Александр Ремета, исполнительный директор ООО «РКЗ-Тавр»

— Как пандемия изменила спрос?

— Люди осознали, что она грозит неопределенностью и нужно делать запасы,— в течение двух месяцев второго квартала мы ощущали стабильный рост продаж колбасных изделий (преимущественно с длительным сроком хранения), а также замороженных полуфабрикатов. Позже рост сменился снижением: холодильники оказались заполнены продуктами, в гипермаркетах дефицита не было, а уверенность покупателей в стабильности дохода пошатнулась.

В целом за счет агрессивной политики дирекции по продажам и маркетингу наша дистрибуция — как качественная, так и количественная — с начала пандемии приросла во всех каналах.

— Пришлось ли вам менять ассортимент?

— Да, поскольку потребительский фокус сместился в сегмент «средний минус» и значительно вырос интерес к товарам с глубокими скидками. В какой-то момент стал популярнее формат «даунсайзинг» — товары в упаковке уменьшенного размера, позволяющей покупателям не делать покупки впрок и уменьшающей средний чек покупки.

Поскольку в условиях пандемии увеличился спрос на замороженные полуфабрикаты, мы запустили на предприятии новый цех для производства охлажденных и замороженных полуфабрикатов, а также продуктов высокой степени готовности. Благодаря этому объем производства полуфабрикатов должен увеличиться вдвое, превысив 200 тонн в месяц.

— Каковы сегодня основные тренды в вашем сегменте?

— Производители находятся в ценовых ножницах: с одной стороны, себестоимость продукции растет, с другой — потребитель сдерживает поднятие цен волатильностью спроса. Покупатели слабо интересуются дешевым сегментом без глубокой скидки: альтернатива — товары среднего ценового сегмента с дополнительной глубокой скидкой в период промоакций.

Революционные решения здесь отсутствуют, идет эволюционное снижение среднего чека продукции, а также поиск маркетологами решений в области дизайна, нейминга и позиционирования.

Также среди главных трендов постепенное сокращение емкости рынка колбасных изделий и рост в сегменте охлажденных, замороженных и высокой степени готовности полуфабрикатов.

— Пришлось ли компании дополнительно инвестировать в безопасность?

— Помимо решений в области санитарной обработки, соблюдения личной гигиены и социальной дистанции, а также разведения смен и потоков, на предприятии были установлены автоматизированные санитарные пропускники, обрабатывающие и дезинфицирующие 99,9% внешних поверхностей входящего на предприятие. Помимо этого, автоматизированная система видеозрения дистанционно фиксирует температуру тела сотрудника, наличие маски и блокирует вход в случае несоответствия параметрам, установленным в ней.

Гендиректор АО «Фирма “Агрокомплекс” им. Н. И. Ткачева» Евгений Хворостина

— Пришлось ли вам перестраивать работу из-за коронакризиса?

— Естественно, коронавирус внес корректировки в рабочий процесс, но мы адаптировались: весной вовремя локализовали очаги, ужесточили санитарный контроль на предприятиях, научились оперативно реагировать на сложности с отсутствием карантинизации персонала, не снизив при этом объемы производства.

— Как с начала пандемии изменились ваши продажи (качественно и количественно)?

— В целом объемы продаж выросли, но несколько перераспределились между каналами реализации. Наибольший рост показало направление продаж в федеральные сети, а также дистрибуционное направление, сторонние несетевые магазины.

Устойчивый тренд этого года — переориентация на более низкие ценовые сегменты и более дешевые продукты. На наших предприятиях запущено производство ряда продуктов экономкласса; со второго полугодия они присутствуют на полках. Весной мы также наблюдали повышенный спрос на консервацию и корректировали работу производства, увеличивая объем выпуска этой продукции.

Сейчас мы готовы к любому развитию событий: ограничений нет, производство готово как минимум к двукратному увеличению заявок по всей продукции, если возникнет такая необходимость.

— Какие еще изменения вы видите в поведении покупателей?

— В фирменной рознице мы наблюдаем падение трафика: люди стали реже ходить в магазины, однако средний чек при этом либо вырос, либо остался на уровне прошлого года. И в целом, если не брать всплески, которые были вызваны прежде всего паникой из-за коронавируса, потребление несколько снизилось. Мы видим, что люди переходят на режим более жесткой, чем прежде, экономии.

— Изменилось ли в связи с пандемией ваше отношение к кредитованию?

— Радует, что снизилась ключевая ставка Центробанка и, соответственно, ставки на коммерческие кредиты. При этом наша денежно-кредитная политика разработана и стабильна: по мере необходимости мы пользуемся кредитными ресурсами, привлекая их в основном на инвестиционные цели. Перестраивать эти процессы нам в связи с пандемией не пришлось. Работаем в плановом режиме.

— Прогнозируете ли вы изменение емкости рынка, на котором работает компания, по итогам года?

— Этот показатель несколько сократился из-за уменьшения количества отдыхающих, однако в целом он стабилен. Новых производителей на территориях присутствия компании мы не видим; в то же время никаких кризисных перекосов, на наш взгляд, не происходит.

Константин Остапкевич, соучредитель ГК «ВЕК»

— Насколько существенна для компании валютная составляющая; как изменение курсов доллара и евро повлияло на производство и дистрибуцию?

— Доля импорта в структуре нашей себестоимости значительна. Причем речь как о прямом импорте — сырье для производства изделий компании (замороженных полуфабрикатов и пиццы) так и о непрямом. Ко второму типу относится, например, упаковка, при создании которой наши поставщики используют импортную краску, и т.д.

Доллар с начала года подорожал к рублю более чем на 30%, евро — примерно на 40%. Увеличение закупочных цен оказалось пропорциональным.

Часть наших контрактов – валютные, долгосрочные. Уговорить поставщика говядины из Аргентины или Бразилии сделать большую скидку после подорожания из-за валютного скачка невозможно. Можно немного поторговаться, попросить скидку за больший, чем прежде, объем, но разница получится символической. А заменить ту же говядину отечественной мы не можем. В России ее производство удовлетворяет максимум 50% спроса, остальное импортируется.

Там, где импорт можно заменить отечественной продукцией, мы ищем альтернативу.

— Как сильно выросли цены на вашу продукцию на полке?

— Минимально, в пределах 1,5%. Этот рост сдерживают смещение спроса в низкий ценовой сегмент и политика сетей: «Да,— говорят они,— вы можете поднять цены. В этом случае мы станем покупать у других». В итоге приходится жертвовать маржой.

— Означает ли это, что вы снизите чистую прибыль по итогам года?

— Этот показатель будет выше прошлогоднего благодаря тому, что мы существенно нарастили объемы продаж в натуральном и рублевом выражении. Динамика выручки компании за десять месяцев с начала года — 14%, что на фоне снижения потребления продуктов питания в России за тот же период хороший результат. Рост продаж по итогам третьего квартала был более динамичным, чем в первом полугодии, и это дает нам дополнительное основание для оптимизма.

— Какие изменения вы прогнозируете в сфере пищепрома до конца этого и в течение следующего года?

— На нас серьезно влияют цены на биржевое сырье: растительное масло, сахар, муку, зерно. Дефицит последнего, например, уже ощущают крупные производители мяса, скоро это скажется на розничных ценах. Многое в ближайшие недели будет зависеть от того, введет ли правительство квоты на экспорт зерновых.

Что качается спроса, продажи продуктов питания уже сократились в денежном выражении на 3,6%. При этом цены на них выросли. Люди уже стали выбирать более дешевые товары и заметно экономить. Не думаю, что в следующем году стоит ждать новых резких изменений.

Елена Шепелева