и политической ролям женщины и обращая внимание на ее стигматизацию и неравное положение в послевоенном обществе. Однако даже в наши дни женское искусство не представлено в музеях и на рынке в полной мере. При этом 40% всех покупок женских работ приходится на пятерку самых продаваемых авторов — это Яёи Кусама, Джоан Митчелл, Луиз Буржуа, Джорджия О’Кифф и Агнес Мартин. Деньги, что заплачены за работы Жан-Мишеля Баския, превышают суммы, потраченные на всех других афроамериканских художников, вместе взятых, что действительно создает большие проблемы для настоящего разнообразия на рынке искусства. Продвижение на более заметные места в искусстве женщин, ЛГБТК+ и «цветных» с самого начала было сложным. Недавнее исследование показало, что более 80% американских художников, представленных в ведущих галереях Нью-Йорка, являются белыми (и 70% — мужчинами). Это означает, что азиатские (8,1%), африканские (8,8%), латиноамериканские (2,1%), ближневосточные (1%), выходцы с островов Тихого океана (0,2%) и индейские художники (0,1%) едва достигают отметки в 20%, хотя вместе эти этнические группы составляют большинство жителей Нью-Йорка.

Помимо предвзятости по отношению к меньшинствам в искусстве причины недостаточной представленности женщин и меньшинств можно найти в отсутствии спроса, поскольку галереи всегда ищут художников, на которых существует большой спрос. Несмотря на то что вкусы коллекционеров со временем меняются, тех, кто ищет искусство женщин, ЛГБТК+ и «цветных» художников, по-прежнему немного. С подобной проблемой сталкиваются и музеи, чьи кураторы, отстаивая тот или иной проект, стараются убедить правление или директоров в том, что определенная выставка или приобретение в коллекцию в конечном итоге окупятся. Поэтому неудивительно, что на работы женщин-художниц приходится менее 15% музейных поступлений и выставок, редкостью остаются и выставки афроамериканского и квир-искусства. А любой смотр искусства меньшинств становится широко обсуждаемым событием, как, например, ретроспектива самого яркого и самого «черного» движения в искусстве США начиная с 1960-х годов — «AfriCOBRA: Nation Time», созданная при участии Музея современного искусства Северного Майами и показанная в рамках Венецианской биеннале 2019 года.

После того как в 2016 году в России было изменено нормативно-правовое поле в сфере доступности культуры, инклюзия была утверждена в качестве одного из важнейших направлений развития ведущих музеев и фондов поддержки современного искусства на ближайшие годы. Свои инклюзивные отделы и программы, учитывая опыт зарубежных коллег, запустили музей «Гараж», ГМИИ им. А. С. Пушкина, Музей русского импрессионизма, музей-заповедник «Царицыно», Государственная Третьяковская галерея, Государственный исторический музей, фонд V-A-C.

Популяризация инклюзивной повестки и проблематики diversity ведется не только среди посетителей культурных центров и потенциальных покупателей современного искусства, но и внутри команд художественных институций для повышения их осведомленности в международном контексте.

Ограниченное понимание термина «инклюзия» только лишь как физической доступности для людей с инвалидностью требует большой работы по расширению диалогов о культурном, этническом, гендерном разнообразии. Инклюзия не ограничивается формальным внедрением на постоянной основе экскурсий на жестовом языке, тифлокомментариев и тактильных моделей экспонатов на выставках, а также сооружением пандусов. Она означает создание обществом таких условий, при которых любой член общества может принять при желании активное участие в социальной жизни, не встречая при этом каких-либо барьеров. Именно этому была посвящена групповая выставка «Единомышленники» музея «Гараж», спроектированная в 2016 году и ставшая первым в России высказыванием об актуальных кураторских подходах к понятию «инклюзия», раскрывавшемуся максимально широко. Превращение музея в открытую городу и всем категориям горожан структуру — задача, которую ставят перед собой все ведущие культурные институции, будь то фонд V-A-C с новым культурным пространством ГЭС-2, в основу которого положена идея городской площади («пьяццы»), или нью-йоркский МoМА, чей музейный магазин и вестибюль после реконструкции, прошедшей в 2019 году, стали буквально соединены с городской средой. Новое архитектурное решение делает возможным воспринимать музей как открытую для городской жизни площадку. МoМА изменил свою постоянную коллекцию, чтобы выделить работы, созданные женщинами, афроамериканскими, азиатскими и латиноамериканскими художниками, теперь они соседствуют с шедеврами Пикассо, Ван Гога и Матисса. Также музей заложил возможность для постоянной смены экспозиции, благодаря чему каждые несколько месяцев можно исследовать новые вопросы и формировать неочевидные нарративы, говоря о проблематике разнообразия в искусстве. Музеи окончательно осознают свою функцию в качестве современных Гайд-парков, как пространство формирования гражданского сознания и обсуждения проблем общества.

Александр Буренков