Суд отказал Константину Котову в УДО

Петушинский районный суд Владимирской области отказал программисту и политическому активисту Константину Котову в условно-досрочном освобождении (УДО). Господин Котов отбывает полтора года колонии за четыре акции протеста и один призыв к ним (ст. 212.1 УК предполагает до пяти лет колонии за нарушение правил митингов или пикетов). Срок наказания истекает 16 декабря. Если бы суд принял во внимание доводы защиты, программист вышел бы на свободу на девять дней раньше. Для адвокатов, по их словам, это было делом принципа, так как их доверитель «должен был встретить День прав человека, 10 декабря, на свободе». Впрочем, прокурор и сотрудник ИК-2 на суде возражали, что «Котов еще не исправился» и настаивали, что лишними девять дней в колонии для него не будут. Во время оглашения решения суда Московская хельсинкская группа (МХГ) сообщила, что активисту присуждена премия «За мужество в отстаивании прав человека».

Дело программиста Константина Котова — один из самых резонансных процессов прошлого года. Господин Котов осужден по ст. 212.1 УК, в России по ней преследовались (и преследуются сейчас) всего семь человек, и только двое — Константин Котов в 2019-м и Ильдар Дадин в 2016 году — приговорены к тюремному заключению, а не к штрафу. Санкция предполагает до пяти лет колонии за участие в несогласованных протестах, что является предметом критики со стороны правозащитников. Они уверены, что статья необходима для давления.

Защищать Константина Котова приехали трое из 12 его адвокатов — Мария Эйсмонт, Михаил Бирюков и Нелля Шишова. В суд пустили жену и тещу осужденного, группу поддержки из пяти активистов и мундепов Москвы, а также трех журналистов. Хотя Константин Котов находился всего в 20 минутах езды на машине от суда, его подключили к процессу по видеоконференцсвязи (ВКС) за несколько минут до начала заседания.

Адвокаты и семья подскочили к экрану: «Ты получил стихи?», «Что там с витаминами?», «Ты уголовно-исполнительный кодекс получил, я в пятый раз отправляла». Константин улыбался, махал в ответ и заверял: «Веду себя образцово».

«Вы в свадебное путешествие собираетесь?» — спросила журналистка Виктория Ивлева.

«Не знаю, границы же закрыты, как я понимаю».

«Костя, какие границы, у твоей жены срок»,— вмешалась Юлия Павликова, теща Константина Котова. Все засмеялись, а Анна Павликова смутилась.

Анна Павликова — фигурантка дела о создании экстремистского сообщества «Новое величие». В августе 2020-го семь человек были приговорены к срокам от четырех лет условно (как в случае Анны) до семи лет — реально. В октябре 2019 года Константин и Анна поженились в СИЗО «Матросская Тишина», после этого, сказала “Ъ” госпожа Павликова, «виделись трижды через решетку».

Судья Антон Балашов вошел в зал сразу после прокурора Алексея Маранина и сотрудника ФСИН Евгения Брагина. После формальных процедур Нелля Шишова заявила ходатайство о приобщении характеристик, и судья стал читать так, будто сдавал экзамен по скорочтению. Из гарантийных писем и поручительств (в том числе режиссера Андрея Звягинцева и актрисы Юлии Ауг) следовало, что Константин Котов — лауреат премии политика Бориса Немцова, женат, окончил Бауманку, «ценится как высококвалифицированный специалист», имеет пожилых родителей, а его деяния (выход на пикеты) «не создали общественной опасности». Отметим, что еще в 2017 году Конституционный суд рекомендовал парламенту внести в ст. 212.1 УК изменения: чтобы уголовная ответственность наступала только, «если действия митингующего повлекли вред гражданам, общественной безопасности или конституционно охраняемым ценностям». Такового, настаивают адвокаты и сам активист, не было.

Затем судья зачитал ходатайство адвокатов об УДО — на него Константин Котов мог рассчитывать уже 7 декабря, за девять дней до фактического истечения срока заключения 16 декабря. «Я не вижу смысла в своем дальнейшем пребывании здесь — больше я уже все равно не исправлюсь — и должен выйти вместо того, чтобы проедать казенные деньги»,— ответил суду господин Котов на вопрос, поддерживает ли тот ходатайство.

«Целью правосудия является защита интересов, прав и свобод граждан,— взял слово Михаил Бирюков.— Характеристики и поручительства являются безусловным основанием, чтобы удовлетворить ходатайство».

«Почему так важны эти несколько дней? — объяснила следующим выступлением Мария Эйсмонт.— Во-первых, 10 декабря — мой день рождения, и Константин, мой друг, должен быть рядом со мной за одним столом. Во-вторых, 10 декабря — День защиты прав человека, а Костя олицетворяет собой защиту прав человека. Его дело стоит особняком среди таких же дел, а Костя сидит за то, что помогал другим».

Константин Котов слушал защитников приспустив маску и улыбаясь.

Мария Эйсмонт говорила о том, что «колоссальное количество людей ждут его на свободе», и о том, что у суда «есть возможность вписать маленькую строчку в историю».

Далее выступил сотрудник ИК-2 Евгений Брагин: «Котов не встал на путь исправления, УДО нецелесообразно. К такому выводу мы пришли после бесед профилактического характера, у него есть взыскания. Он говорил, что будет заниматься членовредительством, отказывался здороваться с сотрудниками колонии».

— Но что вы будете делать с ним эти девять дней? — поинтересовалась Мария Эйсмонт.

— Проводить беседы, узнавать, где он намерен работать после освобождения,— пояснил Евгений Брагин.

— Так спросите его сейчас.

— Зачем?

— Потому что мы рассматриваем вопрос об УДО!

— О чем-то еще вы будете говорить с осужденным, кроме работы? — поинтересовался судья.

— Нет, я не начальник его отряда,— признался господин Брагин.

Суд перешел к скорочтению в исследовании материалов дела и буквально через пару минут предложил выступить прокурору Алексею Маранину. Сильно волнуясь, гособвинитель пояснил суду, что освобождать Константина Котова 7 декабря нельзя:

«В судебном заседании установлено, что Котов поощрений (администрации колонии.— “Ъ”) не имеет, а в текущем году на него наложено шесть взысканий, характеризуется отрицательно, администрация полагает что освобождение — преждевременно, так как он не достиг исправления».

Мария Эйсмонт возразила: «Ни непризнание вины, ни наличие взысканий не может влиять на решение об УДО». Судья Антон Балашов кивнул и объявил перерыв для вынесения решения.

Перерыв длился час, за это время стало известно, что МХГ присудила Константину Котову премию «За мужество в отстаивании прав человека». «Что ж, спасибо, буду отрабатывать это звание на освобождении»,— улыбнулся с экрана активист.

Пока суд решал судьбу Константина Котова, “Ъ” удалось ознакомиться с перечнем взысканий, вынесенных ему в ИК-2 Владимирской области. Из материалов дела следует, что господин Котов: получил два устных выговора за то, что «принял в дар вещи от другого осужденного» (речь о перчатках, которые Константину подарил заключенный в январе 2020 года на морозной прогулке) и «не поздоровался с сотрудником администрации»; получил три письменных выговора за «неопрятный внешний вид», «несоответствие описи личных вещей содержимому» и за то, что снова «не поздоровался»; десять суток провел в ШИЗО за то, что «не поздоровался».

Вернувшись, судья сообщил: «Четыре из шести взысканий не погашены». По его словам, из материалов дела «не следует, что Константин исправился», а также, что суд «не вправе принимать во внимание характеристики», приобщенные в начале заседания. «В удовлетворении ходатайства отказать»,— завершил выступление Антон Балашов.

«Все понятно»,— бодро ответил активист.

Судья удалился, и зрители, расходясь, старались как-то подбодрить Константина Котова: «Ты уж исправься, пожалуйста», «У тебя есть девять дней», «Задумайся о своем поведении». Константин улыбался и с экрана провожал родных и друзей. Когда ВКС отключили, Нелля Шишова объяснила “Ъ”, что не видит смысла в обжаловании сегодняшнего решения: «Даже если мы завтра подадим апелляцию, рассматривать вопрос об УДО суд будет уже после 16 декабря, когда Костя будет на свободе».

Мария Старикова