Политолог Иван Филиппов о том, являются ли имперские амбиции Эрдогана реальной стратегией или банальной борьбой за рейтинг

Впервые за столетнюю историю современной Турции в общественно-политической сфере забрезжил отблеск давно ушедшей империи. Такие настроения во многом обусловлены разочарованием общества в связи с фактическим замораживанием вступления страны в Евросоюз. Этим пытается воспользоваться нынешний президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, предлагая манящий образ великого прошлого. Бытует мнение, что он «пробудил турок» и строит «новый халифат». Но насколько это реально соответствует действительности? Как, например, можно пробудить тех, кто и так не спит? Нуждается ли в таком «пробуждении» пассионарный турецкий этнос, обладающий бесценным навыком адаптации, причем не обязательно на своей исторической родине (успехи турецкой общины в Германии яркая тому иллюстрация)?

Да и возможен ли, вообще, ренессанс Османской империи в современном мире?

Идея классической империи в качестве ответа на вызовы сегодняшнего дня выглядит как попытка спрятаться от современного вооружения в средневековом замке: мрачно, нефункционально и абсолютно бесполезно. Модель, когда-то использованная Мехмедом и Сулейманом, базировалась на том, что военное преимущество — всегда последний довод. Этот подход обанкротился еще в начале прошлого века, и, если бы не преобразования Ататюрка, современной Турции не существовало бы вообще. С изобретением же оружия массового поражения армия, по сути, стала преимущественно фактором сдерживания, особенно в отношениях ведущих держав. Настоящая борьба переместилась в область завоевания умов, а не территорий, как раньше. Социальные сети в наши дни часто стреляют много точнее новейших танков и подводных лодок. В случае Турции переработанные установки XVI века очевидно не могут стать базой для такой экспансии, особенно в экономически развитые регионы и страны. Даже этнически близкий и дружественный Азербайджан в большей степени ориентирован на европейские ценности, и вряд ли Турции под силу это изменить.

Кроме того, у Турции нет экономического фундамента строительства подлинной империи. Государство не входит в ведущие 15 стран мира — ни по численности населения, ни тем более по размеру территории. Это значит, что внутренний рынок сильно ограничен и рост экономики страны во многом зависит от внешних рынков. В этом контексте абсолютно логична была прежняя политика евроинтеграции Турции. И несмотря на неудачу и в целом рост протекционизма в мире, «бряцание оружием» не выглядит эффективным ответом.

Чем больше будет милитаристских речей и, главное, действий Эрдогана, тем дальше удаляется Турция от своей экономической экспансии, реального признака расширения влияния.

Последние неудачи Турции в экономике — лишнее тому подтверждение.

Почему же тогда избрана устаревшая модель и практически вся внешняя и внутренняя политика действующего главы государства подчинена ей? Неужели Эрдоган страдает политической близорукостью? Вряд ли. Есть несколько причин для такой линии. Во-первых, это классическое отвлечение внимания от насущных проблем, «игра на внутреннего потребителя». Совсем несложно становится вывести практически математическую зависимость внешней активности Эрдогана от предстоящих выборов. Не исключением стали и недавние действия Турции на Кавказе. Во-вторых, создание видимости «строительства новой империи» является фундаментом увеличения собственной власти для Эрдогана. И главное: гораздо труднее сформулировать новую модель, которая найдет отклик в сердцах избирателей, чем эксплуатировать пережитки общественного сознания.